– Это не мое. – Голос Лив сорвался. – Я не любительница игр со связыванием. Эти глупые увлечения, по-моему, просто мерзость, так что забудь об этом, ладно?

– Ну конечно, это объясняет, почему твоя киска так плотно сжала мои пальцы, когда я об этом упомянул. – Он водил языком по ее спине. – Не стоит мне лгать, когда я тебя трахаю, принцесса.

– Я серьезно, Шон. – Она повернулась и уставилась на него. – Не надо.

– Не волнуйся. Если будет чересчур, я успокою тебя языком. Я просто буду несколько часов лизать эти сочные розовые губки, пока ты не начнешь извиваться и ловить ртом воздух. Ты замучаешься кончать. Я без ума от твоего женского сока. Даже успел пристраститься к нему. Я буду пить его, пока ты не пнешь меня и не заставишь остановиться.

Его пальцы оставались в ней, пока Шон нащупывал свои джинсы, лаская все те сладкие точки, отчего она вздрагивала и забывала сопротивляться. Он открыл презерватив зубами и надел его.

– Мне кое-что от тебя нужно, – сказал он.

Лив напрягалась, поворачивая голову:

– Что?

Шон рассмеялся от ее подозрительного тона.

– Ничего извращенного. Ты говорила, что можешь кончить, сжав ноги вместе. Эта идея реально меня заводит. Я хочу, чтобы ты сделала это для меня. Хочу это почувствовать.

– Почувствовать? – Она нахмурилась в недоумении. – Как?

В ответ он протолкнул круглую головку члена в ее скользкий вход, пока не наткнулся на жесткое сопротивление, и прошептал:

– Вот так. Изнутри. Просто сжимай.

– Ох. Ах… – Ее голос оборвался, а белые руки крепко сжали покрывало. – Боже мой.

– Ты такая тугая. Тебе придется развести ноги, чтобы впустить меня. Затем ты снова сможешь их сжать. Сожми изо всех сил. Дай мне это почувствовать.

Она колебалась, но постепенно ее бедра расслаблялись. Он чуть не кончил прямо на месте, настолько это было захватывающе. Невероятно было видеть с его места эти замечательные округлые ягодицы, эту агонию, делать восхитительные толчки в ее блестящую розовую промежность сзади. Он старался расслабиться, но вскоре она начала отвечать на толчки, шумно втягивая воздух с каждым сексуальным выпадом. Все, что ему нужно было, – это держаться и опереться на самоконтроль, пока он не окажется глубоко внутри, пока его не будут обнимать и сжимать плотные стенки с каждым ударом ее сердца.

Шон снова свел ее ноги вместе, сжав их своими ногами.

– Сделай это, – прошептал он. – Я хочу расслабиться и насладиться поездкой.

Настоящая пытка – оставаться пассивным, как статуя, находясь в плотной женской хватке. Но так эротично – просто проникнуть в ее тайное местечко и чувствовать, как она трогает себя, когда остается одна, сжимая и расслабляя эти маленькие, сильные мышцы, пульсирующие вокруг него. Лив дернулась и задрожала от отчаянного напряжения, когда приблизилась к оргазму. Его член чувствовал быстрый трепет ее пальцев, потирающих клитор. Чувствовал, как с каждым спазмом все сильнее сжимаются ее бедра. Его тело звенело от возбуждения.

Она чуть не затянула его с собой, когда достигла кульминации, задыхаясь от криков, приглушенных мятым покрывалом. Ее бедра все еще были сжаты, но теперь Шон легко мог скользить и двигаться в ней, смазанный новым горячим потоком волшебного и сладкого девичьего сока.

Он склонился над ней, смакуя каждый вздох, дрожь и трепет ее тела. Наконец оргазм утих, и Лив лежала, тяжело дыша и не говоря ни слова, лицо ее раскраснелось, на приоткрытые губы упали волосы, уже высохшие и завившиеся в крупные локоны. Шон убрал их с ее лица, и Лив в молчаливом протесте закрыла влажное от пота лицо покрывалом.

Он взял ее за подбородок и заставил взглянуть на него.

– Не прячься от меня. – Это прозвучало, как один из приказов пещерного человека, которые она терпеть не могла, но Лив была слишком слаба, чтобы протестовать. Он навис над ней и приподнял халат, чтобы слизать пот с ее изящной спины. Внизу белым шумом гремел телевизор, заглушая звуки секса. Если им повезло.

Лив слегка переместилась, будто пытаясь глотнуть еще немного воздуха в легкие, и откашлялась.

– Ты еще не кончил.

– Нет. Я мог бы, но надеялся на еще один разочек.

Она моргнула:

– Боже мой, Шон. Ты ненасытный.

– Ты меня пощадишь? – спросил он. – Или отошлешь домой с опухшими шарами в качестве наказания за мою дерзость?

– Оставь свои ехидные замечания. Меня обуревает желание именно так и поступить. Еще одна саркастическая шутка, и я… о… боже мой…

Он медленно выскользнул из нее, затем наклонился и жадно провел языком вверх и вниз по горячей, сочной промежности. Божественно.

Она открыла рот от смущения.

– Что ты… Господи, Шон, прекрати!

– Не наказывай меня, жестокая принцесса, – умолял он. – Я сделаю все, что ты захочешь. Только не оставляй меня в таком состоянии. Ваше божественное величество, я прошу…

– Заткнись! – извиваясь, прикрикнула Лив.

Он улыбнулся. Ее глаза сияли, и Шон понял, что она пытается не засмеяться. А это всегда хороший знак.

– Итак? – тихо спросил он.

Лив отвела взгляд, щеки ее покраснели.

– Как ты хочешь это сделать?

– Сама решай. Сзади, стоя на руках и на коленях. У стены. Оседлать меня, как дикого быка на родео. Что угодно. Выбор за дамой.

– У меня колени сильно дрожат, чтобы выделывать что-то акробатическое, – застенчиво проговорила она.

Он предложил ей руку.

– Тогда ложись на кровать.

Она позволила ему поднять ее на ноги.

– А это не слишком скучно?

Услышав беспокойство в ее голове, Шон рассмеялся и искренне заявил:

– Я никогда в жизни еще не был так далек от скуки.

Лив неуверенно села на кровать.

– Сядь прямо на краю, – сказал ей Шон. – Я хочу встать рядом.

Она кивнула, переместилась поближе, и он уложил ее на груду подушек. На мгновение Лив заколебалась. Он ждал приглашения ее тела. Она закрыла глаза, прикусив мягкую, красную нижнюю губу.

Они оба вздохнули, когда она изящно раздвинула для него ноги.

Началось все медленно. Тишина и напряженность, будто на церемонии. Она была такой красивой, соблазнительной, словно ожившая мечта. Сияющая, как розовая жемчужина Южного моря на кружевных подушках. Он шире раздвинул ее колени, глядя на темные завитки, на яркие цвета ее чувственной сокровенной плоти.

– Раскрой губки. – Его голос был хриплым, во рту пересохло от волнения.

Лив раздвинула пальцами половые губы. Беспомощная дрожь прошла по его телу, когда Шон прижал кончик члена к ее скользким складкам, слегка проталкивая его внутрь.

– Тебе больно? – спросил он, думая, что умрет, если она передумает. – Хочешь помедленнее?

– Ах… И да, и нет, – ответила она.

Он замер.

– Что? Какого черта это значит?

– Это значит что да, мне больно, – прошипела она. – И нет. Не нужно медленнее.

Он поверил ей на слово, скользнув внутрь одним глубоким, тяжелым выпадом.

О да! Она приняла в себя каждый дюйм его мощной плоти, чего почти никогда не происходило, и он почувствовал себя отлично. Его член во всю длину обнимали и ласкали уютные, роскошные ножны, которые скользили, сжимали и любили.

Она схватила его за талию, притягивая глубже, и снова Шон завелся, как животное на охоте. Не заботясь о ее удовольствии, не напрягаясь, чтобы достичь ее горячих точек. Лишь дикое, бешеное погружение и скольжение.

Он загонял себя в нее. Кровать гремела и дрожала. Мягкая грудь покачивалась от каждого хлопающего толчка. Его усовершенствованная сексуальная техника свелась к выпуску пара. Он превратился в гребаный оголенный нерв.

Кулак сжал его горло и сердце, и все раздувалось, становясь слишком большим, чтобы держать в себе. А потом взорвалось и разлетелось на кусочки. Он увидел лицо Кева, когда выплыл обратно. Улыбающееся, будто случилось что-то смешное.

Но ничего подобного, черт возьми, не случилось.

Руки Лив сцепились у него за спиной. Мягкие ладони гладили его.

Принцесса успокаивает своего крепкого раба любви после того, как он обслужил ее. Одобрительно похлопывает его по потным, опущенным плечам.