- Да, у меня же все неприятности тоже после гибели Корнея начались, — вспомнил Петр. — Я тогда очень за него переживал, был так зол на всех, ну, однажды и сорвался… А потом уж все покатилось…

- Да, тогда судьбой был предопределен и твой срыв, и арест Тверинцева, и срыв Корнея, и даже его гибель, — подтвердил Стив. — Но этот временной отрезок подходит к концу, на пороге еще одна развилка возможных событий, и бремя выбора сейчас лежит на Алеше.

- На Алеше?! А где он? Что с ним?

- Он только что сбежал из города Кедринска, где мог спокойно дожить до взрослого возраста, в полный религиозных фанатиков Преображенск, где ему может грозить смерть.

- Тогда мне надо срочно отправляться в Россию и остановить его!

- Поздно! Ты туда уже не успеешь. Алеше судьбой даровано самому сделать этот выбор, и не в наших силах ему в этом помешать. Два препятствия стояли на пути его смерти, это были Корней и Влад. Теперь больше нет ни одного. Возможность уцелеть у него все же остается, но выбор, повторяю, за ним. Если он выберет жизнь, ничья помощь ему и не понадобится, если же нет… что ж, у нас останется возможность за него отомстить.

- Ну так я поеду и отомщу за него, если потребуется!

- Нет, Петр! Твоей силой не сломить тех фанатиков, даже умирая, они будут считать, что выполнили свою земную миссию и дальше они попадут в рай. Такая смерть для них не наказание. Так что в этом деле ты лучше доверься тем, кто пока остался в Кедринске. У них найдутся достойные средства и против фанатиков, найдутся и умные головы, способные эти средства применить. Тебе же следует отправиться совсем в другом направлении, в Карпаты! Там до сих пор пребывает тот демон, с которого все и началось. Ты много сильнее Корнея, и по моим прикидкам, у тебя есть возможность в одиночку справиться с его папашей. Если ты этого не сделаешь сейчас, он сумеет принести людям еще много бед.

- Я, в принципе, готов, — сказал Петр. — Я давно мечтал отомстить за Корнея. Так мне лететь на Украину?

- Да, на самолете доберешься до Киева, а там уж, думаю, сумеешь найти себе автомобиль. Хочу предупредить тебя, что после известных событий в Москве твою персону очень во многих странах рассматривают как нежелательную. И Украина здесь не исключение. И чтобы самолет с тобой ненароком не сбили, предлагаю тебе проникнуть именно в тот, в котором завтра в Киев отправится делегация сената США. Уж ими-то никто не рискнут пожертвовать ради того, чтобы избавиться от тебя. Демона ты найдешь в горном массиве Гринявы, где, кстати, и погиб Корней. Теперь поговорим, как именно ты с ним станешь справляться. Этот демон очень силен и в общем-то не глуп, в лоб тебе его не одолеть, но у тебя будет хотя бы то преимущество, что он ничего о тебе не знает, я же опишу тебе все его слабые места и подскажу, что надо делать. Слушай…

Два часа спустя подросток в черном плаще вышел из особняка Салливанов и направился искать попутный автомобиль. Стив, в числе прочего, снабдил его изрядной суммой наличных денег, и теперь у Петра не было необходимости насильственно подчинять кого-либо своей воле. Как только стало ясно, что опасный визитер, судя по всему, отправляется восвояси, у следивших за ним фэбээровцев отлегло от сердца. Они готовы были обеспечить Петру зеленый коридор, лишь бы он поскорее покинул территорию Соединенных Штатов.

Глава Церкви Преображения епископ Марк проводил обычную ежедневную службу в городском соборе, когда в толпе молящихся вдруг узрел очень необычного прихожанина. Одетый в белый костюмчик мальчик с такого же снежного цвета волосами выделялся белесым пятном на фоне других людей, облаченных в одежду преимущественно серых тонов. По понятиям преображенцев, белые одежды считались привилегией ангелов, так можно было нарядить маленького ребенка младше семи лет, но мальчик был гораздо старше, скорее подросткового возраста. Тем не менее, белый костюм был ему очень к лицу, более того, когда Марк мысленно попробовал представить этого мальчугана в одежде другого цвета, у него ничего не вышло. Уже это заставляло о многом задуматься. Но бог с ним, с костюмом, главное — лицо! Правильное по форме, с очень тонкими чертами, очень чистое. Такие лица бывают только у святых отроков на иконах. И вел себя мальчик не как его сверстники, которые даже на церковной службе то и дело норовят отвлечься на что-то постороннее. Нет, он молился очень серьезно, по-взрослому. Откуда же взялось здесь это чудо? Марк готов был поклясться, что никогда прежде не встречал этого мальчика, хотя на зрительную память не жаловался и мог бы, пожалуй, опознать всех членов своей общины. Значит, паренек не местный, но как он тогда попал в город? Вроде бы за последние недели в Преображенске не появлялись новые переселенцы. Или он пришел из соседнего села? Но о таком даже подумать смешно! Жители окрестных сел благополучно спивались, деградировали, о Боге вспоминали только по великим праздникам, преображенцев же откровенно недолюбливали как сектантов, которые к тому же слишком многое о себе мнят и свысока смотрят на местных, осуждая их за пьянство, разврат и безбожие. Нет, ни один ребенок из округи не пришел бы добровольно в преображенскую церковь, да и как такой ангел вообще мог бы появиться там на свет и сохранить свою первозданную чистоту, не поддавшись общей деградации?! Так кто же он тогда? У Марка внезапно возникло неясное пока предощущение каких-то великих событий, в которых этот мальчик и он сам, Марк, должны будут сыграть решающие роли. Марк тут же одернул себя: не обольщайся, ты слишком много о себе возомнил, раз думаешь, что именно твоими руками намеренно действовать провидение! Но услужливая память тут же напомнила: а не ты ли учил, что беды людские не кончатся, пока не преобразится Христова церковь, и что всем истинно верующим надлежит, оберегая свои души от греха, ждать этого преображения и молить, чтобы оно настало как можно скорее. Да, ты учил этому, но сам в глубине души сомневался, что оно когда-нибудь настанет. Так не небеса ли сейчас посылают тебе знак, дабы укрепить тебя в твоей вере? Марк разволновался и поспешил даже поскорее завершить службу, чтобы поговорить с этим светлым отроком накоротке и развеять все свои сомнения.

Мальчик словно ждал, когда на него обратят внимание, и не спешил покидать церковь. Жестом показав служившим вместе с ним священникам идти заниматься своими делами и не мешать разговору, Марк двинулся в тот угол, где скромно стоял паренек в белой одежде. Увидев, что к нему идут, мальчик напрягся и опустил глаза, полуприкрыв их длиннющими пушистыми ресницами.

- Как тебя звать, дитя мое? — обратился к нему епископ.

- Алеша… Алексей, — поправился мальчик, чуть покраснев.

- Откуда ты родом, раб божий Алексей, и что привело тебя в сей храм? — продолжал задавать вопросы Марк.

- Родом… ну, родился я в Кесареве, это такой поселок севернее Твери, а сюда я пришел из Кедринска, это совсем недалеко отсюда. А пришел я… (тяжкий вздох) чтобы исповедаться и покаяться, не откажите мне, святой отец, в этой просьбе.

После этих слов удивление Марка возросло еще больше. Ему слишком хорошо были известны порядки, царящие в соседней общине, чтобы хотя бы на секунду предположить, что там найдется хоть один человек, готовый прийти в церковь для покаяния, да еще не к кому-нибудь, а к самому Марку, известному своей жесткостью и бескомпромиссностью в вопросах морали. Нет, положительно что-то меняется в мире, если даже в этом рассаднике разврата стали появляться ТАКИЕ дети!

- Я не могу отказать в исповеди ни одному ближнему своему, даже если он не входит в нашу общину, — дипломатично промолвил Марк. — Но ответь мне, отрок, ты пришел сюда с родителями, а если нет, то как они отпустили тебя одного?

- Один. Мать меня не пустила бы… наверное. Но я и раньше всегда ходил в храм один, она принадлежит к Антропоцентристской церкви и не разделяет моих взглядов. Я даже крещение принимал по собственной инициативе, мы тогда еще в Кесареве жили… А затем нам пришлось переехать в Москву, я там тоже сперва ходил в храм, а потом… потом… (мальчик всхлипнул и утер рукой выступившие слезы) меня оттуда прогнали, и я с марта никому не исповедовался и не причащался…