Нанеся, как и Владу, только первые десять ударов, Матвей Кузьмич передает эстафету Антонио, который поначалу хлещет мальчика существенно слабее, но Корней по-прежнему корчится от ударов и так истошно орет, что слышно даже на соседних улицах. Ближе к концу наказания мальчик даже срывает голос от непрерывных криков и начинает хрипеть. Даже когда порка заканчивается, он продолжает так громко рыдать, что тело его содрогается в конвульсиях, все лицо его — в слезах и соплях, он не в состоянии держаться на ногах, и Триллини с Силантьевым приходится нести его в амбулаторию на руках. Только там, уложенный животом на койку, Корней понемногу стихает и позволяет Марио обработать свои ранки.

Лишь поздно вечером, отлежавшись в амбулатории, Корней, наконец, находит в себе силы встать и плетется домой, хотя идти ему все еще больно. Его товарищи по несчастью сумели прийти в себя и разойтись по домам гораздо раньше. Василидис, стоически перенеся и порку, и медицинские манипуляции Марио, даже позволяет себе подшучивать над перенесенным наказанием и, уходя, ободряет Корнея. Влад тоже старается поддерживать свое мальчишеское достоинство, прежде всего потому, что рядом находится Тверинцев, и на это уходят все его силы. Ему жаль опозорившегося друга, но помочь ему сейчас он ничем не может. Свой стыд Корнею приходится переживать наедине с самим собой.

Удивительно, но уже на следующее утро наказанные мальчишки встают, полные сил. Все рубцы на них зажили, разве только немного побаливают, когда приходится садиться. Василидис откровенно хвастается перед приятелями и девчонками своим поведением во время порки, Влад предпочитает помалкивать, Корней же ходит, опустив глаза.

Следующие два дня после столь печально завершившейся поездки мальчишек в соседний город Триллини через знакомых наводил справки о положении дел. Результаты его не слишком вдохновили, и он решил посоветоваться с Тверинцевым.

- Николай, есть вероятность, что мы можем крупно влипнуть с этой поездкой, — сказал он за завтраком. — Мальчишек в Бежецке видели слишком многие люди, которых мы не в состоянии контролировать. Хорошо, что большинство приняло их за цирковых артистов, но плохо, что некоторые слишком тесно с ними контактировали.

- Опасаешься, что шоферы все разболтают? — спросил Тверинцев.

- Нет, как раз с этой стороны я жду подвоха меньше всего. В Бежецк ребят отвозил местный житель, он и так знает об их существовании, и у него есть серьезные причины помалкивать. Когда они возвращались обратно, им тоже повезло поймать машину жителя Кесарева. Шофер, отвозивший их в больницу, иногородний, но, по словам Петра, тот так был напуган контактом с ним, что поспешил удрать при первой возможности. Думаю, он теперь постарается забыть встречу с нашим Петей как страшный сон, во всяком случае, кричать на каждом шагу о ней не станет, а самого его теперь хрен найдешь, поскольку своих координат он не оставил и больничный персонал даже не помнит номера его машины. Короче, меня беспокоят именно сотрудники бежецкой районной больницы. Они видели наших ребят вблизи, нескольким из них оказали медицинскую помощь, а Алеша до сих пор лежит у них в реанимации, и извлечь его оттуда нет никакой возможности.

- Боишься, что кто-нибудь из них напишет в Академию наук и там сразу всплошатся? Уверяю тебя, туда приходит столько бредовых посланий, что еще одно просто выкинут в мусорную корзину. А если и соберутся проверить, то пока эта бюрократическая махина раскачается да выделит деньги на экспедицию, никого из наших ребят в Кесареве уже не будет.

- Допустим, что так, но в этом деле есть еще одна сторона. Ребят доставили в больницу после автокатастрофы, совершенной пьяным водителем, и медики обязаны об этом сообщить вашим правоохранительным органам, а если те заинтересуются и заведут дело…

- А откуда известно, что ребята пострадали именно в результате автокатастрофы? Они что-нибудь говорили об этом в больнице?

- Они уверяют, что нет. Но ведь их привезли туда на одной машине с тем водителем…

- Антонио, это еще не доказательство. Автоинспекции на месте катастрофы не было, единственный свидетель — тот самый шофер, что довез их до больницы, но и он благополучно смылся. Кто теперь сможет восстановить картину происшествия? Или этот самый шофер-пьянчуга станет на себя наговаривать? Стоило бы, конечно, посадить его за то, что посмел везти детей, будучи нетрезвым, но не в наших интересах отдавать его под суд. Тебе надо связаться с ним и предложить сделку: мы не предъявляем ему никаких претензий, он же на всех допросах заявляет, что не видел никаких мальчишек. Тогда ему смогут предъявить только вождение в пьяном виде и угробленное чужое имущество, сиречь грузовик. Это грозит ему лишением водительских прав и крупным штрафом, но тюрьмы он избежит. А наши мальчишки при таком раскладе останутся в стороне.

- Все равно встанет вопрос, где это они умудрились массово пострадать.

- Ну, предположим, хулиганили на дороге, цеплялись за проходящие машины. Водитель ничего не видел, на повороте машину занесло, ребята сорвались или, допустим, испугались встречной машины… Номер машины, к которой цеплялись, никто из них, естественно, не помнит, не до того было.

- Если цеплялись за машину, то на чем катались?

- Допустим, на роликовых коньках.

- В больнице у них никаких коньков не было.

- Успели снять на месте происшествия. Их же не сразу туда отвезли. Если они сдуру не запутаются в показаниях, никто их слова в Бежецке проверять не станет. Мелкое хулиганство на дороге — это компетенция местной милиции, а ты же знаешь, все кандидатуры кесаревских милиционеров мы при Олесине и Ставнине сами подбирали, с их стороны нам никакой опасности не грозит.

- В таком случае, перед нами три задачи, — подвел итог Триллини, — договориться с шофером Павлом Неустроевым, проинструктировать мальчишек, чтобы отвечали как надо, и постараться запудрить мозги бежецким медикам. Боюсь, в последнем случае нам без содействия ребят не обойтись.

- У тебя уже есть план?

- Да, есть: поймать их на живца. Провинциальные медики, знаешь ли, тоже не лишены научного честолюбия, открытие сразу нескольких удивительных мутантов и возможность их исследовать — это же готовая диссертация, более того, имя в медицине! Надо только внушить им мысль не привлекать к этим исследованиям специалистов со стороны, а то и научная слава тогда не им достанется. Поводим их так за нос месяца два, пока Алеша поправится, а всех остальных ребят разберут, а там уж ищи ветра в поле!

- Своего Марио отправишь их охмурять? Он ведь, кажется, у тебя специалист по наведению контактов.

- Ни в коем случае! — замахал руками Триллини. — К ним и так уже попали четыре самых колоритных наших персонажа. Пятый — это уже перебор! Так они, чего доброго, заинтересуются, нет ли у нас еще кого, и сами заявятся в Кесарево. Нет, хватит с них и тех мальчишек, которых они уже видели.

- Ну, как знаешь… — протянул Тверинцев. — И что, по твоим планам, наши пацаны должны будут там делать?

- Перво-наперво добиться свидания с Алешей, если он хоть немного пришел в себя. Следует как можно скорее проинструктировать его, что ему говорить, если, паче чаяния, его все же станут допрашивать. Далее, они должны уверить бежецких медиков, что стали мутантами из-за излучения какого-то космического тела, которое то ли упало в окрестностях Кесарева в 2011-ом году, то ли взорвалось над ним, не суть важно, мальчишки это знать не обязаны. Медики в Бежецке, если они местные жители, должны были что-то слышать о тех событиях, слухи тогда широко расходились. Мутантами объявим Петра, Влада, Корнея и Анатолия, их внешность все равно не скроешь, об Алексее и Василидисе им ничего знать не надо, а сами они не догадаются, генетической лаборатории у них в Бежецке все равно нет. Мальчишки соглашаются пройти обследование в бежецкой больнице, поставив предварительно условие, что об этом не раззвонят широкой общественности, иначе — уходят, хлопнув дверью. Мне почему-то кажется, что бежецкие медики пойдут на такое соглашение. Если заупрямятся, придется нашему Пете продемонстрировать на них свои свежеобретенные способности, но это только в крайнем случае. Договариваться с шофером я отправлюсь сам, мальчишки по нашей легенде с ним незнакомы.