…он тень, он ничто, он ничего этого не видит…

Вижу, — произнёс я. Так мне показалось. Сам я ничего не услышал, даже не почувствовал, шевельнулись ли мои губы.

— Вижу.

И ветер остановился. По глазам ударил яркий свет, на уши обрушился грохот тысячи камнепадов.

Я рассеялся и собрался вновь.

— Брюс? Брюс! — в голосе Ники звучало отчаяние. Я осознал, что лежу на спине, краем глаза вижу трилит. Стоунхендж. Я жив. Что это было?

— Я жив, — она помогла мне приподняться и обхватила, обняла так крепко, что плечам стало больно.

— Она застрелила вас, — прошептала Ники. — Я видела. Она застрелила вас, а вы целы. Я смотрела, ни капельки крови. Кто вы?

— Как и вы, Ники. Человек.

Я думал, она меня сейчас одёрнет. По привычки обратился к ней «Ники».

— Брюс, почему вы живы?

— Это очень долгая история, Ники. Простите, мадемуазель.

— К чёрту! Пусть будет «Ники». Брюс, скажите честно, это всё на самом деле? Она стреляла в вас и вы не умерли?

— На самом деле.

— Если я в вас выстрелю, — она подняла голову, встречаясь взглядом со мной. — Что случится?

Я пожал плечами.

Она отвернулась, отошла на несколько шагов.

— Наверное, вы мне этого не простите. Но я так больше не могу.

Она резко повернулась и выстрелила в меня.

И я вновь рассеялся и собрался.

— Это всё на самом деле… — прошептала она. — Господи! Неужели я этого ждала всю жизнь! Извините меня, Брюс, если сможете! Помогите мне, умоляю!

Я посмотрел на часы. Ники и Софи могут вернуться в любой момент.

— Ники, у меня может быть мало времени. Я хочу попросить вас…

— Да, Брюс!

— Когда вы теряете себя… что вы чувствуете?

Она вздрогнула, посмотрела мне в глаза.

— Словно кто-то хочет узнать обо мне всё. Это жутко мерзко! Я… простите, я кажусь сумасшедшей… я притворяюсь, что меня нет. И потом я просыпаюсь, ненадолго. Как сейчас.

— Ники, — я взял её за руку. — Пожалуйста, поверьте мне на слово. Это может снова случиться в любой момент. Не прячьтесь. Я помню, это мерзко, но не прячьтесь! Постарайтесь встретить то, что приходит, не бойтесь.

— Вы вернётесь? Я вас ещё увижу, Брюс?

— Да, — я кивнул. — Обязательно. Я не…

Мир потёк и вновь застыл. Выражение лица Ники неуловимо изменилось.

— Брюс? Ты поговорил с ней? Ты записал?

— Ники! — воскликнула София. — Брюс! О господи… что это значит?!

Она указывала на что-то шагах в десяти, среди густой травы.

Мы с Ники подбежали к Софи и замерли, как вкопанные.

С лицом, искажённым гримасой ярости, с пистолетом в руке там лежала Анна, горничная Ники. Пуля попала ей в лоб.

— Ники, ты можешь всё вернуть? — тихо спросила София. Я прикрыл тело Анны своим плащом — смотреть на её лицо было непереносимо, от этого мурашки бежали по коже.

— Я уже пробовала, — Ники сидела, прижав ладони к лицу. — Как только мы с тобой вошли, мы зафиксировали точку. Если кто-нибудь и может что-то исправить, это Брюс.

— Я?! Её застрелила ты! То есть, я хочу сказать…

— Я её застрелила, — злым голосом перебила Ники. — Ты мог отнять у меня пистолет. Я сейчас ничего не могу изменить!

— Почему? — поинтересовалась София. — Мы можем вернуться к тому моменту, когда мы ещё не ушли.

— Я пробовала, — Ники прикрыла глаза. — У меня нет сил. Барьер слишком высокий. Кто-то не хочет, чтобы мы туда вернулись.

— А если попробовать всем вместе? — предложила София. — Как раньше. Взяться за руки и попробовать всем вместе.

— Ничего не выйдет, — буркнула Ники, но встала и протянула нам руки. Мы взялись, и…

Ничего.

— Ещё раз, — потребовала София. — Пробуем ещё раз!

Был и второй раз, и третий, и десятый, и двадцатый. И неожиданно получилось.

— Брюс, — Ники вручила мне свой пистолет. — Не подпускай её близко. Если будешь стрелять сам, то не насмерть!

Очень смешно. Когда цель видна, как огромное пятно, когда ни руки, ни ноги толком не слушаются — как можно прицелиться?!

— Ключевое событие, — Ники медленно опустилась на колени перед телом Анны. Что бы мы ни делали, Анна в итоге была мертва. Случайной пулей, прилетевшей неизвестно откуда. От сердечного приступа. Один раз на неё упал крохотный метеорит. Подвернула ногу и ударилась головой о камень. И неважно было, уходили ли София с Ники вообще. А все вместе не могли уйти — никуда.

В этот раз снова был сердечный приступ. Но оружие было у Анны — это мы знали точно. Во всяком случае, меньше хлопот с полицией, заметила Ники. Меня покоробили эти слова, но…

— Что за ключевое событие? — София выглядела измученной. Как и все остальные.

— Не могу понять, — Ники сидела прямо на траве — мы ждали полицию. Быстрее, чем за полчаса, она сюда никак не добиралась. — Если события не избежать, это ключевое событие реальности. Обычно это точка ветвления.

— Никак не сделать, чтобы она осталась живой?

Нужно вернуться за предыдущую ключевую точку, — пояснила Ники. — Нам это не по силам. Софи, не спорь! Я не хочу тратить силы. Ты же сама чувствовала, мы еле-еле смогли перепрыгнуть за эту. Следующий барьер будет намного выше.

— Тебе её совсем не жалко? — София смотрела Ники в глаза. — Я хочу попробовать.

Теперь и я ощущал, что такое барьер. Когда мы возвращались к моменту, когда София и Ники никуда ещё не ушли, казалось, что я перепрыгиваю стену. И сил едва хватает, чтобы перепрыгнуть. А теперь стена уходила высоко вверх, за облака. После третьей попытки София сдалась. И мы снова сидели рядом с Анной и ждали полицию.

— Я хочу попробовать пройти ещё куда-нибудь, — попросила София. — Я могу одна, если что.

— Ничего не выйдет, — равнодушно возразила Ники. — Проходы сейчас не действуют. После смерти поблизости от них они пропадают на время.

— Так мы ждём, пока они откроются? — София посмотрела с негодованием. — Ты же сказала, что мы ждём полицию!

— Я сама не знаю, чего мы ждём, — Ники взяла Анну за руку. — Она всегда была добра ко мне, я помню её с самого детства. Посмотри мне в глаза и скажи, что мне её не жаль.

София долго смотрела ей в глаза.

— Прости, — она взяла Ники за другую руку. — Господи, я ничего не понимаю! Кому нужно, чтобы она умерла? Этому твоему… Инварианту?

— Он такой же твой, как и мой, — равнодушно отозвалась Ники. — Софи, Инвариант — не объяснение. Всё равно что сказать «так велел Господь».

— Почему же она хотела застрелить тебя? Почему?

— Если Брюс всё рассказал правильно, — Ники встала и, всмотревшись за мою спину, помахала кому-то рукой, — она хотела убить его. Но умерла сама. Значит, — она посмотрела мне в глаза, и выражение её лица мне совсем не понравилось. — Брюс… — Ники замолчала, я увидел, почту физически ощутил, как сотни мыслей пронеслись в её голове. — Брюс — ключевая фигура, — заключила она. — Его нельзя убивать. Кто-то пытался… кто-то хотел его устранить. Молчи! — она жестом заткнула Софии рот. — Не мешайте мне! — она отошла подальше, поднесла телефон к уху.

— Брюс, я боюсь, — София уселась рядом со мной и шепнула, едва слышно. — Я боюсь за неё. Она правда сумасшедшая. Ни слезинки, никаких чувств, как робот. Как она так может?!

— Сержант Дайрен, — услышали мы из-за спины. — Пожалуйста, предъявите документы.

Мы не стали экспериментировать ни с какими проходами. Едва полиция закончила своё дело, Ники попросила, чтобы нас отвезли в Солзбери. Я отчего-то жутко устал — сил не было «делать транспорт» или иные правки. Посмотрел на девушек и понял, что и с ними неладно. Мы вылезли из полицейской машины едва живые, как тряпочные, выжатые досуха во всех смыслах.

Ники устала не меньше нас с Софией. Она всмотрелась каждому из нас в глаза, кивнула и отправилась в соседнюю комнату.

— Что со мной? — язык плохо слушался Софию. — Ничего не могу сделать. Как раньше, когда я ничего не могла. Брюс? Мы что… теперь обычные люди?