– Антибиотик широкого спектра, – сказала Тэм. – Человеческие укусы могут занести инфекцию. – Она развернула крутящийся стул и протерла другую руку.

– Эй. Подожди. Что…

– Инъекция против столбняка. Тебе такую делали в последнее время?

– Ну… – Лив колебалась, пытаясь вспомнить.

– Тогда она тебе нужна.

После этих слов последовал еще один укол.

Лив пыталась не кричать, пока вакцина жгла ей руку, будто огромное и ужасное жало пчелы. Ей было стыдно на это жаловаться.

Тэм подняла третий шприц.

– Тебя насиловали? – Ее тон был таким естественным, будто она спрашивала, кладет ли Лив в кофе молоко.

Лив затаила дыхание, когда в ее голове мелькнул образ сидящего на ней Tи-Рекса.

– Нет, – сказала она. – Почти, но нет.

Тэм бросила на Шона быстрый одобрительный взгляд.

– Хорошо.

– А это от чего? – спросила Лив с некоторым трепетом.

– Противозачаточное, для приема на следующее утро, – сказала Тэм. – Тебе оно нужно? Ты провела день, сражаясь с сексуально-озабоченной гориллой, которая была перегружена адреналином. Сомневаюсь, что он вел себя сдержанно. Просто скажи.

– Боже, Тэм, – жалобно вмешался Шон, – может, прекратишь?

– И не мечтай, – сладко пропела Тэм.

– Разве эти штуки не доступны только по рецепту? – спросила Лив.

Яркая улыбка озарила лицо Тэм, демонстрируя ослепительно белые зубы.

– Неужели она это серьезно? Она милая, Шон. Где ты ее нашел?

Шон пожал плечами:

– Не поверишь, в Эндикотт-Фоллз.

Тэм щелкнула пальцами перед лицом Лив.

– Итак? Тебе нужен этот укол?

Шон пожал плечами, как бы говоря «Решать тебе». Лив задумалась на полторы секунды.

– Нет, – тихо сказала она. Если это произойдет, они с Шоном смогут вместе все обсудить.

Глаза Тэм расширились. Она порылась в ящике и вытащила упаковку презервативов.

– Тебе они вряд ли нужны, но возьми в качестве напоминания не пользоваться романтическими чувствами девушки, – сказала она и бросила упаковку в Шона.

Он поймал ее одной рукой и раздраженно прорычал:

– Мне надоело, что все бросают в меня презервативами. Я вполне способен сам их себе купить.

– А использовать мозгов не хватает, да? – Голос Тэм был приторным.

– Занимайся своими чертовыми делами, Тэм.

– Ими я и занималась. Пока ты не позвонил. Если хочешь, чтобы я помогала, нужно терпеть мой несносный характер. А теперь и ты снимай футболку, большой мальчик. Пришла твоя очередь.

– Моя? – обиженно переспросил Шон. – Зачем? Меня никто не кусал. И я ничем не заражен. Иначе я бы уже знал. Так что не волнуйся обо…

– Заткнись, – непреклонно рявкнула Тэм. – Если ей сделали укол, то и тебе сделают.

Шон разразился набором фраз, пока снимал футболку.

– Оскорбляй меня, как хочешь, – промурлыкала Тэм, – но если когда-нибудь снова оскорбительно отзовешься о моей матери и бабушке, я вырву тебе кишки и завяжу их на твоей шее в большой праздничный бант. Усек?

Глаза Шона расширились от изумления:

– Ты говоришь на хорватском?

Лицо Тэм превратилось в ледяную маску, когда она выжала воздух из шприца.

– Когда-нибудь ты сдохнешь из-за своей заносчивости, грязный кобель-дегенерат с полным ртом дерьма.

– Ну, извини, – сказал он сдержанно. – Ничего личного.

Тэм протерла руку и вонзила иглу.

Шон зашипел:

– Черт! Беру слова назад. Я не извиняюсь. Вообще не извиняюсь!

– Плакса. – Она протерла другую руку и сделала еще один укол.

– Чертова ведьма, – прорычал он.

Тэм ответила что-то непонятное. Шон выпалил что-то в ответ. Оскорбления летали, набирая скорость, размер и злобную энергию, и каждое было на очередном новом языке, которого Лив никогда не слышала.

– Прекратите! – закричала она.

Они уставились на нее, потрясенно замолкнув. Взяв свою футболку, Лив оделась и резким тоном отчитала:

– Прекратите показуху. Это очень раздражает.

– Прости. – Шон повернулся к Тэм. – Ты должна научить меня выражению о трахающем коз сыне ленивого верблюда. Это что, турецкий?

– Да. А мне понравилась корсиканская фразочка об овце в кустах, – отозвалась она с легким восхищением в голосе. – Малоизвестное и очень грязное.

В течение нескольких долгих секунд Шон задумчиво смотрел на нее без намека на улыбку.

– И все-таки откуда ты, черт возьми, Тэм?

Тэм просияла яркой, но ничего не значащей улыбкой:

– Ниоткуда.

Она открыла дверь большого холодильника, в котором не было ничего, кроме минеральной воды и большой коробки.

– Это ваш ужин. Возьмите его с собой в комнату и съешьте. По вечерам я не могу чувствовать запах еды.

Шон нахмурился:

– Не ешь, да? Выглядишь ты не очень хорошо.

Ее глаза вспыхнули.

– Видимо, ты растерял свою банальную дешевую галантность.

– Ты похудела, – настаивал Шон. – Больше, чем можешь себе позволить. И у тебя круги под глазами. Ты болела?

– Как насчет твоего «занимайся своими чертовыми делами», а?

Шон схватил коробку.

– Как угодно, – сказал он. – Спасибо за ужин.

Тэм неохотно кивнула ему:

– Бери и уходи. На сегодня ты мне надоел. Иди в северную башню. Дорогу знаешь.

Лив поторопилась уйти за Шоном. Если сейчас Тэм выглядит не очень хорошо, то в лучшие времена она, должно быть, сказочная женщина.

С Тэм было что-то не так. Она казалась не вреднее, чем обычно, но от нее исходили странные флюиды. Более странные, чем можно было ожидать.

Шон описал бы это почти как уязвимость. Хотя, наверное, умер бы медленной и ужасной смертью, если бы когда-нибудь сказал ей такое.

С этой девушкой нужно оставаться начеку, если есть желание сохранить на месте свои яйца.

Тем не менее, она была чертовски тощей. Круги под глазами. Сплошные мышцы и ребра. Впалые щеки. А голубоватая сеть вен у висков выглядела совсем не хорошо. Кто-то должен проведать ее, узнать, все ли с ней в порядке. Может, стоило рассказать об этом Марго или Эрин. Пусть кто-то скажет, что у него кишка тонка, но Шон знал, когда ему что-то не по плечу.

Не издавая ни звука, Лив босиком поднималась по длинной лестнице и следовала за Шоном по лабиринту коридоров и тусклых комнат, ведущих к северной башне.

– Ничего себе, – прошептала она, оглядываясь вокруг. – Это место просто удивительное. Она одна здесь живет?

Шон фыркнул:

– Ты можешь представить кого-нибудь, кто жил бы с Тэм?

– Э-э, на самом деле, нет. Она очень напориста.

– И не говори. И так она относится к людям, которые ей нравятся. Представь, что будет, если она тебя возненавидит.

Лив тоже фыркнула:

– Спасибо, но что-то не хочется.

Они начали подниматься по винтовой лестнице башни. Лив останавливалась на каждой площадке, удивляясь открывающемуся виду. Должно быть, башня тоже была архитектурно замаскирована. Круто. Даже принцесса, с детства бывавшая во многих роскошных домах, оценила супернавороченное логово Тэм.

Шон и сам, будучи все свое детство лишь шапочно знакомым с внутренней роскошью, был поражен этим домом.

Не то чтобы он нуждался, деньги у него водились. И ему вполне хватало. В его большой квартире были все удобства для жизни. Вся соль в том, с какой стороны смотреть.

Северная башня была высоким восьмиугольным помещением размером с квартиру. Лунный свет лился через ромбовидные окна. Винтовая лестница привела в хорошо проветренный спальный чердак наверху.

Шон включил настенную лампу, которая мягко осветила нижний этаж, демонстрируя покрытие из светлого дерева, узловатый бежевый ковер, плюшевые, не совсем белые диваны и кресла, стоящие вокруг огромного телевизора, и полностью укомплектованный бар. С одной стороны восьмиугольника была кухня и столовая.

Лив крутилась на месте с открытым от удивления ртом.

– Это ее комната для гостей?

– Одна из многих. – Шон положил коробку. – Восточная башня – это мастерская Тэм, но есть еще западая и южная башни и много других комнат. – Открыв крышку коробки, Шон начал громко зачитывать этикетки на каждой упаковке с едой, вытаскивая их по очереди. – Курица в кунжуте. Лосось на гриле. Свежая жареная свинина. Бифштекс из вырезки. Тушеная зелень с уксусом и беконом. Греческий салат, картофельный салат, салат из трав, булочки из дрожжевого теста, киш [43] со спаржей, жареные артишоки, фаршированные тремя сырами грибы, шоколадный торт, свежие нектарины, дыня и ананас. И… – Он вытащил шесть банок своего любимого пива. – Ну вот, теперь я почти решился простить Тэм за укол от столбняка.