– Какая еще "полиция"? Лишь пару недель назад в вашем мозгу, лейтенант, что-то забрезжило, а до этого вы незатейливо бегали с электрической дубинкой, – генеральный директор поднялся. – Вы или крупно выиграете, или крупно прокакаете. Я пока что собираюсь держаться от вас подальше. Поэтому вы лучше не трогайте "Комбинацию", иначе, шансы на вашу победу мигом улетучатся. Со своей стороны, обещаю замять ту историю, что приключилась сегодня на объекте «Весна-6».

И генеральный значительно удалился. У меня так не получится. Петрофф-Сидорофф, объегоривший тысячи простаков вроде меня, ушел с моего горизонта до той поры, пока не выяснится, победил я или проиграл. Если что, потом скажет: «Он мне сразу не понравился, глазки такие торопливые. И вообще пора устроить проверку в этой самой Мамальфее. Наверняка там плохо моют пробирки». Или: "Я горд тем, что у нас есть Мамальфея и ее питомцы. Как жаль, что я родился на свет обычным образом."

Но в любом случае, разговор повернул направление моего главного удара на "Мираж". Тем более, что есть кончик, за который я еще должен уцепиться. Дыня. Арбуз.

Теперь явись ко мне мой верный приспешник Терешка-мл. Вместе со своим кибер-шпионом я проник, как юркая крыса, в базы данных городской стражи, напоминающие тесные темные пещеры, и напал там на след. Что-то похожее на Дыню намедни проследовало через КПП обратно в город.

Значит, немедленно требуются санкции на его арест и шмон в его жилище. (Самое простое – разрезать автогеном жизнесферу пополам и вытряхнуть содержимое, чтобы потом многорукие кибер-ищейки порылись.)

Прокурора умасливал с полчаса, уверял, что "Мираж" нежно люблю и просто хочу разоблачить вредителя. Я был убедителен и искренне взволнован, когда живописал блоху, пригревшуюся на груди великодушного концерна. Для большей доходчивости разъяснений мне пришлось незаметно пускать из кармана в сторону должностного лица аэрозольную струю "размягчителя сознания" – скромную дозу опиоидных пептидов.

Обзавелся полномочиями – и вперед. Тормозить никак нельзя, хронометр работает не на меня. Еще надо срочно высвистать Анискина и выписать на него документ, как на общественного помощника. Шериф должен сейчас загнивать где-то в недрах клуба "Экстаз".

Надену, пожалуй, парадную форму лейтенанта со стоячим воротничком, в кобуру спрячу сквизер, за пазуху лазерный резак, и на этом остановлю гонку вооружений. Когда я уже сунулся в дверь, из «комнаты для переговоров» выскочила Шошана.

– А я как же?

– А ты поболей еще. Я думаю, если твои друзья фемы повстречают меня с тобой в "Мираже", то станут очень нервничать и даже постараются обидеть.

– Моя болезнь тебя почему-то не смутила в "Весне-6"... Так вот, в "Мираже" нет ни одного фема. Поэтому выписывай на меня документы, пока я тебе не впаяла промеж.

– Всё понял. Ты хорошо объяснила, Шоша. Только оставь костыль здесь, возьми палочку. Чтобы меня не обвинили в использовании труда хворых и больных.

Анискин обнаружился довольно быстро, у наружней стены «Экстаза», где ему собрались обломать рога трое каких-то ретромутантов. Проще говоря, питекантропов. Но когда появился я при параде и фемка со стальной клюкой, ретро мигом ретировались, отдавая честь.

– На этот раз вы кажется вовремя, – с еле скрываемым удовлетворением произнес шериф.

– Не мы, а ты. Придется поработать, уважаемый.

Хорошо, что он не наклюкался. По крайней мере, не сильно. Пока мы добрались до административного здания "Миража", он уже вполне утвердился на своих каблуках.

У служебного входа к нам стал приставать wохровец.

– Стоп. Куда? – Я ткнул ему в физиономию своим удостоверением и прокурорскими ордерами. А он собрался сообщить по телекому о появлении чужаков.

Тут последовал первый ход с нашей стороны: "е2" по "е4". Шошана влупила ему, едва заметно. Ну, ведьма. И wохровец осел мирно на стул. Другие охранники, заметив, что старший по званию никак не противодействует, перечить ни в чем не стали. Следующим крестиком был помечен отдел «человеческих и квазичеловеческих ресурсов», короче отдел кадров.

Кадровик в «Мираже» не походил на своего собрата по несчастью – на директора «Весны-6». Ласковый, как резиновый пупс.

– Присаживайтесь. Но почему вы не договорились заранее с директором, а еще лучше с правлением компании? – поинтересовался собеседник с милой улыбкой.

– Может, мне еще и объявления вешать на каждом углу, чем я собираюсь заниматься? А занимаюсь я парнем по кличке Дыня. Это хитрая бестия. Истинное ему имя – Атилла С456, вот санкции на арест и обыск. Я спрашиваю, где он? По-моему, вы тот начальник, который должен быть в курсе.

Кадровик, расцветя еще большой приветливостью, поиграл пальцами на виртуальной клавиатуре своего компьютера. А потом без запинок рапортовал.

– Он в производственном секторе. Это в квартале отсюда.

– Надеюсь, ваше высказывание не является неудачной шуткой. Свяжитесь с Дыней по аудиоканалу и попросите немедленно зайти сюда.

– Я попробую. Надеюсь быть вам полезным... мне только надо нажать еще три кнопочки.

Кадровик пообщался с кем-то на невнятном лунарском диалекте, характерном для уроженца Эдуардыч-Сити и, просто лучась, доложил нам.

– Немедленно вызвать его нельзя. Он сидит внутри одной из тридцати панелей управления технологическим конвейером и несколько оптоэлектронных кабелей подключены к его нейроразъемам.

– Ладно. Мы сами прогуляемся в производственный сектор. Только вам придется соблаговолить и проводить нас. Как гиду. – На всякий случай я показал «гиду» тусклый глазок сквизера. – Эта штука не портит костюм. За исключением случаев, когда кто-то благодаря ей сильно накладывает в штаны.

В итоге, мы вереницей – кадровик впереди, наша тройка опоясывающим лишаем по бокам и сзади – двинулась к производственному сектору.

В ячейках, размежеванных мембранными перепонками, то ли прорастали, то ли надувались бульбы, похожие на детали реакторов, турбин и прочие полезные вещи.

– И не надо никаких штампов или форм, – похвастал "гид". – Это что-то вроде огромного 4d – принтера. Хотя у нас его называют «огородом». Аддитивная технология дополняется формативной, биоподобной, действующей во времени.

Ниже ярусом, под "огородом", мы, смирно стоя на движущейся дорожке, обогнули ажурные конструкции, по которым поднималось что-то похожее на тонкие-претонкие лианы.

Я пригляделся, ажурные конструкции пульсировали, сплетая эти лианы из тонких паутинок. Они, наливаясь соком и цветом, дорастали благополучно до потолка, и попадали на верхний ярус, в "огород". Чтобы, в итоге, там образовывать разные полезные в хозяйстве вещи.

– А что за полимер такой? – попробовал выяснить я у сопровождающей нас неприятной персоны с приятным лицом.

– Металлорганический дендример, с поперечной гексагональностью. Но точнее сказать не могу, все-таки это секрет фирмы.

Мы сошли с дорожки, когда оказались в тупике, и тут «гид» вошел прямо в серую стену. Она же перед ним вначале боязливо подалась назад, образовав пузырь, который аккуратно лопнул без шума, ошметок и брызг. Стена, значит, тоже металлорганическая, с чувствительными рецепторами и наноактуторами. И нас она пропустила, между прочим.

Путешествие продолжалось на лифте винтового типа, который опустил нас еще на уровень ниже. Тут имелось что-то вроде аквариума, где наглядно и зримо плавал исходный дендримерный студень, вызывая тошноту и законное омерзение. По своему поведению выглядел он квазиживым, потому что активно двигался (крутился, танцевал?) и, похоже, был способен к жратве и выделению. Этим меня не удивишь, внутреннюю оболочку скафандра из подобной дряни и мастерят, она даже дырки умеет заштопывать. У меня, кстати, имеется квазиживая мочалка, которая усердно съедает телесную грязь без всякой воды. Сажаешь ее на тело и она самостоятельно тебя моет. Но если задремлешь некстати, то она может уползти на кухню, почуяв запах пирога, и там беспощадно его сожрать вместо грязи. Да еще оставит кучку дерьма где-нибудь в углу. Как говорит один известный биолог – наличие кала есть первый признак жизни.