Брюс, общежитие, 7 июля 2009 года, 8:30

Она действительно появилась в парке — и вечером, и утром. Угнаться за ней непросто — я не стайер, и вообще предпочитаю ходить. Но она не давала спуску — только если пробежать за ней и не отстать, можно было потом поговорить. А мне хотелось поговорить. Но всякий раз забывал про платок, как назло. Попробовал, по старой памяти, записать на ладони подсказку — так даже не посмотрел на ладонь.

— Ну что, Брюс, решили? — поинтересовалась она утром. Столько бежала — и почти не запыхалась! Мне стало завидно.

— Я занимался баскетболом, — признался я. — Кроме шахмат. Шахматами всё равно буду заниматься.

«Хочется вам или нет», хотелось добавить.

— А фехтование? У вас отличная реакция. Хотите попробовать?

— Почему бы и нет?

Она нахмурилась.

— Брюс, при мне, пожалуйста, так не говорите. Не делайте мне одолжение!

— Хорошо, — я протянул ей руку. — Извините.

— Принимается, — она легонько пожала руку. — Вы мало двигаетесь, я же вижу.

— Вы заботитесь о моём здоровье?

Она вынула из кармана платок. Тот самый или в точности такой же. Улыбнулась, подошла вплотную.

— Брюс, я же вижу, что нравлюсь вам, это правда?

— Да, — признаться было нелегко.

— И вы мне нравитесь. А мои избранники не будут лентяями, которые к середине жизни заплывут жиром по самые уши, — она вытерла платком пот у меня со лба и вложила платок мне в ладонь. — Будете фехтовать? Отвечайте честно.

— Посмотрим, что у меня получится, — она вновь метнула в меня колючий взгляд и я ответил коротко. — Да.

— Вот и хорошо. Всё, отдых закончен, побежали дальше!

Брюс, парк «Иероглиф», 10 сентября 2009 года, 10:00

Соседи по блоку появились тридцать первого августа. Та ещё компания — один был длинным, светловолосым и мрачным на вид — представился Полем, и второй — жизнерадостный, коренастый, рыжеволосый и круглолицый, с выдающимся носом — римлянин, похоже. Его звали Жан. Жан Леттье.

— О, да тут уже есть хозяин! — он энергично пожал мне руку. — Скажите, сеньор, на каком коврике мне позволено будет спать?

— Достал, Жан, — Поль ткнул его локтем в бок. — Идиотские шутки.

— Ты ж сам сказал, что я идиот. Какие ещё шутки я должен говорить?

Поль рассмеялся и сразу стал другим человеком.

— Брюс Деверо, — представился я. — Рад знакомству.

Поль оказался Полем Вернье, его отец работал в министерстве внутренних дел. Жан сказал только, что его родители настолько знамениты, что даже намекать будет дурным тоном. Когда они узнали, что в предках у меня были ювелиры, то стали относиться с заведомо большим уважением.

Меня предупреждали, что здесь о человеке судят по предкам. Так оно и есть.

— О чём думаете, Брюс? — поинтересовалась Доминик. Бегать я уже научился, не задыхаясь, а позавчера я побывал и на секции фехтования, и на баскетбольной. Прыгаю я хорошо, пусть даже ростом не вышел. Оба тренера остались довольны.

— О предках, Ники. — Она категорично требовала, чтобы к ней так обращались, а мня всё ещё было неловко. Никогда в жизни не видел настоящего аристократа с древней родословной.

Она указала рукой — за мной. Дошли до фонтанчика, Доминик напилась, набрала в ладони воды, плеснула в лицо. Я подошёл ближе и неожиданно она плеснула и мне в лицо. Я успел уклониться почти от всего душа. Доминик рассмеялась, хлопнула в ладоши.

— Отличная реакция, я же говорила. Вами все будут довольны. Все станут завидовать, — она понизила голос, взяла меня за руку. — Хотите?

Она смотрела мне в глаза, ладонь её была ледяной от воды, но я ощутил жар. И не сразу осознал, насколько многозначен вопрос.

— Хочу, — казалось, что она читает мысли.

Она придвинулась вплотную. Мысли начали смешиваться. Я чуть не отшатнулся, настолько неожиданно возникло и дало о себе знать желание.

— Вы искренний человек, — она погладила меня по щеке. — Брюс, со мной лучше быть честной. Во всём. Вот вам награда, — она привлекла меня к себе и поцеловала. В щёку.

Я не успел ещё полностью прийти в себя, как она хлопнула меня по ладони и указала.

— Вперёд, вперёд! Ещё два километра!

Брюс, парк «Иероглиф», 10 сентября 2009 года, 14:00

— Там нет помады, — услышал я, когда вышел, как и все, в коридор — десятиминутный перерыв, лектор вышел первым. Я оглянулся — София. Одета неброско, но смотрел бы и смотрел. Она одна не пользовалась косметикой, похоже. То есть, только они с Доминик.

— Что, простите?

Она подошла, улыбнулась.

— Вы постоянно прикасаетесь к щеке, словно боитесь, что другие там увидят. Там ничего нет.

— Откуда вы… — я прикусил язык. София рассмеялась. Я заметил, что а её шее висит украшение — ящерка из агата, на серебряной цепочке. Что из агата, я определил сразу.

— Я всё вижу и всё слышу, — она взяла меня за локоть. — Брюс, я тоже записалась на шахматный. Мне немного неловко, я одна там девушка. Можно попросить вас — составить мне компанию?

— С удовольствием, — я изобразил средневековый поклон. София вновь рассмеялась.

— А Доминик не будет против?

— Мы с ней даже не помолвлены, — сказал я примерно с теми интонациями, с которыми говорил Жан. Похоже, это заразно.

София фыркнула, прижала ладони к лицу. Досмеялась до слёз.

— Тогда я попробую украсть вас у неё, можно?

— Неужели я настолько хорош?

Она придвинулась, оглянулась — словно собиралась сообщить страшную тайну.

— Мне никто тут не хотел помогать, — она прошептала едва слышно. — Кроме вас. И никто не замечает. Кроме вас.

— Дразнят? — я слышал пару раз, как о её нарядах отзывались другие студентки.

— Я привыкла, — она махнула рукой, — это с детства. Первое занятие — сегодня в шесть, придёте?

— Приду, — согласился я. — Где встречаемся?

— У входа? — предложила она. — У входа в спорткомплекс?

— Я могу зайти к вам, — предложил я, — чтобы не потеряться.

Она перестала улыбаться.

— Брюс, я никого к себе не пускаю. Извините. — Видимо, ей показалось что-то в выражении моего лица. — Я не могу так сразу! — сказала она почти умоляюще.

— Всё в порядке, — я протянул ей руку, она осторожно взялась за неё. — У входа. Скажите, а эта ящерка — откуда она?

— Мы когда-то жили в Риме, — она улыбнулась. — Это оттуда. Папа подарил.

Вроде одета небогато, а ящерка стоила бы триста евро, не меньше. Видимо, любят её родители.

— О-о-о — услышали мы восхищённый громкий шёпот. — Мадемуазель! Как вы прекрасны!

Я вздохнул. Жан. В своём репертуаре.

София посмотрела на него исподлобья.

— Мы знакомы, мсье?

Жан величественно опустился на колено и протянул Софии воображаемый цветок. Я ощущал, что все вокруг смотрят на нас.

— Примите, о прекрасная сеньорита, этот чудесный цветок! Извините, что он невидимый, но в это время суток других не найти!

София рассмеялась, сделала вид, что принимает что-то и втыкает себе в причёску.

— Вы спасли мне жизнь, — произнёс Жан с чувством. На его лице было написан совершенно честный восторг. Во даёт! — Позвольте, — он взял ладонь Софии и поднёс к губам. Поднялся на ноги.

— Это Жан Леттье, — представил я его. — София Лоренцо.

София метнула в меня взгляд. Он не очень мне понравился.

— Я так и знал, что вы из Рима, — Жан коротко поклонился. — Могу ли я идти, сеньорита? Лектор грозился застрелить меня на месте, если я опоздаю!

— Можете, — София не выдержала, рассмеялась. — Он всегда такой? — поинтересовалась она у меня. — Ой! Я сейчас опоздаю! Вечером! — крикнула она уже на бегу. — Я жду вас!

Две девушки стояли рядом с нами, обе проводили её презрительным взглядом. Хороша парочка — одна красавица, с иссиня-чёрными волосами, небрежно связанными в пучок, другая — коренастая, низкорослая и рыжая, вся в веснушках. Издалека запросто мог принять её за парня.