— Жан был другим? — спросил я тихонько.

Она кивнула, вытерла рукавом слёзы.

— Он был другим. Наверное, как мы с тобой. Знаешь, я теперь всё время думаю, что все… все, кого она сделала террористами, такие же.

Теперь и мне стало страшно. Что, если Ники намеренно искала и превращала в марионеток таких, как мы с Софи — «спящих», которые не знают, не могут осознать свои подлинные возможности?

— Да, — кивнула София. — Прости, Брюс. Я тоже так подумала.

Ноги затекли. Я встал, ощущая сотни иголочек, вонзающихся в ноги. Я махнул рукой.

— Ладно, не нужно каждый раз просить прощения.

— Не помешаю?

Мы оба повернули головы. Ники стояла у входа в комнату. В костюме Евы. Видимо, как встала, так и пришла. Она мельком глянула на себя и… вот она уже в халате. София невольно рассмеялась. И сразу же помрачнела.

Доминик подошла к дивану и уселась прямо на пол.

— Вам обоим нужно выспаться, — она перевела взгляд с меня на Софи.

— Я теперь не смогу спать, — проворчала София.

— Я помогу, — Ники взяла её за руку. София дёрнулась, первым движением было отнять руку, но… не стала вырываться всерьёз.

— Как вчера? — София посмотрела ей в лицо. Ники кивнула.

София кивнула в ответ. Тут же метнула взгляд на меня и успела покраснеть, я заметил. Так-так… у девушек уже свои тайны? Ну и ладно.

Мысль приходила в голову долго, а решиться её выразить было ещё труднее.

— Ты права, Ники, — она посмотрела на меня, не отпуская руку Софии. — Я не готов всё услышать. Мы не готовы пока, — я посмотрел на Софию. Она встретилась взглядом со мной, кивнула.

Доминик улыбнулась. Печально. И тоже кивнула. София потянула её за руку.

— Ники, что будет, если ты просто придёшь…я не знаю, к тем, кто всё это поручил тебе и честно всё скажешь? Я не знаю… скажешь, почему не можешь так делать?

— Меня исключат, — она опустила взгляд. — Наверное, никогда больше не допустят ни к чему серьёзному.

— А нас? — едва слышным шёпотом поинтересовалась София.

— Вас аннулируют, — взгляд Ники стал безжизненным. — Весь этот мир просто сотрут. Черновик, Софи. Черновик стал не нужен, ты выбрасываешь его в мусор.

София потеряла дар речи. Я тоже.

— Но здесь же люди! — Софи сжала её ладонь, наверное, сжала очень больно. — Господи, Ники, здесь же люди!

— Все люди сейчас здесь, в этой комнате, — Ники не поднимала взгляд.

— Нет, неправда! Посмотри мне в глаза! Такого не может быть! Ты же знаешь, что здесь есть люди! Скажи им, что здесь люди!

— Тогда я пойду под трибунал, — Ники посмотрела на Софию и та вздрогнула. — Сошлют туда, откуда не возвращаются. А вас, вас двоих, до конца ваших дней запрут, для изучения.

София долго смотрела на неё, приоткрыв рот.

— Ты… ты не знала, что все они, что все мы люди? Да? Все, кого ты сделала…

Ники кивнула.

— Когда они узнают? Ники, сколько у нас времени?

Ники рассмеялась — хрипло, невесело.

— Нет времени, Софи. Нет такого слова — «время». Хорошо, я скажу. В день равноденствия в этом году.

— Через восемьдесят три дня, — мгновенно отозвалась София. Потрясение не сказалось на её способностях. — Это мало? Скажи, это мало?

Ники вытерла лицо рукавом, покачала головой.

— Это очень много, Софи. Больше, чем ты думаешь, если я успею обучить вас хоть немножко.

— Мы теперь спасаем мир? — я не узнал свой голос, он тоже охрип.

— Да, — Ники протянула другую руку и взяла меня за локоть. — И это наш штаб, — она опустила голову. — Я не знаю, что можно сделать. Пока не знаю.

— Я иду спать, — София слезла с дивана, посмотрела на Ники. Та кивнула, отпустила её руку и вышла из комнаты. София бросилась ко мне, обняла.

— Не сердись на неё, Брюс, — услышал я. — И на меня не сердись. Я не отберу её, — она не выдержала, тихонько рассмеялась. Отодвинулась, глядя мне в лицо. — Спокойной ночи! — София чуть не бегом покинула гостиную.

Теперь я был полностью уверен: никто не в состоянии понять женщин.

Брюс, отель «Мажестик», 2 июля 2010 года, 2:20

Ники возникла рядом со мной, как по волшебству. Я слушал дождь, ворочался с боку на бок, и не мог заснуть. Штаб. Ники — генерал, это понятно, а мы с Софией кто?

Мы с Софией. Я поймал себя на том, что пытаюсь понять, отчего покраснела София. И сразу вспоминалась «Старая лампа», безжизненное лицо Шарлотты, сигарета в её руке, плотно сжатые губы и потухший взгляд. Несколько дней раньше — Ники, идущая в обнимку с Кристин Фаро, и взгляд Шарлотты им вслед. И визг тормозов. Если бы я опоздал на полсекунды, грузовик переехал бы Шарлотту — может, так и должно было случиться? Не думаю, что я спрошу это когда-нибудь у Ники.

Она возникла рядом со мной. Я не ощутил, как она вошла, как забралась под одеяло.

— Почему не спишь? — она прикоснулась ладонью к моему лбу — словно проверяла, не заболел ли. — Завтра очень много дел, Брюс. Хочешь, помогу тебе заснуть?

— Что с Софией?

Она тихонько рассмеялась.

— Поверить не могу, ты меня к ней ревнуешь! Она спит, не беспокойся.

— Помогаешь ей уснуть?

— Да. Ей нужно немного утешения, немного понимания, немного тепла.

— Как Кристин Фаро?

Ники приподнялась на локтях, посмотрела мне в глаза.

— Брюс, я не буду об этом говорить.

— Да, конечно, — я отвернулся.

— Брюс, я не стану ничего доказывать, ладно? Ты ведь понимаешь, почему?

«Не виноват — не оправдывайся».

— Да, Брюс.

— Ники, а почему ты меня всё время зовёшь по имени? Кристин ты называла солнышком, медвежонком…

— Мне нравится твоё имя, — она перекатилась через меня, чтобы видеть моё лицо. — Не вспоминай больше Кристин. С ней всё в порядке.

— Только с ней?

— У них с Шарлоттой всё в порядке, — Ники продолжала улыбаться. — Если хочешь, проверь. Кристин меня даже и не вспомнит.

— Проверю, — пообещал я зачем-то. Ники смотрела на меня, улыбалась, не говоря ни слова. Минуты через три она уткнулась лбом мне в плечо, осторожно потянула за руку.

— Мир, Брюс?

— Мир, Ники.

— Спи, — она поцеловала меня. На этот раз — не в лоб. — Спи, мой рыцарь.

И я уснул — как провалился.

Брюс, Галлия, 2 июля 2010 года, 8:30

Я заснул в объятиях Ники, а проснулся в хлеву. В буквальном смысле слова. Я не сразу понял, что проснулся, наоборот — вначале подумал, что вижу удивительно реальный сон.

Пара свиней недовольно хрюкала поблизости. Как я сюда попал? Я осмотрелся — одет в рваный костюм, поверх — грязное рваное пальто. Я не знал, от чего сильнее несёт, от моей одежды, или от того, что производили свиньи.

— Ники?

Одна из свиней хрюкнула — словно в ответ. Ну нет, я во многое могу поверить, но чтобы Ники стала свиньёй — ни за что.

Дверь была закрыта и заперта — снаружи. Я пару раз ударил по ней ногой, в третий раз ударил со всей силы, по-настоящему. Хорошо, что замок оказался старым. Дверь распахнулась.

Двор — фермерский двор. Где-то неподалёку залаял басом пёс. По голосу было понятно, что это не пудель. Что за чёрт, как я сюда попал?!

Дверь дома распахнулась. Появился пожилой мужчина в полинявшей синей когда-то рубахе, штанах и сапогах.

— Звони в полицию! — рявкнул он кому-то в доме. — А ну стой! — это уже мне.

Тело отреагировало быстрее. Бросилось бежать — ворота недалеко. Мужчина что-то крикнул в спину, побежал — но не за мной. Я догадался — сейчас спустит пса с цепи. Я толкнул дверцу в воротах, дёргая ручку вверх-вниз — видимо, заперта. И тут всё случилось, само собой — я увидел, как вчера закрывали дверцу, и внёс ма-а-аленькую поправку — дверь не заперта.

Вылетел наружу. Грунтовая дорога ведёт в гору, на гребне подъёма начинает лес. Позади уже лаял пёс, и ещё одна правка — вчера хозяин сломал замок. Сам того не зная. Я понимал, что надолго это его не задержит, и принялся вглядываться в текущие перед внутренним взглядом нити. И увидел ту, что нужно. Я сумел перелезть через забор, а когда хозяин открыл дверь — собака лаяла чужак рядом! — то увидел меня за дверью и прогнал прочь. Кому нужны бродяги!