В особняке его так и не хватились, что позволило мальчику доказать Петру свою правоту и впоследствии сделать подобные вылазки пусть и не частыми, но достаточно регулярными.
Глава 8. Римский гид
- Буэнос диас, сеньор! Гутен таг, фрау! Гуд афтенун, сэр! — и так каждый день, с перерывом на обед в какой-нибудь ближайшей забегаловке. А что делать, Антонио пока так и не смог найти себе места ни на одной кафедре генетики, хотя и подал заявления сразу в несколько университетов. За тринадцать с половиной лет, проведенных им в никому не ведомой глуши, блестящего генетика Триллини успели позабыть все его итальянские коллеги, наука за эти годы ушла вперед, и никто уже особо не верит в его квалификацию. Если бы он мог опубликовать, чем он все эти годы занимался! Мир вздрогнул бы от такой сенсации, Антонио дружно избрали бы во все научные академии мира, а здесь, в Италии, специально для него создали бы целый институт! Но нет, нельзя, надо молчать об этом, пока не подрастут плоды его великого эксперимента, пока, в частности, не вырастешь и ты сам, Марио. Мать твоя за годы вынужденного затворничества и подавно утратила всякую квалификацию, и ее теперь могут взять на работу разве что какой-нибудь посудомойкой в кафе. А значит, бегай, Марио, без устали, предлагай свои услуги иностранным туристам, их ведь всегда в Риме великое множество, и многие из них готовы заплатить приличные деньги умелому гиду, пусть даже такому малолетнему.
Этим бизнесом Марио занимается уже третий месяц и уже достиг в нем поразительных успехов. Конечно, он работает самостоятельно и без всяких разрешительных документов, да и кто бы официально разрешил работать гидом двенадцатилетнему существу неопределенного пола. Впрочем, он здесь не один такой: масса местных мальчишек всегда готовы услужить иностранцу, показать ему все римские достопримечательности, включая, естественно, сувенирные лавки, владельцы которых готовы отстегнуть гиду за каждого приведенного к ним клиента. Ради этого они даже с грехом пополам научились изъясняться на иностранных языках, впрочем, только на самых распространенных, и их лексический запас крайне скуден. Тут у Марио есть явное преимущество: он блестяще владеет уже двадцатью восемью языками, включая классическую латынь. Он в состоянии по одной брошенной реплике безошибочно распознать в толпе туристов носителя малоизвестного в здешних краях языка и подкатиться к нему с приветствием на его родном языке. Поскольку для таких путешественников в Риме частенько не находится и взрослых гидов — знатоков соответствующего языка, Марио автоматически оказывается вне конкуренции и тогда уж пользуется привалившим счастьем на полную катушку. Программа известная — провести по самым известным музеям города, если господа пожелают нанять там экскурсовода, то выступить в качестве переводчика, а нет — так провести экскурсию самому, благо, он уже много их наслушался, а цепкая юная память намертво схватывает все интересные услышанные факты и легенды. Не забыть заглянуть к Колизею, где можно разразиться длинным спичем о временах Римской империи и даже процитировать по памяти стихи Вергилия, Горация, Овидия или Петрония, естественно, на латыни. Особенно Марио любит декламировать Петрония, а точнее, его «Сатирикон». Если клиенты заинтересуются, отсюда можно осторожно вырулить и на самую выигрышную для Марио тему.
- Дамы и господа, вы, конечно, видели знаменитый фильм «Сатирикон» нашего великого режиссера Федерико Феллини? Да, вы правы, он поставлен именно по этому роману Петрония Арбитра, который я вам только что здесь цитировал. Вы, может быть, помните эпизод в фильме, когда Энколпий с приятелем похищает ребенка, который по древнеримским верованиям приносит счастье? Да, вы правы, этот ребенок — гермафродит. Видите, уже в те времена в Риме повстречаться с гермафродитом считалось настолько хорошей приметой, что их даже готовы были выкрадывать! Вам это счастье досталось за сущие гроши. Кто здесь гермафродит? Да я, конечно, вы что, до сих пор не поняли? Да-да, неверующие смогут лично в этом убедиться, только заглянем в ближайший туалет…
Неверующие в итоге все-таки убеждались. Восторгам после этого обычно не было конца, все старались дотронуться до Марио, некоторые даже ощутимо его тискали. Особо ретивых приходилось аккуратно осаживать.
- Нет, что вы, сэр, я совсем не в обиде, только разрешите напомнить вам, что мне всего двенадцать лет, а в Италии, так же как и в вашей стране, сейчас борются с педофилией… И это притом, что многие иностранцы всех итальянцев считают тайными педофилами. Между нами говоря, не зря считают… Но такова жизнь, сэр, времена «Сатирикона», к сожалению, давно прошли, и не все желания теперь можно реализовать на практике… Если честно, мне тоже очень обидно, но таковы сейчас законы…
Чего не удавалось избежать, так это поцелуев, которые влепляли ему экзальтированные дамочки. Не сказать, впрочем, что Марио это было так уж неприятно. Да и что пенять на издержки профессии… Зато заведенная публика сверх ранее оговоренной платы за экскурсию выдавала юному гиду щедрые чаевые.
Если очень повезет, то вечером можно не спешить домой, чтобы отведать поднадоевшей уже материнской готовки, а позволить себе заглянуть в приличный ресторан и насладиться настоящими кулинарными шедеврами. В одном из таких заведений, где к Марио успели уже привыкнуть и держали за постоянного клиента, ему даже удалось познакомиться с шеф-поваром. Коммуникативные способности и врожденное обаяние Марио позволили ему расположить к себе этого занятого человека, влюбленного в свою профессию. Обнаружив в странном подростке родственную душу, повар разрешил ему немного понаблюдать свою работу и даже охотно поделился с Марио некоторыми профессиональными секретами. Записная книжка Марио в ходе этого знакомства пополнилась рецептами нескольких изысканных блюд, которые юный гермафродит, конечно, и не рассчитывал когда-нибудь самостоятельно приготовить, но… пусть будут, мало ли как жизнь повернется.
Немало досаждал рэкет. Почему-то, если в твоих карманах в результате напряженной работы вдруг заведется сотня лишних евро, для некоторых наглых личностей это кажется достаточным поводом, чтобы тебя пограбить. Хуже всего были уличные мальчишки, от них, если налетят стаей, не убежишь и не отобьешься. Полиции они тоже не слишком-то боятся. С полицейскими Марио, в принципе, удавалось находить взаимопонимание, хоть те и обязаны гонять таких как он самодеятельных гидов. Просто не походил юный гермафродит на уличного ребенка, склонного к правонарушениям, беседовал с ними всегда степенно, уважительно, да и вообще как-то умел Марио расположить к себе взрослых, независимо даже от их профессии и социального положения. Жаль, с мальчишками так разговаривать бесполезно… Ладно бы это были только итальянцы, а то ведь и дети эмигрантов разбойничают почем зря! Особенно албанцы… Марио даже пришлось спешно изучить албанский, чтобы отбрехиваться от них на их родном языке, хотя в профессиональном плане от владения этим языком выгоды никакой — какие там еще туристы из нищей Албании! Иногда знание родной речи грабителей помогало, чаще нет, по окончании очередной экскурсии приходилось всегда быть настороже. Лучше прилепиться к кому-то из взрослых, да хоть к тем же туристам, и пройти вместе с ними до какого-нибудь безопасного места, например, до входа в метро. Когда ты со взрослыми, малолетняя шпана все же не осмеливается нападать. Главное, суметь оторваться от них, уехать в другой район, где никто не знает, что у тебя в кармане, а там уж можно и вечер хорошо провести и домой принести вполне приличную сумму.
Несмотря на все треволнения и незапланированные потери, заработков Марио вполне хватало на жизнь всему семейству Триллини. От обязанностей по дому главного добытчика семьи, естественно, избавили, поэтому поздно вечером у Марио была возможность заняться самообразованием. Нет, не изучением школьной программы — на школу он давно забил, с тех самых пор еще, как Антонио сумел доказать местным образовательным чиновникам, что Марио, в силу его неопределенной половой принадлежности, прямо-таки необходимо домашнее обучение, иначе, дескать, дети в школе его заклюют. На поверку выяснилось, что программы итальянских школ настолько отстают от того, что Марио проходил в поселковой кесаревской школе, что большинство предметов он запросто сумел сдать экстерном на год вперед и больше изучением их себя не утруждал. Главной его заботой было освоение все новых и новых языков. Помимо тех пятнадцати, со знанием которых он уже приехал в Рим, Марио успел уже выучить арабский, турецкий, фарси, иврит, португальский, голландский, шведский, финский, венгерский, датский, польский, албанский, сербско-хорватский и теперь приступал к давно вожделенному арамейскому (среди пребывающих в Рим туристов полно верующих католиков, они, конечно, хорошо клюют и на латынь, но какими глазами они будут смотреть на гида, говорящего на почти неизвестном никому языке, на котором, однако, по преданию разговаривал сам Христос!), а также к языку индейцев аймара, изучить который ему посоветовал сам Триллини. С последним языком была связана какая-то тайна: лингвисты выяснили, что фразу с любого земного языка можно без потерь перевести на аймара и наоборот, таким образом, этот язык мог бы служить идеальным средством коммуникации для всех народов Земли. Как появился столь функциональный язык, или его кто-то изобрел специально для этих целей, а потом просто внедрил его в племени индейцев аймара? Загадка. Марио искренне надеялся, что когда-нибудь сможет ее разгадать. Да и вообще, по мнению Марио, жизнь его обязательно должна будет вскоре повернуться к лучшему. Антонио, наконец, найдет себе работу, и тогда не надо будет каждый день ездить в центр, чтобы отлавливать там и развлекать туристов. Сам он, Марио, подрастет и сможет на все сто процентов проявить свои способности медиатора, кроме того, ему и его товарищам больше не надо будет таиться по разным уголкам Земли, у них у всех, как предсказывал Стив, проявятся их врожденные способности, и тогда они смогут открыто собраться вместе и, может быть, коллективно исполнить ту миссию по защите человечества от враждебных ему высших сил, ради каковой их всех, собственно, и произвели на свет. Марио очень надеялся, что его роль в исполнении этой миссии будет отнюдь не последней.
