— Господи, каким образом тебе удается водить ее? — пропищала девушка, старательно успокаивая свое сердце, колотившееся в бешеном ритме. — Она же совершенно неуправляемая! Ведет себя, как корова на льду!

— Ты забываешь, кто я, моя принцесса, — хвастливо произнес Дамон, успокаивающими движениями разглаживая побледневшие щеки. — Моя реакция превосходит твою во много раз, поэтому и сложностей меньше. Хотя должен признать, что считал тебя более опытным водителем.

— Даже если и так, — слабым голосом шепнула Елена. — Это самая ужасная машина, за руль которой мне приходилось садиться. Можно пересесть?

Он снисходительно кивнул головой в знак согласия, а уже через секунду галантно придерживал дверцу, помогая выбраться наружу.

— А теперь, когда ты наигралась в мисс Самоуверенность, поясни мне кое-какие детали, — довольно сурово попросил юноша, медленно обводя вокруг автомобиля окончательно павшую духом блондинку. Ему настолько понравилась недавняя непредсказуемость девушки, что совершенно не хотелось пользоваться Силой для получения ответов, более того, он готов был терпеливо ждать ее объяснений, часами наслаждаясь поистине волнующим зрелищем: бесподобный румянец местами порозовевших щек. — Куда ты собралась? И что значат эти демонстративные выходки?

— Я хочу, чтобы ты раз и навсегда забыл о существовании другой Елены, — невпопад ответила девушка, устало прислоняясь к капоту. Вокруг стояла гудящая тишина, в сотый раз доказывая правильность молниеносно проскользнувшей мысли о том, что они одни в этом мире. — Той, которая любила Стефана и сопротивлялась своим чувствам к его брату, больше не существует. Есть я, потерявшая голову от безграничной любви к тебе, способная в любой момент послать окружающую действительность по известному адресу только ради одной-единственной возможности быть рядом с тобой. Неважно, что именно придется сделать для этого: бросить друзей, уйти из дома, выбросить из головы любые воспоминания, перечеркнуть прошлое и забыть о будущем… Я готова на крайние меры. Потому что моя жизнь без тебя не значит ровным счетом ничего. Я помню, какой была всего неделю назад, и не хочу повторения. Поэтому, вот…, - она на секунду замолчала, ощущая напряженность каждой клеточки его тела, а потом стойко взяла себя в руки и выложила дальнейший план действий. — Мы прямо сейчас бросаем все к чертовой матери: твоего брата, подругу, этого странного мужчину, Кайлеба, которого по-моему и спасать не следует; садимся в эту неуправляемую красотку, пользуемся мобильным телефоном в последний раз, чтобы успокоить Фрэнки, следом выкидываем его в окно и уезжаем. Куда? Я пока еще не придумала, но обязательно выясню это минут через пять, потому что до восхода солнца не так уж много времени, и этот факт не может меня не волновать. А еще мне совершенно неважно, сколько времени придется провести вдали от цивилизации. Я хочу, чтобы ты наконец понял, кто мне нужен и как сильно я люблю Дамона Сальваторе. Если ты не позволишь мне этого сделать, я найду способ связать тебя и все равно увезу отсюда.

Выпалив столь внезапно возникший в голове план умопомрачительного по своей содержательности отдыха вдали от всех проблем, девушка заметно занервничала, бросая полные напряженного ожидания взгляды на лицо мужчины. Ей хотелось бы верить, что получилось все преподнести именно так, как она задумывала: доказать всему миру, насколько горячо и безрассудно она умеет любить, как важно для нее счастье рядом стоящего вампира и на какие жертвы готова пойти мисс Гилберт, чтобы обрести пусть кратковременное, но безгранично светлое счастье в образе ежесекундного лицезрения подле себя любимого мужчины. К слову, ее надежды рушились прямо на глазах, потому что радужная оболочка некогда теплого оттенка сияющего ночного неба без намека на присутствие звезд, медленно стала наливаться угольно-черным мраком, неразрывно связанным по своей природе с очередной порцией гнева и негодования, который она, судя по всему, очень даже заслужила.

— Я говорил тебе, что ты эгоистична? — странно покосился на нее юноша, нашедший в себе силы произнести что-то вслух.

Елена кивнула головой, потупив взгляд очаровательных голубых глаз в пол (точнее в землю). Ее вдруг очень сильно заинтересовали шнурки на теннисках.

— Тогда ты должна знать, что я считаю это одним из лучших качеств, — спокойно продолжил свою мысль вампир, резко обхватывая ладонями прекрасное лицо, обтянутое маской болезненного осознания собственной вины. — У меня есть на примете один симпатичный домик совсем неподалеку.

— То есть, — испуганно пискнула девушка, позволяя своему ликованию беспрепятственно вырваться наружу. — Ты не сердишься на меня?

— Ничуть, моя принцесса, — в очередной раз умилился ее наивности мужчина.

— А что за домик? — мгновенно отлегло у нее от сердца, что заставило вновь пойти на поводу у врожденного любопытства.

— Это будет моим маленьким сюрпризом, — ласково, но очень категорично ушел от прямого ответа Дамон, не в силах отказать себе в маленькой прихоти. Короткий, но очень чувственный поцелуй, заставил их обоих подготовиться к этому явному безрассудству, и окончательно позабыть о существовании реального мира со своими сложностями и коротким словом "надо". — И мне безумно понравилась твоя идея с телефоном, — шепнул он расслабленно повисшей на его плечах Елене, готовой в любую секунду свалиться в обморок от внезапно участившегося сердцебиения.

Со счастливой улыбкой на лице и яркими образами в голове она заняла теперь уже свое законное пассажирское место, позволив мужчине полностью завладеть браздами правления, и с похвальным терпением стала дожидаться конечного пункта спонтанной поездки. Безупречному вкусу вампира она доверяла безоговорочно, а уж о продуманности маленького путешествия и вовсе не беспокоилась. Все-таки приятно, когда за тебя все решают другие, особенно если нет необходимости бояться, будто что-то может получиться не так. У Дамона все всегда выходило идеально.

Фрэнки изо всех сил тянула за руку слишком уж неторопливого Стефана, каждый раз награждая его ясно говорящим взглядом: "Поторапливайся!", когда приходилось оборачиваться, делая очередную вынужденную остановку. Он был еще слишком слаб, чтобы без всяких последствий для организма нестись со скоростью света, какой обычно пользовалась итальянка, но отчаянно сопротивлялся ее милому предложению исправить его состояние в кратчайшие сроки. А все потому, что не признавал подобные способы. Только не человеческая кровь! Он уже достаточно натворил бед, находясь под контролем лисы, и сейчас готов был, пусть и путем нечеловеческих мучений, сделать все от него зависящее, дабы хоть в малой степени исправить положение вещей.

— Стефан, — картинно захныкала девушка. — Это уже ни в какие ворота! Ты просто убиваешь меня своей черепашестью!

Вампир никак не отреагировал на ее слезливые стенания, продолжая бежать в неизвестном для себя направлении. К слову, занятие было действительно утомительным, а рана на груди, уже практически зажившая ко времени неожиданного визита подруги брата, вновь стала давать о себе знать путем болезненной пульсации. Буквально через секунду крепкая ладонь девушки, ошибочно казавшейся представительницей слабого пола, легла на его плечо, заставляя остановиться.

— Хорошо, давай я тебе кое-что объясню, — решила она положить конец тягостному молчанию со стороны юноши.

Прошло не более десяти минут с момента феерического прыжка из окна, коим щегольнул младшенький, но за это время он сумел сменить бодрый настрой на тоскливо тягучую пластинку: "Люблю Елену, которая меня совсем не любит". И для него уже было неважно, что произошло в спальне между ними двумя, потому как все мысли надежно были возвращены в свое привычное русло, а настроение вновь подведено к неизменной отметке "ноль". Судя по всему, Стефан Сальваторе был мазохистом до мозга костей, которому безумно нравилось жить в извечной атмосфере боли и переживаний.