"Многие сталкеры считают меня чудаком" — думал Дон Кихот — "Они думают, что я одежим идиотской мечтой. Что ж, может быть в какой-то мере так оно и есть. Зря я в своё время сболтнул про то, зачем пришёл в Зону. Конечно, по уму надо было держать мысли при себе и стараться быть как все. Кто такие большинство сталкеров, какие мотивы привели их сюда? Большинство — корыстные авантюристы вроде золотоискателей старины, которые хотят быстро срубить побольше деньжат, продавая чудодейственные артефакты Зоны скупщикам хабара. Есть ещё любители острых ощущений, которым адреналин нужен как воздух, а спокойная жизнь на "большой земле" кажется пресной. Есть неудачливые ребята, которые лишились всего и которым было некуда больше податься. Есть субъекты, не поладившие с правосудием и решившие затеряться на Зоне, правда последние обычно не подаются в сталкеры, а пополняют ряды мародёрских шаек на Кордоне. В общем, все перечисленные — обычный контингент Зоны".
Дон Кихот отхлебнул ещё кофе и вытащив из рюкзака складную ложковилку, потянулся к банке с тушенкой.
"А что же я?" — продолжал размышлять Дон Кихот — "Я пришёл в Зону сугубо по собственной воле, оставив престижную и хорошо оплачиваемую работу с карьерными перспективами, бросив квартиру и прочие атрибуты благополучного члена общества. У меня не было проблем с законом ("Теперь есть" — саркастически усмехнулся внутренний голос). Я не искал в Зоне риска, и не слишком понимаю сорви-голов, разыскивающих логовища кровососов или лазящих по старым катакомбам дабы пощекотать нервы. Нажива? Я тоже собираю и сдаю торговцам хабар, но деньги для меня не самоцель, я коплю их, чтобы приобрести по-настоящему хорошее антирадиационное снаряжение, без которого мне вряд ли удастся осуществить цель, из-за которой я здесь. Пусть она кому-то покажется бредовой, но я намерен выполнить эту мечту".
Не слишком богатый разносолами ужин тем не менее эффективно утолил голод, начало клонить в сон, несмотря на принятые внутрь поллитра крепкого кофе. Дон Кихот завернулся в спальный мешок, чувствуя как слипаются глаза.
"Моя цель — добраться до Монолита" — мысленно произнёс Дон Кихот, прежде чем сознание провалилось в сон.
Возвращение
Периметр удалось преодолеть удачно, не потревожив сигнализацию, не наступив на мину, сумев незаметно проскользнуть мимо патрульного бронетранспортёра. Теперь путь сталкера лежал через лес в направлении шоссе.
Вокруг был обычный сосновый бор, после жутких лесов Зоны он казался невероятно безопасным. Вообще, каждый раз после возвращения из-за периметра Дон Кихот испытывал чувство облегчения, осознавая, что не надо тщательно смотреть, куда ступаешь, то и дело бросая перед собой гайки и напряжённо прислушиваясь, не запиликает ли карманный дозиметр, не надо бдительно следить по сторонам, нервно оглаживая пальцем спуск автомата, не нужно бояться угодить в "чёртову плешь" или "птичью карусель". После Зоны мир за её пределами каждый раз казался удивительно безопасным.
Через час Дон Кихот выбрался на шоссе и теперь шагал по обочине, ожидая, когда покажется ответвление на просёлочную дорогу. Автомат сталкер завернул в кусок полинялой ткани, чтоб не бросался в глаза, хотя в здешних местах человек с нелегальным оружием воспринимался как явление вполне заурядное. Впрочем, совсем расслабляться не стоило, ходили слухи, что правоохранительные органы и спецслужбы то и дело отлавливают беспечных сталкеров в окрестностях Зоны.
До посёлка, который остряки именовали "Хабаровск" он добрался через полчаса.
Когда-то Выселки были обыкновенной ничем не примечательной деревушкой, каких полно. Первые изменения в жизни деревни начались в далёком восемьдесят шестом, когда здесь осело много беженцев из подвергнувшихся заражению районов. Деревня сильно разрослась. Потом на много лет не было ничего примечательного. Но когда нежданно-негаданно на ЧАЭС произошла новая загадочная катастрофа, и территория в радиусе нескольких десятков километров вокруг Саркофага превратилось в сплошную полосу аномалий, названную Зоной, оказалось, что от Выселок рукой подать до спешно установленного заградительного периметра. Стратегическую удобность местоположения посёлка немедленно оценили отчаянные ребята, нелегально проникавшие в Зону для сбора всяких чудодейственных вещиц, образовавшие овеянную ореолом романтики корпорацию сталкеров. Посёлок оказался удобен для схронов оружия и артефактов, для отдыха в промежутке между вылазками, для пополнения запасов продовольствия и приобретения нужных вещей. Местные жители ничего против не имели, поскольку деятельность сталкеров привлекала в деревню немалые финансовые потоки.
Там, где много людей, стремящихся быстро сбыть что-то ценное, непременно появляются и люди, эти ценности активно скупающие за полцены. Этих скупщиков, имеющих связи для перепродажи нелегального "хабара" заинтересованным людям, называли торговцами или барменами, поскольку для удобства работы со сталкерами они обычно содержали специальные закусочные-забегаловки, где вернувшийся из Зоны сталкер мог вкусно поесть, расслабиться за бутылкой спиртосолержащего напитка, пообщаться с коллегами по ремеслу, а заодно продать под прилавком хитрому торговцу с риском для жизни добытые редкости, разжиться снаряжением, получить от хозяина заведения индивидуальное задание.
Последние годы в Выселках сталкерским бизнесом заправлял предприимчивый делец, которого старатели Зоны уважительно величали по отчеству — Петрович. Через его руки в одну сторону шёл поток добываемых артефактов, в другую — оружие, боеприпасы, средства спецзащиты. И то и другое Петрович словно волшебшик превращал в пачки шуршащих ассигнаций и цифры на банковских счетах. Ещё Петрович приторговывал информацией, обычно документацией по научным исследованиям, что время от времени сталкеры находили в брошенных лабораториях. Вдобавок, Петрович оборудовал в посёлке один из узлов связи сталкерской информационной сети, поставив ретранслятор для коммуникаторов и сервер.
Вообще-то в округе каждая собака знала про "сталкерскую деревню", и почему Выселки в простонародье называют "Хабаровском". Но то, что в Выселки нечасто наведывались сотрудники государственных инстанций, обязанных пресекать незаконные проникновения в Зону, было заслугой того, что Петрович умел делиться доходами с дядями в больших погонах.
Петрович пришёл в Зону почти тридцать лет назад, когда солдата-срочника химвойск пригнали в числе прочих на ликвидацию аварии реактора. Потом были долгие годы унылой работы слесарем на заводе, перемежаемые нескончаемыми скитаниями по инстанциям в попытках выбить причитающиеся льготы и компенсации.
Когда прошло известие о новом происшествии на АЭС, Петрович решил тряхнуть стариной и бросив скудный скарб, нажитый трудом слесаря, отправился на места, где некогда оставил здоровье.
Прибыв на Зону, Петрович немедленно вступил в ряды зарождающегося сталкерского движения, став одним из первопроходцев Зоны. Он был одним из первых, кто столкнулся с кишащими в ней смертельными опасностями, и кому посчастливилось выжить. По слухам, сгинувший где-то на Милитари журналист Артём Никонов, автор популярных "Чернобыльских записок", во многом опирался именно на рассказы Петровича.
По слухам, сталкером Петрович в своё время был неплохим, хотя и звёзд с неба на этом поприще тоже не хватал. Зато он быстро понял, что если ты пришёл в Зону не за адреналином, а за хорошими деньгами, то гораздо выгоднее и безопаснее не лазить за хабаром в гиблую западню, а скупать его у тех, кто лазит и перепродавать далее. Проявив расторопность и умение договариваться, он быстро наладил контакты с нужными людьми, и гонорары от добытого "хабара" Петрович не пропил, как большинство других сталкеров, а скопил в качестве первоначального капитала, опираясь на который он и начал устраивать свой бизнес. В результате Петрович неплохо поправил благосостояние и до сих пор коптил небо, в отличие от большинства своих ровесников-коллег, легендарных зубров Зоны отчуждения, ныне почти поголовно сложивших головы в её радиоактивных глубинах.
