— Потому что я — эгоистичная тварь, каких мало.

Опять это ничего не значащее пояснение, еще больше запутавшее Кэролайн. И теплота вокруг… Жарким огнем горящая кожа. Она изо всех сил старалась быть ближе к нему, чтобы в случае чего сильные и такие родные ладони сумели подхватить ее прежде, чем кипящая мыслями голова встретится с каменным полом. Что, в принципе, очень быстро произошло. Последнее жгучее усилие, призванное вытащить из вязкого болота дурноты заблудившееся в трех соснах сознание, а потом…

Ассасин крепче прижал к груди девушку, ловко справляясь с застежкой куртки, и с удобством устроился у противоположной к двери стены. Конечно, заставлять ее спать было вовсе не обязательно, но ему так хотелось побыть с ней прежней, что удержаться оказалось невозможно. Тем более никакой Силы прикладывать не пришлось. Их ведь не зря учили разбираться во всех этих странных "точках", коими усеяно человеческое тело. Ни одного названия он не выучил до сих пор, а вот пользоваться иногда приходилось.

Конечно же, Кайлеб во всем разобрался, притом еще раньше, чем стройная ножка мисс Форбс переступила порог темницы во второй раз. И сказку о внушении придумал исключительно ради себя, дабы заткнуть разошедшееся самолюбие. Каким образом удалось сдержаться, когда увидел ее: здоровую, смущенную, растерянную, слегка подавленную, при этом уже тоскующую по тому, кто этого совершенно не заслуживает, как всегда ослепительно прекрасную; всего в нескольких шагах от себя? А многие ли из нас, глядя в виновато-печальное отражение всем известного нам "Я", способны наброситься на него с кулаками? Вот и у вампира не вышло, потому как только истинный глупец способен своими руками искалечить собственную душу.

Наверное, с его стороны было огромной ошибкой прощать эту пропитанную пороками девочку, но другого выхода просто не имелось. Всего через несколько часов ее заберет тот, кого она уже впустила в свое сердце, а ей останется лишь безропотно подняться на ноги и пойти… К свету ли, тени, мраку или той самой ДРУГОЙ жизни, о которой Кэр так мечтала в последнее время — неизвестно. У людей из двух зол принято выбирать наименьшую, вот только кто из них попадет под это понятие? Полувампир, с напрочь съехавшей на почве любви к садизму крышей, открыто называющий ее игрушкой, или же чуть более вменяемый ассасин-вампир, стукнутый тем же пыльным мешком в том же темном переулке. И у лже-Дамона наблюдался целый ряд явных преимуществ.

— Дай мне время, маленькая, — обратился он к спящей Кэролайн, с трудом сглатывая проступивший в горле комок. — Совсем немного, чтобы я вспомнил. Вспомнил себя и ту жизнь, которую вел до превращения. Я никогда не рассказывал тебе, что связывает нас Алексом? Почему я люблю его, как родного отца, а он принял меня за сына? Мы никогда не говорим с ним об этом, но помним, что нас объединило.

Он замолчал на секунду, пытаясь понять, к чему все это рассказывает, тем более тому, кто не слушает по совершенно естественным причинам, и выяснил, что только так может объяснить самому себе все причины. Именно в таких молчаливых беседах он отыщет настоящего Кайлеба Колтона — молодого мужчину, отдавшего душу за жизнь возлюбленной.

— Наверное, ты никогда бы не поверила в эту историю, потому что знаешь только меня теперешнего, — грустно улыбнулся он, с тщательностью золотоискателя на прииске выуживая из воспоминаний прозрачные обрывки прошлого. Это ведь было одним из условий Шиничи, когда его только привезли в клан: никаких воспоминаний. Покойный лис лично приложил мохнатую лапку к тому, чтобы в его голове не осталось ровным счетом ничего, но иногда все же что-то всплывало на поверхности, заставляя юношу терзать названного отца вопросами до бесконечности. И в один отнюдь не радужный для Корвинуса день, он сдался и сухо пересказал сыну события, при которых и произошла судьбоносная для обоих мужчин встреча. А там уже… — Ее звали Сьюзен Честертон. Чопорная англичанка, раз в году приезжавшая на мою малую родину навестить каких-то дальних родственников. Не я один готов был сложить весь мир к ногам этой гордой леди, но выбор пал именно на меня. Сейчас я и не вспомню, как выглядела эта девушка, да оно и не важно. Тем летом должно было состояться наше венчание. Я помню, как парил в облаках, от переполняющего душу счастья, как без устали молился Господу, благодаря его за бесценный подарок, проводил дни и ночи у ее окон, мечтая поймать хотя бы одну скромную улыбку, которая заменила мне еду и питье. В те времена отношение к женщине было иным, в том числе и мое собственное. А потом она заболела. Оспой. И мир вокруг меня рушился на глазах, так же постепенно, как умирало ее тело. Мой отец собрал лучших докторов штата, недели проводил в разъездах, силясь отыскать необходимое лекарство, но все было тщетно. Ни один препарат так и не дал результатов. День ото дня моей Сьюзи становилось только хуже. Я круглосуточно находился у ее постели, выполняя роль сиделки, по великодушному разрешению ее дядюшки. Мы понимали, что сделать что-то уже невозможно, но безрассудно тратили последние силы на то, чтобы перебороть болезнь. В последний день августа поздно вечером в дом моей невесты постучался мужчина, представившийся Александром. Он сказал, что разыскивает меня по поручению отца, якобы тот просил передать сыну нечто срочное и немаловажное. Уже тогда Корвинус был одним из сильнейший вампиров, поэтому без лишних предисловий, как только мы остались наедине, он рассказал мне о том, кем является и предложил помощь. Наверное, несложно догадаться какую? Он даст ей своей крови взамен на…мою жизнь. Может быть, я действительно любил ее настолько, что тронулся умом в тот момент, а может, в те времена благородство путали с суицидальными замашками, но я согласился, притом без всяких раздумий. Безропотно принял вечность, даже не предполагая, какая участь ждет меня впереди. Из отчаявшегося влюбленного я превратился в хладнокровного убийцу, поедателя человеческих душ, отвратительную голодающую пиявку… И никогда бы не вспомнил о значении слова "любовь", если бы не встретил тебя. Мою единственную, ту, ради которой вновь тянет на сомнительные подвиги. Я знаю, что до сих пор не научился давать что-то взамен, а отнял почти все, но обязательно исправлю эту оплошность в будущем. Потому что впервые люблю по-настоящему, — полушепотом закончился свою сбивчивую исповедь Кайлеб, мелко дрожащими губами прижимаясь к ее теплой щеке. А минутой позже расслышал в отдалении шаги, легкой поступью приближающие к нему если не старуху Смерть, то ее верного подданного уж точно.

Дамон надел куртку, судорожно сжал в кулаке ключи от Бугатти и уже готов был, не оборачиваясь, выйти за дверь, когда Елена вздрогнула во сне и перевернулась на другой бок. Длинные светлые волосы, серебрящиеся в лунном свете, столь неосмотрительно решившем скрасить тусклым сиянием ее красочный сон, еще больше разметались по подушкам, что и заставило его вернуться. Лишь на секунду присесть около ее постели, а затем сдвинуть в сторону щекочущие шею прядки, но какая-то благоразумная часть сознания не позволила ему совершить таких очевидных глупостей. Не после того, что привиделось Бонни. Не тогда, когда он отказался от любой возможности прикасаться к ней до тех пор, пока не научится справляться с жаждой. Хотя сейчас дело было вовсе не в голоде…Эта физически ощутимая ненависть к человечеству, окружающему миру и в первую очередь к ней. За что? Он не понимал. Почему? Откуда в его голове уже существовала четкая картинка того, что описала ведьма?

Ответы он собирался получить сегодня же, потому что дальше так продолжаться не может. Как ему удастся защитить свою маленькую принцессу от злобно настроенного мира, если он сам представляет для нее огромную опасность? И хотя в душе все же сидело прямо-таки огромное недоверие к Стефану, да и к самой девушке, если быть честным до конца, играть в русскую рулетку и дальше не представлялось возможным. Все эти "сдержусь или как?" начинали изрядно действовать на нервы.