— Забудь об этом, — строго попросил вампир, видимо, найдя что-то не самое для себя приятное в глубине ее души (а смотрел он именно с такой внимательностью). — Я никогда не позволю тебе принадлежать кому-то еще.

— Дамон, — мгновенно переминалась в лице Елена. — Я всего лишь пытаюсь планировать свою вечную жизнь, ничего более.

— Позволь заняться этим мне, — не терпящим возражения тоном оборвал ее мысли вампир. — И я больше не хочу вести подобного рода разговоры. Никакой вечности ближайшие несколько лет. Во всяком случае, пока я не удостоверюсь в том, что ты действительно осознаешь значение слова "бессмертие". Есть еще вопросы?

Девушка открыла было рот для словесного выражения своего негодования, но вовремя успокоилась. Не нужно с ним спорить, хотя бы сейчас. И на грубость реагировать тоже не стоит, потому что это обычно плохо заканчивается. Вместо этого она опустила трепещущие ресницы, немного прикусила нижнюю губу и усиленно засопела, пытаясь вызвать слезы к совершенно сухим глазам. Пусть знает, что ее обижает такое отношение. В следующий раз обязательно задумается, прежде чем повышать голос.

— Хорошо, прости меня, — сдался мужчина, вынужденно выслушивая нарочито громкие всхлипы в течение целой минуты. В этом и заключалась самая большая сложность: они оба хотели быть главными. Никто не желал идти на уступки.

Вдоволь насладившись чувством вины, он прижал к груди неудачливую актрису и, легкими движениями пальцев разглаживая бесподобно пахнущие волосы, начал объяснять.

— Ты выбрала не самое удачное время и место. Я обещаю, что мы вернемся к этому разговору, но чуть позже. Знаешь, когда становишься бессмертным, для тебя перестает существовать "завтра", есть только "сейчас". И к этому слишком быстро привыкаешь, потому что каждый день похож на предыдущий, а любые планы на будущее теряют смысл. Вечность — это не что-то бесконечно долгое и невообразимое. Это момент, которым необходимо научиться пользоваться, который стоит ценить лишь за то, что он у тебя есть. Я научился ценить каждую секунду, проведенную с тобой, приобрел возможность упиваться всем, что с тобой связано. Твое дыхание, взгляды, улыбки, разговоры, звук голоса, сны, желания, мечты, фантазии, эмоции… Все это стало частью меня, — незаметно для самого себя выговорился Дамон, а потом резко замолчал. — Кажется, запах твоих волос лишает меня возможности думать над сказанным.

— А я вообще считаю, что думать вредно! — блеснула глубиной мысли девушка, неловко проползая чуть выше, чтобы добраться до маняще-алых губ. — И мне понравилось все, что ты сказал, хотя моему глупому сердцу с безукоризненным вкусом достаточно было и простой фразы: "Я люблю тебя".

— Я и забыл, что девушки любят ушами, — рассмеялся над ее непосредственностью вампир.

— Это другие, — не согласилась Елена, внимательно изучая кончиками пальцев все изгибы и линии идеального по своей красоте лица. — А я больше люблю глазами. Сколько там до захода чертового солнца?

— Думаю, около часа, — мысленно прикинул он оставшееся время. — А тебя не смущает, что на первом этаже достаточное количество бессмертных с удивительно острым слухом?

— Скажи мне честно, ты без ума от скромниц? — нахмурилась девушка, делая определенные выводы из всего услышанного.

— Нет, только от тебя, — самодовольно улыбнулся мужчина, хитро прищуривая глаза.

— Тогда смирись с тем, что я неисправимо испорчена одним чертовски сексуальным вампиром, — очень вежливо посоветовала она, медленно покрывая поцелуями его подбородок. — И о тех, кто внизу…Мне так даже больше нравится!

Стефан кинул полный безразличия взгляд на вампиршу, словно только что вынужден был признать факт ее присутствия в комнате, и отрицательно покачал головой, отвечая на заданный вопрос.

— Ядрёны пассатижи, ну сколько можно?! — окончательно вышла из себя Фрэнки. — Чего ты тут в партизана играешь? Я же объяснила уже, что ты и с места не сдвинешься, пока не расскажешь мне всю правду! Нравится слушать? Милости прошу, у нас тут это очень часто происходит. Стоит только оставить их наедине на пару минут, — безжалостно добавила она, глядя в помертвевшие глаза.

Итальянка понимала всю жестокость своих действий, но отпустить его не могла. На карту поставлена жизнь друга, а это значит, что все методы хороши. Нравится слушать сладострастные стоны Елены? Пусть наслаждается, ей уже было абсолютно фиолетово. Она дала ему шанс выбраться отсюда без видимых повреждений мозга, которым он отказался воспользоваться.

— Стефан, скажи мне, пожалуйста, где кольцо Катрины, — решила она брать "крепость" вежливостью. — Это единственное, что имеет сейчас значение. Ты потеряешь вообще все, если будешь и дальше играть в эту молчанку.

— По-твоему, я потерял недостаточно? — сквозь зубы поинтересовался вампир, затылком чувствуя внимательный взгляд Алекса.

Эти двое держали его на кухне уже больше часа, с поразительным упорством задавая один и тот же вопрос, ответ на который явно их разочарует. Почему он до сих пор не дал им его? Он и сам не знал. Думать в такой обстановке не представлялось возможным, поэтому юноша просто сложил руки на стол и уронил на них голову, стараясь не закричать от той боли, которую ему принес сегодняшний день.

— Я понимаю твои чувства, — присела рядом с ним на корточки Франческа. — И мне искренне жаль, что все так получилось. Поверь, ты обязательно еще встретишь ту девушку, которая полюбит тебя всем сердцем. Полагаешь, будто эту роль суждено было сыграть Елене? Возможно так и вышло бы, не будь у тебя влюбленного в нее брата. Ты же здравомыслящий вампир, был когда-то человеком, поэтому вполне способен понять ее и простить. Поставь себя на ее место, вспомни о том, каким иногда бывает Дамон, и ты все поймешь без дальнейших объяснений. Я говорю тебе не о том чудовище, которое живет внутри него и по сей день, а о твоем старшем брате. Каким он был до превращения?

— Уродом, — донесся до нее глухой ответ младшего Сальваторе. — Он всегда им был и будет.

— Хорошо, я расскажу тебе о том бессмертном, которого знаю три столетия, — тяжело вздохнула Фрэнки, выпрямляясь. Она придвинула к себе ближайший стул и села на него, изящно закидывая одну ногу на другую. — "Дамон Сальваторе: правда и вымысел", так я планирую назвать свои мемуары. Хотя название "Мой друг — вампир" более интригующее, — привычно отшутилась она, призывая в голос всю серьезность. — Ты настолько погряз в ненависти к нему, что перестал видеть вполне очевидные вещи. Тебе кажется, что перед тобой монстр и чудовище, мечтающее лишь о превращении Елены в себе подобную тварь? Стефан, это бред, в который даже тебе трудно поверить! Разве ты не понимаешь, что он всегда любил ее? Не ты ли советовал ему перестать таскать в дом блондинок с голубыми глазами, когда вы оба потеряли ее? Кто плюнул в лицо Катрине, когда получил предложение поучаствовать в публичной казни, твоей и блондинки? Кто вытащил твою задницу из драки с Клаусом? У него было миллион возможностей отправить тебя на тот свет, чтобы через мгновение протянуть руку и взять то, чего он так жаждал — Елену. Кто бы тогда ему помешал? Да, он поступил очень подло, когда обманом заманил тебя к Шиничи, но это был уже не твой брат. Дамон не пользовался Силой, чтобы одурманить девочку или что-то ей внушить, она сама позволила ему быть рядом. Тебе перечислить бесконечное число раз, на протяжении которых он спасал ей жизнь? Причем совсем недавно это была твоя вина! Ты помог лисе настолько близко подобраться к Елене, что она чуть не погибла! И где же ты был в то время, как она умирала в своей спальне на руках у обезумевшего от горя Дамона? Ты танцевал под дудку Масяни, старательно обкладывая мое обездвиженное тело вербеной! А он в это время спасал ее жизнь! — запальчиво выкрикнула вампирша, подскакивая на ноги.

Александр возвел глаза к потолку, осторожно притягивая ее за локоть.

— Не надо этого, Фрэнни, — тихо шепнул он ей на ухо, обдав кожу будоражащим кровь дыханием. — Он понимает свою вину, а уже через секунду перекладывает ее на брата.