— Попросил? — обескуражено переспросила Гилберт, задирая голову вверх, чтобы встретиться с парнем взглядом.

— Можно сказать и так, — не внес никаких пояснений немного напряженный голос. — Я слышал многое из того, что он говорил тебе. Эта связь, существующая между нами, она как два кусочка одного зеркала. В ней все отражается с поразительной точностью. Я вижу, чувствую, слышу и ощущаю все так же, как ты. Раньше мне с трудом удавалось объяснить эту особенность, теперь я нашел ответ, точнее его дала Мисао.

— Дамон, пожалуйста, чуть больше подробностей, — взмолилась Елена. — Мне очень сложно тебя понять, когда ты говоришь загадками. Что именно ты слышал?

"Только не про поцелуй!" — мысленно взвыла она, понимая, что совершенно зря скрыла эту выходку полувампира от всех, в том числе и от своего мужчины.

— Как он будил тебя, как просил успокоить Кайлеба, ну и меня, конечно же, — хмуро перечислил парень, прижимая к своей щеке ее ладонь. — А еще он спас тебе жизнь, я это очень хорошо помню. Тогда мне впервые показалось, будто он действительно пытается помочь.

— Что он сделал? — недоуменно изогнула бровь девушка. Почему в ее голове все так смутно? Почти никаких воспоминаний, одни куцые обрывки фраз и размытые очертания множества лиц.

— После того, как Мисао отшвырнула тебя от Кайлеба, ты упала, ударилась головой и потеряла сознание. Я плохо понимал все, что происходило, но тот момент запомнил в мельчайших подробностях. Он раньше меня заметил, что с тобой творится что-то неладное, но виду не подавал, дожидался, пока лиса сама обратит внимание. И вот тогда мне и довелось столкнуться нос к носу с собственным отражением. Честное слово, всегда считал выражение "мурашки по коже" не более чем пустым звуком, но именно это происходило со мной в ту секунду. То же лицо, та же манера ухмыляться и взгляд…цепкий, колючий, как у волка. А уж когда ты произнесла: "Спасибо, Дамон", я чуть было не ляпнул то же самое, — он весело расхохотался, чем поразил и без того удивленную Елену до глубины души. — Затем ты сняла с меня кольцо и помогла ему справиться с наглой гадиной. Не сказать, чтобы я очень уж обрадовался, когда и второго китсуна прикончили почти без моего участия, но ее смерть сыграла свою роль — ко мне вернулась Сила. В скверных количествах, однако, она все же была. Не уверен, что полез в драку первым, хотя не исключаю такой возможности. Единственное, что нам обоим мешало разнести ангар в щепки, так это твое присутствие. Я чувствовал, как он пытается удержать тебя от глупостей, не позволяет подходить слишком близко, и сам делал то же самое. Знаешь, мы оказались похожи во многом. В частности, оба не желали обнаружения правды. Он предпочел сохранить за собой облик мерзавца, я же поступил так, как он того заслуживал. Один только Стефан отказывается верить моим заверениям…Может, я зря всегда считал его форменным глупцом?

"Что за игру ты ведешь? Чего добиваешься?".

"Просто пытаюсь все исправить…отец".

"И ты думаешь, будто я так легко поверю? После всего, что ты и Мисао сделали?".

"Нет, не думаю. Окажись я на твоем месте, вообще вряд ли стал бы слушать".

"Сначала окажись на моем месте! Ты чуть было не убил моего брата, посмел прикоснуться к Фрэнки, и на это я теоретически мог бы закрыть глаза, но Елена…Очень глупо, Дамон, очень".

"Я ничего ей не сделал. Да, собирался, как и ты в свое время…"

"Не смей! Тебя это не касается!".

"Хорошо. Тогда поступай так, как считаешь нужным. Я полукровка, так что эта деревяшка у тебя в руках — штука бесполезная. Хочешь узнать настоящий способ?".

"Я хочу, чтобы ты исчез из моей жизни. Раз и навсегда".

"Нужен совет или как?".

"Сначала дай слово, что больше никогда не приблизишься к моей семье!".

"Дьявол, да зачем? Неужто нет желания избавиться от меня насовсем?".

"Слово! Пообещай и дело с концом".

"Черт, как с самим собой побеседовал. Ладно, я клянусь, что и близко не подойду к Елене. Доволен?".

"Вполне. Я уеду сразу же, как только…".

"Оу, все-таки решил меня проучить? Так и быть, валяй. Мне не впервой умирать на публике. Только уж извини, сестренке я все-таки почищу память. Репутация…".

"…это наше все. Я знаю".

— Вот такой диалог при помощи Силы, — с тоской закончил Дамон. — Я не думал, что Фрэнки останется, дабы лично удостоверится в его смерти. Можно сказать, она испортила блестящий план. Мне никогда не пришлось бы рассказывать это тебе, если бы не звериное чутье этой трехсотлетней дамочки. Хотя и от нее есть польза. Благодаря охране Кайлеба, я могу оставлять тебя здесь одну.

— Но почему? Почему ты сразу мне все не объяснил? — с легкой обидой в голосе допытывалась Елена. — И вообще! Это несправедливо! Кто давал ему право распоряжаться моей памятью? Какая еще к черту репутация?

— Успокойся, моя девочка, — быстро пресек он любые старания по части яркого выражения гнева. — Я и сейчас не уверен в том, что тебе стоит об этом знать.

— Как это не стоит знать? — возмутилась девушка. — Я два дня места себе не находила, представляя, что ты чувствуешь и как переживаешь. Он ведь твой сын! Какой бы ни был, все равно родной! И своими руками…Да еще ты вдруг заимел привычку прятать от меня глаза, приходил всего на пару часов и старался избегать разговоров. Хорошо, что Фрэнки не умеет держать эмоции при себе, и мне удалось вытянуть из нее признание. С каким облегчением я вздохнула, когда поняла, что он жив. Пусть и мерзавец, но он все же помог нам выбраться оттуда живыми.

— Тебя разве не задевает то, что он еще и сын Катрины? — нахмурился мужчина.

— Это объясняет, почему при наличии такой внешности у него на редкость подлая душонка, — со смехом выдала Гилберт. — А в остальном ничуть не задевает. Сомневаюсь, что тебе можно поставить в вину измену пятисотлетней давности! Меня тогда и в проекте не было, как и моих пра-прапращуров.

— Кстати, о твоих пращурах, — после минутного наслаждения ее звонким хохотом, сказал вампир. — Я узнал кое-что о твоем отце. Только сразу предупреждаю, история очень печальная, и если ты не готова, то лучше отложим ее на потом.

— Давай уж разберемся со всеми тайнами сейчас, — горестно вздохнула Елена. — Что толку прятаться от правды? Рано или поздно она сама тебя найдет.

— Согласен. Твой отец и впрямь был полувампиром, — неохотно начал Сальваторе. — Мне удалось отыскать вампиршу, давшую ему жизнь. Не спрашивай как, очень долго объяснять. Это довольно молодая по нашим меркам бессмертная и, судя по всему, непроходимо глупая. Она и понятия не имела, что подобные эксперименты не приветствуются, просто развлекалась с людьми без всякой задней мысли, а когда поняла, что беременна, как-то исправлять ситуацию было слишком поздно. Пришлось рожать, а затем избавляться от младенца. Недолго думая, она оставила его на крыльце ближайшего приюта и постаралась забыть о нем, как о страшном сне. Сейчас она говорит, будто боялась не удержаться, хотела оградить ребенка от самой себя, ведь он по сути был обычным человеком, но мне кажется, это всего лишь красиво звучащие слова. Остальное ты знаешь. Через шесть месяцев его усыновили Гилберты и никому не сказали, что на самом деле это не их ребенок. В двадцать первый день рождения он понимает свою природу, по началу пугается, но потом знакомится с твоей матерью и все вроде идет нормально. Оказывается, полувампирам кровь нужна довольно редко, двух-трех раз в месяц вполне достаточно для нормального поддержания жизни. Разумеется, при таком питании и речи быть не может о Силе, да и зачем она нужна? Все вокруг считают Грейсона обычным мужчиной. Скажи, пожалуйста, где учился твой отец?

— В Беркли, — с улыбкой ответила Елена. — Окончил факультет журналистики, а на третьем курсе очень увлекся актерским мастерством. Мама рассказывала, что все их свидания происходили одинаково, отец вел ее в театр, торжественно усаживал в центре зала, вручал программку и бежал за кулисы, где уже вовсю шла подготовка к началу очередного спектакля. Только не подумай, что он был актером, нет. Первоклассный гример! В детстве мы с Маргарет как-то залезли в его чемоданчик и от души намазались всем, что только смогли открутить и выдавить. Папа потом долго пытался нас отмыть, да еще мне, как самой старшей, хорошенько влетело за испорченный туалетный столик в ванной комнате.