– Но ты все еще не кончил.

– Еще как кончил, – возразил он. – Вместе с тобой. Разве ты не почувствовала?

– Кажется, почувствовала. Но ты все еще…

– Твердый, – согласился Шон. – Очень. Да, ты меня вдохновляешь, красавица.

Лив обвила его ногами. Он глубоко вздохнул и постарался взять себя в руки.

– Если хочешь, чтобы я снова тебя трахнул, мне нужен новый презерватив. Этот уже не годен. В нем, наверное, около кварты [27] спермы.

Она затряслась, разразившись смехом.

– Какой ты мастер эвфемизмов, Шон. Говори прямо, как есть, пожалуйста.

– Ладно. – Шон выскользнул из нее, держа презерватив так, чтобы крепко сжавшее его тело Лив не помогло ему соскользнуть.

Сцена была прямо из его самых смелых эротических фантазий. Лив лежит на полу, раздвинув мягкие белые бедра. Потрясающе яркого цвета промежность розовеет на фоне темных волос на лобке, а пухлые и блестящие половые губы темно-малиновые, как некий экзотический цветок. Это сводило его с ума.

– Итак? Как насчет того, чтобы начать все сначала? Хочешь еще? – спросил он.

Перекатившись на бок, Лив сдвинула бедра и обняла руками колени.

– Думаю, еще один раз может меня убить.

– Может быть, – опять согласился Шон. – Но, черт возьми, какая сладкая смерть!

Она закрыла глаза, тихонько посмеиваясь.

Загипнотизированный каждым изгибом, Шон уставился на ее тело. Ему хотелось привлечь ее к себе, дотронуться, обвести руками все контуры. Крепко держать ее. Он любил эту темную ложбинку между грудями. Этот горячий, богатый запах женщины. Сладкий вкус, скользкую текстуру. Поразительную гладкость женской плоти. Его член пульсировал от нетерпения.

«Держи себя в руках». Шон снял презерватив и завязал узлом.

– Куда я могу это выкинуть?

Запахнув халат, Лив на коленях подползла к чемодану и копалась в нем, пока не нашла аптечный пакет.

Она предложила его Шону. Он, кивнув в знак благодарности, бросил презерватив в пакет, завязал его и кинул в плетеную мусорную корзину, которую ему протянула Лив. Как вежливо. Большое спасибо. Пожалуйста. Словно они на барбекю собрались, а она предложила ему место, куда положить бумажную тарелку.

Как будто это не они всего минуту назад извивались и катались по полу, исступленно трахаясь.

Лив уставилась на его тело и робко протянула руку, чтобы кончиками пальцев проследить один из выступающих шрамов.

– Откуда это у тебя?

Вопрос вызвал в Шоне неуместное раздражение.

– М-м, досадное недоразумение с торговцем оружием в Сомали.

Лив моргнула:

– Боже мой. Ты шутишь, да?

– Зачем мне шутить? Я не придумываю такие мерзкие и ужасные истории. Сам бы хотел, чтобы этого не было. Охренительно больно. Были задеты и некоторые внутренние органы. Настоящая гадость. Потребовалось чертовски много времени, чтобы все нормально зажило.

– Господи, Шон, – поразилась она, – чем же ты занимался?

Что-то щелкнуло у него в голове, пока он смотрел на нее. Он представлял, как обнимает ее и часами болтает, рассказывая истории о своих сумасшедших приключениях. Пятнадцать лет – очень долгий срок, чтобы наверстать упущенное.

Но ее любопытство означало не больше, чем любопытство половины спавших с ним девчонок. «Откуда у тебя эти шрамы?» Девушки всегда спрашивали об этом, но основной смысл был ясен: «Ох, возбуди меня жестокими историями о том, какое ты опасное животное, прежде чем опять меня трахнешь».

Ничего подобного ему сейчас не хотелось.

– Забудь о шрамах, ладно?

Она отпрянула, услышав его тон, и холодно проговорила:

– Прости за любопытство. Я не хотела совать нос не в свое дело.

– Я не обиделся. Просто огнестрельные ранения отбивают интерес. Не хотелось бы думать об этом, когда у меня такая сильная эрекция.

Она перевела взгляд на его член. Он небрежно дергал его грубой рукой, сжимая, пока с отчаянной надеждой не показалась гладкая, плотная ярко-красная головка. С каплей смазки на кончике.

Лицо Лив покраснело, а кровь в ответ быстро устремилась по всему телу. Шон схватил ее и прижал лицом вниз к старинной кровати под балдахином, нагроможденной подушками с розовыми и белыми оборками.

– Я мог бы заниматься этим всю ночь, Лив. И это я не образно выражаюсь, – заявил он. – Скажи мне, чего ты хочешь, и я тебе это дам. Только быстрее.

Она покачала головой, ее волосы с мягким, успокаивающим звуком заструились по атласу.

– Это безумие, – прошептала она. – Я ничего не знаю. Я действую вслепую. Я не знаю тебя.

– Узнаешь, – хрипло пообещал Шон. – Узнаешь. – Он встал на колени возле кровати, потянул ее бедра так, чтобы она склонилась под углом в девяносто градусов, затем дернул вверх шелковый халат, обнажая ее задницу.

Лив запищала в знак протеста, извиваясь, чтобы избавиться от хватки его рук, но он крепко держал ее.

– Нет, нет. Тс-с, – напевал Шон. – Расслабься. Я уже лизал, сосал и трахал тебя. И не могу теперь просто посмотреть?

Она нервно засмеялась:

– Ты одним взглядом не обойдешься.

– Почему это? Ты же меня не хочешь. – Он схватил ее за ягодицы, такие круглые, бархатные, теплые, гладкие, как цветочный лепесток, и пахнущие горячей женщиной.

– Господи, ты совершенство, – хрипло пробормотал он.

– Да ладно тебе! Мой огромный зад далек от совершенства.

Шон озадаченно моргнул. Должна же она знать, какая у нее отличная задница. Конечно, она замечала, что, когда проходит мимо, парни спотыкаются о собственные языки и падают на землю.

– Это самый красивый зад, какой я когда-либо видел, – сказал он. – Гладкая, белая кожа, удивительные линии и симпатичные ямочки. – Он провел пальцем по нежным складкам. – А твоя киска – просто высший класс.

– Ну, тебе виднее, – раздраженно заметила Лив.

Шон осмотрительно проигнорировал этот комментарий, потому что подобный ход мыслей ни к чему хорошему их не приведет. Отвлечение, отступление.

Он провел двумя пальцами между половыми губами и медленно ввел их внутрь.

Она застонала. Он тоже. Такая сексуальная, горячая, скользкая и податливая, но в то же время уютная. Мягкая обивка и неимоверно роскошный атлас гладких подушек создавали жесткое трение. Его член пульсировал от нетерпения сделать решающий шаг. Мышцы ее влагалища беспомощно сжались вокруг него, а сама она стиснула покрывало, пряча в подушках лицо.

– Я знаю тебя, Лив, – сказал Шон. – Я многое о тебе знаю. Твои секреты. Всякие чувственные нюансы. Даже то, что ты, наверное, и сама о себе не знаешь.

– Не льсти себе, – огрызнулась она, затаив дыхание. – О… о.

– Секс – странная штука, – задумчиво проговорил Шон, водя большим пальцем вокруг ее клитора. – Можно узнать такие интимные вещи. Скрытые так глубоко, что у них даже нет названия. Но такой горячий секс, как этот, вытаскивает все наружу. Хочешь, я дам имена всем твоим безымянным секретам?

– Я бы хотела дать имена и твоим тоже, – сказала она отрывистым от волнения голосом. – У этой медали две стороны.

Правда в ее словах на мгновение заставила исчезнуть все мысли из его головы. Шон собрал их воедино и продолжал гнуть свое:

– Эта сцена, к примеру. Тебя возбуждает, что я прокрался сюда и уложил тебя на пол, пока твои родные пьют чай прямо внизу.

Лив издала рычащий звук:

– Ты меня злишь, Шон.

– Да, я знаю. Но между тем, ты кончила мне на руку. – Он прочертил по ее спине дорожку легких укусов. – Ты любишь, когда я говорю непристойности. Мы найдем почасовой отель. Люди будут стучать в стены и орать, пока мы будем заниматься сексом так жестко, что затрясутся стены. Это ведь тебя заводит? Иметь дело с таким конченным отморозком, как я?

Она толкнула его локтем, достаточно сильно, чтобы заставить задохнуться от неожиданности.

– Отпусти меня!

– Нет, – ответил Шон. – Я непослушный мальчик. При виде этой вычурной постели с балдахином мне хочется распластать тебя и привязать к столбикам кровати. Но не сегодня. Ты слишком сильно шумишь. От твоего крика может рухнуть потолок.