Неожиданно падающие искры все же сослужили нам службу — казалось, рассчитанный на мощный выброс силы, темный заслон не смог противостоять крошечным точечным ударам. Выглядело это так, словно рассыпавшийся с догорающей сигареты пепел прожигает мелкие дырочки в дорогой тонкой ткани. На неожиданность, выходит, лучше всего отвечать неожиданностью, даже если это сюрприз и для самого тебя.

Завеса таяла. Мы стояли, поводя вокруг себя руками и не решаясь нанести следующий удар. И то ли наша неуверенность нас подвела, или слишком уж ярко мы показали, что работаем командой — только следующий удар тьмы был направлен не против нас, а против каждого. Щит исчез, снова скрутившись в жгут, но на этот раз один, огромный и мощный. Изогнувшись, словно напряженное щупальце какого-нибудь гигантского осьминога, он примерился и обрушился в самую середину выжженного щитом и огнем круга, в наши спины. Мы инстинктивно отскочили друг от друга. Я даже не успела понять, когда один темный жгут превратился в два, но как раз вовремя выставила перед собой ладони — разбив нас, тьма ударила в каждого по отдельности. Тяжело упав на спину, я, стиснув зубы, отражала удар — изловчившись на полсекунды оглянуться, я увидела, что тем же занят и Этьен, и лицо его перекосилось от напряжения.

Поддерживая одной рукой тепловой пресс, второй я ударила в самую верхушку жгута, со всей силой, какую только могла привлечь. Моя магия слушалась меня, будто никогда и не уходила. Жгут-щупальце съежился, подобрался, для полной картины не хватало только его жалобного стона. Тогда я ударила в другой жгут, угрожающе повисший над Этьеном. Тьма ненадолго отступила. В нескольких шагах от нас догорали рюкзаки. По лбу холодными каплями стекал пот.

Этьен поднялся на ноги и неровным шагом пошел ко мне — я тоже вставала с голых холодных камней, отряхиваясь от пыли и пепла. В этот момент с новой силой налетел ураганный порыв ветра. Я вскрикнула — Этьен стоял слишком близко от края. Неужели сегодня все стихии мира против нас?

Предчувствовала ли я, что так и будет, или это мой испуганный крик сыграл роковую роль? Этьен покачнулся, будто кто-то ударил его в живот, мелкие камешки вывернулись из-под его ног, он потерял равновесие — и в следующий миг исчез за краем темной бездны.

С невнятным криком я бросилась к краю площадки. При неверном свете гаснущего импровизированного костра в последний момент я все же заметила побелевшие кончики пальцев, вцепившиеся в край маленького плато. Если бы он соскользнул с той же стороны, где мы поднимались, все было бы намного проще — там склон шел уступами, и по нему можно было бы забраться назад, как по лестнице с очень высокими ступенями. Но Этьен висел в буквальном смысле над бездной — на отрицательном склоне горы.

Чертыхаясь, я легла животом на камни, перегнулась через край и вцепилась в его запястья. Я понятия не имела, что делать дальше, но если надо — казалось, я смогу держать его хоть вечность. Или упаду вместе с ним. Его пальцы тоже с остервенением вгрызались в камень, в самую кромку площадки.

Разумом я все же понимала, что долго мы так не продержимся — тем более, что в ночном небе накапливали силу и готовились к удару темные щупальца. Что же сделать, как вытащить его наверх? На силу своих мышц полагаться уж точно не приходилось, хоть я и была сильнее и тренированней обычной девушки.

Тогда пусть, черт возьми, магия его вытащит. Я постаралась сосредоточиться, не отпуская рук Этьена, ставших опасно скользкими от пота. Я могла бы взлететь, но ведь я все равно не смогу удержать его — так же, как и здесь, на земле, мне просто не хватит сил. Огонь тоже бесполезен, волна тепла… Я закрыла глаза. Волну такой мощи мне пока делать не приходилось, да еще без рук, но это не значит, что я не смогу. Смогу — иначе можно прямо сейчас прыгать с этой скалы.

Этьену, конечно, хватило ума тихо прохрипеть «Отпусти», прямо как в слезливых мелодрамах. Пошел ты, не дождешься. Я представила себе сильный ветер, дующий по направлению к этому склону, и заметила по положению рук Этьена, что его слегка качнуло. Отлично. Я зарычала от напряжения. Теперь подогнать волну снизу… так…

— Давай забирайся… поживей, — просипела я вниз, в темноту, где белесым пятном виднелось лицо Этьена, обращенное ко мне.

Я скорее почувствовала, чем увидела, как он кивнул. Давай же, давай, мысленно крикнула я. Я не знала, сколько смогу держать волну, но чувствовала, что силы уже на исходе, и молилась, чтоб их оказалось достаточно хотя бы на те необходимые несколько секунд, которые бы позволили ему получше уцепиться за край площадки, и, найдя опору, забросить себя наверх. Внезапно я почувствовала, как зазвучал голос Этьена в моей голове, среди моих собственных мыслей — да, он готовился сгруппироваться и сделать попытку запрыгнуть на скалу.

Балансируя на невидимой волне, Этьен сделал рывок — и все сработало даже чуть лучше, чем я надеялась. Стена тепла как бы приподняла его, и вот уже он смог навалиться на площадку животом. Остальное — дело техники и упорства, а оба этих качества присутствовали у моего любимого в избытке. Наконец я поняла, что он в безопасности, и, отпустив его руки, кулем повалилась назад. Где-то в закоулках сознания я слышала, как Этьен мысленно благодарит меня, но даже ответить не смогла. Меня заполонило неистово счастливое облегчение, а уставший, измочаленный мозг не способен был заглянуть даже на секунду вперед. Этьен лежал на животе и хватал ртом воздух.

Мы не заметили, что враг уже вновь готов к борьбе — и даже, кажется, сумел подтянуть какие-то свежие силы. В ту секунду, когда я успела их увидеть, мне показалось, что зловещие щупальца как-то разрослись в ширину, стали мощнее. Уже в следующий миг вся темная громада понеслась на нас — я услышала мысленный крик Этьена:

«Берегись!»

Его мысль еще звенела в моей голове, как искрящийся черный жгут на полной скорости ударил его прямо в грудь, и я услышала глухой стон — ни в этот момент, ни позже я так и не смогла понять, был ли он действительно слышен, или я уловила его по нашей странной телепатической связи. Понять бы, где и как она включается — может, быть, все происходило бы совсем по-другому. Словно брызги тьмы, от удара от жгута отделились мелкие сгустки, тут же поплывшие в воздухе, словно хлопья пепла над костром.

Меня колотило от панического ужаса, и я сама не знаю, как смогла заметить, что ко мне уже мчался второй жгут. Этьена жутко трясло, со стороны казалось, что его бьет током. Причем во все три тысячи вольт. Темный жгут вошел в него едва ли не насквозь, и я не знала и боялась думать, что же происходит с ним сейчас. Установившаяся тишина — и реальная, и та, метафизическая, в моем сознании, где больше не было слышно его голоса — была страшнее любого грома.

Второй жгут несся без звука, не было даже свиста рассекаемого воздуха, словно и сам он был нематериален. Все вокруг искрилось, словно эта битва превысила неизвестный порог максимального энергетического напряжения, вырвавшегося теперь наружу. Я вскинула руки в защитном движении — таком человеческом, таком детском и бесполезном. Сейчас, вот сейчас…

Полыхнуло, и небо стало белым, каким оно не бывает даже самым солнечным днем. Что это — спасение или гибель? Возможно, сам мир распадается на части. Мне не было до этого дела — пока я еще могла двигаться, я ползла к Этьену, все пытаясь подняться. Каменная площадка еще минуту назад была опасно крошечной — теперь, казалось, она разрослась до размеров футбольного поля. Наконец, я очутилась рядом с Этьеном — он лежал неподвижно, с закрытыми глазами, будя во мне самые ужасные предчувствия. Ноги подогнулись, и я снова рухнула на камни, уже рядом с ним, вся в холодном поту.

Протянув руку, я слабыми движениями попыталась потрясти, растормошить его, но реакции не было. По лицу у меня соленой рекой вперемешку с потом катились слезы, я вцепилась в его руку, не желая отпускать, мои ногти впились в его кожу — но даже боли он не чувствовал. Нет же, нет! Мы были только в начале пути, и это не мог быть конец.