– Я пробил имена по базе данных без вести пропавших, – сообщил Ник. – Как и говорил Айверс: все мужчины, в возрасте от девятнадцати до двадцати трех. Никого из них так и не нашли. Родственников негусто, о пропаже некоторых вообще заявили только несколько недель спустя. Никто не заметил их исчезновения, пока не подошел срок выплат по аренде. На «беретте», кроме ваших, отпечатков нет. Видимо, чувак их стер.

– На нем были кожаные перчатки, – сказала Лив.

Повисла молчаливая пауза. Глубоко вздохнув, Шон первым пришел в себя.

– Ну? – спросил он. – Что дальше?

Дэви потер ладони:

– Опять прижмем Бека. Кон сказал, Синди его хорошенько встряхнула, упомянув о Кеве. А значит, мы тоже можем его встряхнуть. Посильнее. Посмотрим, что из него посыплется.

– Какого Бека? В смысле профессора химии, которого…

– Заменял Кев, да. Пятнадцать лет назад мы с ним разговаривали. Ты тогда в вытрезвителе сидел, – сказал Дэви. – Бек оказался совершенно бесполезен. Полный ноль. Что наводит на мысли, как вообще он стал деканом факультета химии. Как по мне, для этого нужен как минимум работающий мозг. – Он натянуто улыбнулся. – Вот мы и спросим у него, как ему это удалось.

– Еще надо выследить Чарльза Пэрриша, – добавил Шон. – Тот факт, что Айверс с ним связался, серьезно взбесил наемника, который напал потом на Айверса.

– Мы сегодня же едем в Эндикотт-Фоллз, – сказала Лив. – Тогда завтра утром первым же делом сможем поехать к этому парню.

Шон резко повернулся к ней:

– Мы? Какие еще «мы»? Ты останешься здесь. Мне казалось, мы пришли к взаимопониманию.

– Нет-нет, – осторожно проговорила Лив. – Я всего лишь хочу…

– Ты останешься здесь, и точка, черт побери.

Все вздрогнули.

– Ребята, – откашлявшись, начал Дэви, – может, поговорите об этом с глазу на глаз?

– Забудь об этом, Лив. – Не обращая ни малейшего внимания на брата, Шон по-прежнему в упор смотрел на нее. – Выбрось из головы и все.

– А вам не кажется странным, – вмешался Ник, – что все они были помешанными на науке ботанами? И родственников у всех кот наплакал. Печально, наверное, быть один на один с этим миром.

– Тот мужик, должно быть, от счастья слюни распустил, когда встретил Кева, – проговорил Дэви. – Самый настоящий гений, ни семьи, ни денег. Только он нас в расчет не взял. Может быть, Кев даже не заикнулся, что у него есть братья.

– С чего ему брать нас в расчет? – спросил Шон. – Управлять пацанами Макклаудами проще простого. Скажи им, что их брат спятил, и они тут же поверят на слово. Да, сэр. Нет, сэр. Как скажете, сэр.

– Эй, – рявкнул Дэви, и выражение его лица ожесточилось от гнева, – остынь, сопляк.

– Я и остыл, – горько ответил Шон. – Я остыл, и это было самое дерьмовое решение в моей жизни, Дэви. Я должен был сразу это понять. Должен был идти по горячим следам.

– Какая теперь разница? – проорал Дэви. – Сейчас мы все выясним или выяснили бы еще тогда? Кева больше нет. Для мертвеца время ничего не значит.

– Но я-то все еще жив, – выплюнул в ответ Шон. – Пятнадцать лет я прикидывался мертвецом. И мне это до смерти, черт тебя дери, надоело.

Дэви вскочил на ноги. Ник отошел от стойки, чтобы не попасть кому-то под горячую руку.

– Осторожнее, мальчики, – предупреждающе прошипела Тэм.

– Прекратите сейчас же. Оба, – сказала Лив. Говорила она негромко, но ее голос словно разрубил повисшее над всеми красное марево.

Все посмотрели на нее, пораженные внезапной тишиной. Она гневно взглянула на Шона и строго проговорила:

– От того, что ты так себя ведешь, никакой пользы. Ни для Кева, ни для тебя. Держи себя в руках.

Вздрогнув, Шон встал и пулей вылетел из кухни.

Дэви уставился на Лив:

– Я пытался приструнить этого придурка с самого его рождения. Почему же мне не удалось добиться таких результатов?

– Власть вагины, – промурлыкала Тамара.

Ник честно пытался не расхохотаться, но все-таки прыснул от смеха. Повернувшись к Лив, Тэм сощурила янтарные глаза:

– Мы с тобой неплохо поработали. На твоем месте я бы пошла за ним и напомнила ему, что на тебе нет нижнего белья. Термоядерный секс куда приятнее громких ссор. К тому же после оргазма мужики думают намного рациональнее. Сама попробуй.

– Ты переступаешь черту, Тэм, – ощетинилась Лив.

Тэм хрипло рассмеялась:

– Для меня это самая лучшая похвала.

Выйдя из комнаты, Лив громко хлопнула дверью. Ее потрясло, что она вела себя так же, как Шон. И это после того, как сама отчитала его при всех. Никогда в жизни она не хлопала дверью.

Шона она нашла в северной башне. Он смотрел в окно на последние слабые проблески сумерек. Все его тело просто излучало подавленные эмоции.

Лив одолевали сомнения и опасения, но в конце концов она заставила себя расправить плечи. Этот импульсивный придурок – ее мужчина. И будь она проклята, если будет ходить вокруг него на цыпочках, как испуганная маленькая девочка. Такая жизнь ей совсем не по нраву.

Подойдя к нему сзади, она обняла его за талию.

– Шон…

– Ты останешься здесь.

– Ну да, – пробормотала Лив. – Я станусь здесь. Пока Вадим Жогло и папочка Новак с клещами для яичек прочесывают земной шар в поисках моей непокорной хозяйки. Конечно, находиться здесь очень безопасно, Шон.

Его мышцы напряглись под ее ладонями.

– Это самое безопасное место, которое я знаю.

– Если ты не хочешь, чтобы я принимала участие в этом деле, то я попробую обратиться в полицию. Наверняка им захочется узнать, что мы успели сделать.

Шон резко повернулся к ней лицом.

– Нельзя рассказывать им, чем мы сегодня занимались. Разве что ты хочешь прочесть об Айверсе и семье Чонга на страницах с некрологами. Я дал им слово, Лив.

– Хорошо, – тихо сказала она. – Я никому ничего не скажу. Но позволь мне пойти с тобой. Сегодня же я тебе помогла. Значит, могу помочь еще раз.

– Еще как помогла. Ты воплотила в жизнь одну из моих фантазий. Прекрасная фарфоровая кукла, дочь Эндикоттов, на коленях передо мной с моим же членом во рту.

Лив вздрогнула от обиды, мысли тут же стали мрачными. Но что-то настойчиво взывало к ней едва слышным шепотом. Воспоминание о том, как он смотрел на нее, когда они занимались любовью. Бриллиант у нее в ухе. Близость, какую она и представить себе не могла. Он мог сколько угодно напускать туману, но Лив видела сквозь него четко и ясно.

– Можешь быть мерзким и противным, сколько твоей душе угодно. – Ее голос звучал тихо, но решительно. – Я на это не куплюсь. Одного раза с меня хватит.

– Да неужели?

– Ты у меня в голове. Тебе не удастся меня обмануть. Я тебя знаю, Шон.

– Ты так думаешь? – Он пошел вперед, вынуждая Лив пятиться к стене. Она споткнулась, наступив каблуками на складку ковра, и вписалась спиной в стену. – Думаешь, ты меня знаешь? – Его голос так и сочился угрозой. – Ты понятия не имеешь, каким дерьмом я занимался, каких людей убивал, каких баб трахал и за какие дела мне платили. Я вытрахал тебе мозги, и теперь ты считаешь, что знаешь меня? Я вытрахал мозги куче женщин. Но, если бы они знали меня, то с криком убежали бы куда глаза глядят.

Лив покачала головой:

– Не работает. Все, что я слышу, – это бла-бла-бла. У Шона истерика, потому что Шон не может настоять на своем.

Он тоже покачал головой, не веря собственным глазам и ушам.

– Не могу настоять на своем? – переспросил он. – И что ты будешь делать, Лив? Дашь мне леденец, чтобы я заткнулся?

– Именно это и советовала Тэм.

– День, когда ты последуешь совету Тэм, станет для тебя страшным днем, детка.

– Я начинаю привыкать к страшным дням. Они уже становятся для меня нормой. – Схватившись за подол юбки, Лив подняла ее достаточно высоко, чтобы он увидел ее наготу. И пушистую поросль между ног. – Хочешь леденец, Шон?

Шон уставился на нее не мигая. Его рука, будто сама по себе, накрыла заветное место, и палец прижался к горячей влажной полоске, спрятанной между шелковистыми завитками.