— Кажется, ты тоже с ней пообщался, — я решилась на прямой вопрос. Ну, почти. Мне уже осточертели те кошки-мышки, в которые мы играли в последние дни, и уж точно мне не хотелось, чтобы, нарастая не хуже снежного кома, эта сомнительная забава поглотила нашу едва зародившуюся совместную жизнь.

— А-а, да-да, она просила помочь ей с машиной. Ты ведь не будешь против, если я отлучусь ненадолго? Я так и не понял, что конкретно там не в порядке, объясняет она — сама представляешь, — он изобразил руками какое-то мельтешение, отчего стал только больше меня раздражать, — ну, на месте разберусь.

Я мрачно кивнула. Заставив себя не уворачиваться от его поцелуя в лоб, я поплотнее укуталась в плед. Едва Этьен ушел, я снова погрузилась в сон.

Я проснулась от смутного ощущения тревоги, нараставшего внутри. Вокруг было темно — значит, Этьен еще не возвращался, хотя прошло уже около двух часов. Я встала и обошла квартиру — было пусто. Ведомая все тем же тревожным чувством, я накинула жакет, нашарила в сумочке ключи от машины и поспешила на улицу.

Обычный человек, наверное, десять раз подумал бы, прежде чем бежать неизвестно куда только потому, что внутри безостановочно звенел беспокойный колокольчик. Но я привыкла доверять своим чувствам и инстинктам, как маяку или дорожным знакам, и потому не сомневалась. Я уверено ехала по ночной дороге — будто знала, где его искать.

Для меня еще не слишком знакома была эта дорога — от дома Этьена я пока никуда не ездила, и тем не менее теперь не сбавляла скорости — меня что-то вело и поторапливало. Вскоре я поняла, что подъезжаю к памятному пляжу на берегу озера Леман.

Я остановила машину чуть поодаль, в тени невысокого кустарника. Озеро и песок на берегу ярко освещала луна, напирая на контрасты и придавая пейзажу какой-то фантасмагорично зловещий оттенок. Я решила не выходить пока на открытую часть берега и осталась рядом с машиной — очень скоро поняла, что правильно сделала.

В густой темноте, слегка рассеивавшейся над водой, я разглядела силуэт Этьена — он сидел прямо на песке, обхватив колени руками, и легкий ветерок раздувал края его расстегнутой рубашки. Рядом с ним сидела, вытянув к озеру длинные стройные ноги, Алиса — кажется, вода даже касалась ее ступней. Вот уж чей внешний вид не мог меня не удивить. Собственно, сначала мне даже показалось, что на ней вовсе ничего нет — но, немного привыкнув к темноте, я различила узкие полоски бикини. Цвет в такой тьме определить было сложно, но я поспорила бы, что оно красное.

Я отвернулась от берега — все это так не похоже было на двух близких мне людей! Конечно, Алису никто не назвал бы верхом серьезности, но чтобы такое — особенно после того, как я столько ей рассказала! С трудом, словно даже мое тело протестовало, я снова повернулась к озеру, толком не зная, зачем. Кажется, нарушениями психики я пока еще не страдала, а значит, лучше бы мне вернуться домой, чтоб не наблюдать сцену измены самой себе — а еще лучше, поехать прямо к мсье Пуазе, на второй этаж милого домика. Бог знает почему, но я осталась стоять, страшась и желая увидеть развитие событий. Что-то тяжелое и холодное медленно опускалось по животу и позвоночнику. Я стояла, не меняя позы, закусив дрожащую губу, чтобы не заплакать.

Гибкое тело Алисы перегнулось через Этьена, словно она нашаривала что-то в песке — при этом ее грудь словно бы невзначай оказалась прямо у его лица. Не удержавшись в этой неестественной позе, она соскользнула на колени Этьену — и ему ничего не оставалось делать, как поймать ее обеими руками, не давая упасть. Точнее, это мне хотелось надеяться, что он сделал это только из человеколюбия. Пронесшиеся в голове мысли о том, как чувствует себя мужчина, держа крепкую загорелую и почти совсем нагую девушку, да еще поздней ночью на пустынном берегу, подняли со дня души какую-то темную муть, которая подала звериный голос.

Конечно, мне хотелось, одним махом пробежав несколько метров, отделявшие меня от кромки воды, разбить их чертово романтическое уединение, надавав пощечин обоим — и самой тут же исчезнуть с этого пляжа. Но я снова осталась стоять — о чем совсем скоро пожалела.

За две секунды все изменилось так, что у меня на миг перехватило дыхание — на один короткий миг, прежде, чем я бросилась бежать.

Алиса встала во весь рост и пошла к воде — а затем обернулась, призывно помахав Этьену рукой. Я видела, как он, отказываясь, качнул головой, но через несколько секунд все же шагнул в озеро вслед за нею, бросив одежду на берегу. Едва он коснулся воды, она забурлила — и я поняла, что сейчас произойдет. Алисы уже не было видно, и это теперь не слишком-то меня удивляло.

Несколько секунд бешеного бега — и я стояла у самой черты, готовясь пустить в ход все силы, какие только смогу. Хуже всего было то, что я совершенно не знала, на что мне рассчитывать — скорее всего, вовсе не на что…

Не тратя время на раздумья, я раскинула руки в стороны, в этот раз в шаге от озера. Бурные воды уже затащили Этьена почти на середину озера — и пока что он даже не пытался что-то предпринять, так был шокирован. Опыт у него был невелик, но я была уверена, что он может побороться со стихией, кем-то тонко управляемой.

Я закрыла глаза. Мне не нужно было видеть, это только мешало. Я и так прекрасно чувствовала, где сейчас находится Этьен — и это было очень похоже на ту телепатическую связь, что возникла между нами в пещере, только она приобрела пространственные характеристики. Что ж, значит, это все-таки возможно, хмыкнула я про себя. Тем лучше. По крайней мере, до тех пор, пока противник не понял, может ли он применить эту особенность в свою пользу.

Я сосредоточилась на магической энергии в себе. Что я могу сейчас сделать, на что хватит моих сил? Уж верно, не на многое, если вспомнить мои недавние опыты. Магии будто и не убавилось, она вся была во мне, до последней капли, но едва я пыталась задействовать ее, словно дверь захлопывалась перед самым носом.

Я выбрала единственно возможный способ — по крайней мере, так мне казалось, а лишней секунды у меня не было. Изгнав из сознания взбесившееся озеро, ночь и все происшедшее за день, я чувствовала теперь только Этьена. Разговором сейчас делу не поможешь — но я и не собиралась тратить на это время.

Возможно, все так и должно было быть, но нам никогда не узнать, что суждено, и есть ли вообще такая странная субстанция, как судьба. Что бы кто ни говорил, но решаем мы всегда сами за себя. Сосредоточившись, я представила себя не Фениксом, а лишь сосудом, заполненным энергией. Сосуд этот был очень древний и надежно запечатанный, но не бывает печатей, которые невозможно сломать. Я сначала представила, а потом и почувствовала, как магия покидает мое тело. Она не уходила в пустоту, она точно знала путь — я должна была передать свою силу Этьену. Я чувствовала, что только он сам сможет спастись из озера.

Моя душа была словно огромной стеклянной колбой, из которой вылили все содержимое — но след его остался, тонкой радужной пленкой покрывая стенки. В последнюю секунду я все же шепнула, негромко и твердо:

— Я сделала, что могла. Теперь — действуй. Иначе нам не уйти отсюда.

Он услышал меня — я видела это, не открывая глаз. Я почти телом почувствовала, как он кивнул и напрягся, собирая силу и волю воедино. Уже оседая на мокрый песок, я открыла глаза — и увидела, как он взмывал над озером. Черт возьми, это было красиво.

Все вокруг плыло и качалось, а фигура Этьена вдруг стала нечеткой и расплывчатой. Нельзя поддаваться слабости — если уж я больше ничего не могла сделать, то должна была увидеть все, что произойдет. До конца.

Я смотрела, как из ладоней Этьена брызнули тугие струи огня — и удивлялась, ведь еще не учила его этому. Как и в тот вечер, когда Этьен вытащил меня из этого самого озера, еще не подозревая, кто я такая — и к чему все это приведет, ночь окрасилась странным тускло-сиреневым цветом, и в небе куполом рассыпались искры. Сила, до сих пор живущая в озере, не собиралась уступать без боя.