- Это из мужского, значит, отделения выход к пруду? — спросила Надя. — А женщины как же?

- Да нет у нас в бане никаких отделений, — недоуменно воззрился на нее Гриша. — У нас все вместе моются. А чего скрывать-то? И так все друг друга видим.

- Так у вас же не все в городе натуристы?

- Ну и что? В баню люди мыться приходят, то есть все равно одежду должны снимать, а если кто шибко стесняется, пусть у себя дома моется. В бане, кстати, правило такое, что в бассейн в плавательных костюмах залезать нельзя, только нагишом. Кстати, если хотите, можем сходить как-нибудь. Подростков сюда и одних пускают, без родителей.

- Не знаю, я, наверное, так не смогла бы… — протянула Надя. — Оказаться голой перед мальчишками… Обязательно ведь зырить будете!

- Тю, я девчонок, что ли, голых не видел?! — возмутился Гриша. — Очень мне надо на тебя смотреть! Вот на них (кивок на Толика с Дэви) действительно бы весь город посмотреть сбежался! А у тебя-то там что такое особенное?

Надя не удостоила его ответом, и Гриша вернулся к своим обязанностям экскурсовода.

А вон там, в том красивом особняке — штаб-квартира наших зеленых. А рядом с ней — вегетарианский ресторан, там индийская кухня, кажется. Из наших натуристов многие там питаются, они говорят, что вегетарианство лучше всего соответствует философии натуризма.

- И ваша семья тоже? — осведомился Боря.

- Не, мы мясо любим! — рот Гриши растянулся в улыбке. — Папа говорит, что древние люди тоже жили в гармонии с природой, но при этом преспокойно охотились и рыбу ловили. И вообще, хищники всегда умнее травоядных, потому что мясная пища легче усваивается и они могут больше энергии тратить не на переваривание, а на умственную деятельность. А вообще-то вегетарианцев в нашем городе полно, это и многие зеленые, и индуисты, и всякие прочие. Ну, мы им не мешаем жить, как им нравится, а они нам. Ладно, идем дальше, вот еще какая-то организация оздоровительный центр содержит, не помню, как она называется, только там людей исцеляют по методике Порфирия Иванова. Я к ним тоже ходил заниматься. И при них еще детский сад есть, кстати, лучший в городе. Там зимой детишек голышом на улицу выводят, чтоб босиком по снегу ходили, и холодной водой на морозе обливают!

- Зверство какое-то! — передернул плечами Борис.

- И никакое не зверство, а нормальная закалка! Зато там дети ничем не болеют, ни простудой, ни даже гриппом!

- Все равно, как-то странно у вас тут, — промолвил в полголоса Боря.

- А церковь у вас здесь есть? — робко спросил Алеша, который всю прогулку провел в молчании, выискивая глазами что-нибудь, напоминающее купола.

- Не-а, откуда тут, — чуть презрительно произнес Гриша. — Мы же для этих попов все тут развратники. Они ж в свои церкви даже в шортах никого не пускают, можно подумать, что если натянешь на себя кучу всяких одежд, так сразу нравственнее станешь! А Василий Блаженный, между прочим, круглый год ходил нагой, мне отец об этом говорил!

- А вообще, какие тут религии есть? — заинтересовался Боря. — Ну, кроме нашей антропоцентристской?

- Ну, язычники всякие точно есть, — стал вспоминать Гриша. — Они еще летом на речке свои празднества устраивают, «русалии» называются. Купаются там, через костер прыгают… Еще индуисты есть, на соседней улице их храм стоит. Они туда всех пускают, только нельзя иметь с собой ни одного предмета из натуральной кожи, считается, что они храм оскверняют. А больше и не припомню никого.

- А что это у вас все дома из дерева? — вдруг спросил Боря. — Кирпича, что ли, не хватает? Говорите, что в гармонии с природой живете, за экологию боретесь, а столько деревьев изводите!

- Во-первых, дерево — самый экологичный стройматериал! — запыхтел от негодования Гриша. — На Руси всегда все из дерева строили. А во-вторых, мы же не только рубим, мы еще больше высаживаем, все пустыри окрест засадили, причем самыми ценными хвойными породами. Думаешь, наш город просто так Кедринском назвали?

- «Мы засадили!» Ты тоже, что ли, сажал?

- Угу. Пойдем, покажу!

- Это куда еще, в лес, что ли?

- Не, тут недалеко, в городской парк.

Гриша повел ребят на другую улицу, перпендикулярную первой. Вскоре впереди по ходу показались купы деревьев, а там и символическая парковая ограда. Пройдя в ворота, ребята стали петлять по ухоженным аллеям парка. Гриша упорно тащил их все дальше, пока не привел на широкий луг.

- Смотрите под ноги, не раздавите!

- Да объясни, что именно! — недовольно выкрикнул Боря.

- Сейчас покажу.

Гриша пару минут одному ему знакомым маршрутом шел по лугу, что-то выглядывая в траве, затем вдруг присел:

- Смотрите, какой хороший!

В выполотой лунке среди высокой травы в окружении трех колышков торчал росток высотой в четверть метра, распушивший длинные зеленые иголки. Две его веточки с более свежими иглами торчали в виде латинской буквы «V».

- Кедр… — почти любовно вымолвил Гриша, нежно погладив росток по встопорщенным иголкам, — три года назад мной самим посаженный… Самый настоящий сибирский. Видите, у него из каждой мутовки по пять иголок торчат? Уже куститься начал…

Прошло еще два дня. Боря, нагулявшийся накануне и продрыхший в своей комнате на третьем этаже безлепкинского терема до восьми часов, спустился в гостиную на завтрак. За столом спиной к нему сидел голый, наголо стриженый пацан и с аппетитом уписывал жареную картошку. Это еще кто такой? Боря обошел стол, чтобы заглянуть в лицо новому обитателю терема.

- Эрик?!!

Мальчик оторвался от тарелки.

- Боря? А я и не знал, что ты тоже тут живешь!

- Три дня уже… А вы что, сегодня рано утром приехали? Катька тоже с вами?

- Ага. Катька со своей семьей и я с продюсером.

- А почему с продюсером? А мать твоя где?

- Мой продюсер — мировецкий мужик! Его, кстати, зовут Павлом Бояринцевым. А мама… Наверное, еще приедет сюда потом… может быть. Понимаешь, мой отчим отказался покидать Архангельск, а она так в него влюбилась, что не хочет расставаться. Я теперь ее редко вижу: она все время в Архангельске, а я то в Питере с Павлом, то где-нибудь на гастролях… Когда нам от Олесина телеграмма пришла с предписанием ехать сюда, Павел сказал, что меня не бросит и отвезет до самого Кедринска. У него самого-то семья в Питере да и работа тоже… Но он уже привык по командировкам мотаться, да и со мной по гастролям, обещал, что станет регулярно сюда наезжать, тем более, что здесь могут иметь спрос некоторые разработки его института.

- Ладно, тебя где поселили?

- В одну комнату с Васькой.

- Это он подучил тебя голым ходить?

- А что, здесь и хозяева так же ходят… Да мне-то почти не привыкать, я, когда на публике выступаю, в одних плавках на сцену выхожу, да и те, бывало, прогорали… Знаешь, в Архангельске я как-то стеснялся, а здесь — ничего.

- Ну-ну… А волосы ты зачем сбрил? У тебя же такие красивые волосы были!

- А, это, — усмехнулся Эрик, погладив себя по лысому черепу, — понимаешь, когда я выступаю в своем огненном шоу, волосы на мне все равно сгорают, приходится парики регулярно менять. Если не буду выступать, думаю, отрастут.

- Привет, мальчики!

Борис поднял голову: по лестнице к ним спускалась Катя, и тоже в чем мать родила. Боря стремительно покраснел, словно это он сам вышел на люди голым. Где-то в глубине души он еще в Кесареве мечтал когда-нибудь увидеть Катюшу в таком вот виде… но даже и самому себе бы в этом не признался. А она вон как быстро усвоила здешние порядки! Может, к тому надо особую предрасположенность иметь?

Игнорируя смущение Бори, Катя подошла к нему, обняла и чмокнула в щеку, с трудом преодолев свою скованность, Боря ответил ей тем же. Все же целый год не виделись!

- Ну, Борька, ты все такой же! — засмеялась Катя. — Я уж думала, встречу тут такого всего из себя супермена! Мы в Питере уже наслышаны о твоих подвигах.<

- Да уж, — неловко улыбнулся Борис, — Петра прогнал, Влад специально меня дожидался, чтобы с крыши спрыгнуть… хотя все думают, что это я его столкнул. Жалко его… да и Корнейку тоже…