На орбитальной станции у планеты Есипл юноша прогуливался по внешнему коридору. Шок сопровождал его, молча ступая рядом. Джон с любопытством и восхищением рассматривал всё, что было внутри и за пределами космического города. За окном показался корабль его спутника, состыкованный со станцией. Пробоины лишились розовой смеси, закрывающей их прежде.

— Что случилось с ревило и остальным? — спросил удивлённо юноша, заметив изменения.

— Они не выдержали долгого пребывания в открытом пространстве, — объяснил спокойно Шок.

— Они погибли?

— Да.

— Сколько их было? А? — начал горячиться избранник.

— Около пяти сотен. Они знали о своей участи.

— А что, так легче умирать? Или, когда знают, больше готовы умереть? — Джон вплотную приблизился к Шоку. Его глаза блестели гневом. — Скажи, сколько ещё должны отдать жизнь, чтобы спасти одну мою? Скажи мне! — вскрикнул он.

— Они пошли на это ради своего народа. Они не могли допустить гнёта Тик-Шаа.

— Ты что хочешь утешить меня этим? А из-за кого Тик-Шаа оказались у них на планете, — почти кричал юноша, а взгляд горел отчаяньем. — Зачем мне эта штуковина? — Он снял с себя медальон, который тут же втянул в себя верёвочку. — Почему он выбрал меня? Почему он забрал у меня жизнь? — Джон посмотрел на медальон, — Почему я? Ведь ты мне никогда не нужен был! — и изо всех сил швырнул вдоль изогнутого коридора. — Сколько из-за него погибло? — обратился он вновь к Шоку. — Мои родители, целое племя, бабушка Аниты, Максимум, Сунг Ли, несколько других наёмников, Том…

— Каир, — вставил собеседник, прервав кипящий монолог избранника.

— Как? И он?

Вместо ответа загорелся голоэкран, излучаемый с плеча Шока, где появились кадры передачи новостей канала CNN. Он показывал разгромленную квартиру с пятнами крови на стенах, а на полу лежал с десяток трупов всё в том же багряном соку. Одним из них оказался рослый египтянин, другие явно «чёрные омеги».

— Если бы не он, ты бы сейчас лежал в одном из Нью-Йоркских моргов.

— Всё, — произнёс подавленно Джон, склонив голову, и направился в выделенную ему комнату. — Я устал.

— И к тому же влюблён, — добавил Шок, когда юноша уже не мог его услышать.

— Ты делаешь немалые успехи, — похвалил Нор Ларг своего ученика.

— Всё-таки, я ещё не так профессионален, как Вы, — сделав грустную мину, ответил Тобиас Бун.

— Эй, я сказал ты делаешь успехи, а не то, что ты готов состязаться со мной, — улыбнулся первый офицер.

Вдруг какой-то маленький предмет на большой скорости врезался в живот молодому стрелку. Тот, скорчив лицо от боли, поднял вещицу и с любопытством стал рассматривать её.

— Похоже, медальон, но явно инопланетного происхождения, — сказал он, передавая предмет Нор Ларгу.

— Ты прав, мы подобные не делаем, — подтвердил тот.

Тут мимо тамангустов с горестной физиономией прошёл человек. Он не обратил никакого внимания на военных, а те наоборот.

— Это же один из людей, — поражённо произнёс Тобиас Бун, провожая взглядом юношу.

— Верно, но что-то я не припомню, чтобы мы устанавливали с ними контакт, — согласился Нор Ларг.

— Вы ошиблись. — Шок, следуя за человеком, выхватил медальон из рук тамангуста.

— А это кто? — удивился первый офицер. — Такой вид мне, вообще, неизвестен. Ну ладно, пойдём.

Он сидел ночью на маленьком холмике, возвышавшемся над роскошной зелёной равниной. Сверху светили звёзды, но луны не было.

— Прекрасный небосвод, не правда ли? — прошептал в ухо нежный женский голос.

— Анита! — воскликнул тихо юноша, стараясь не нарушать окружающую тишину, и крепко обнял девушку.

— Я так рада быть с тобой, Джон, — всё тем же сладким шёпотом ответила она, опустив голову ему на плечо.

— Как…?

— Не надо вопросов. — Анита положила указательный палец на губы юноши. — Никаких. — Она умильно поцеловала его.

Желая ответить тем же, Джон потянулся к ней, но потерял равновесие и скатился с холма, плюхнувшись в высокую траву. Девушка весело рассмеялась и тем же способом спустилась прямо на него. Её улыбка, застывшая на лице, и глаза, завораживающие отблеском звёзд, уносили его в мир иной, подобного которому никогда и нигде не сыскать. Юноша отметил сам себе, что так называемое Седьмое небо далеко не так прекрасно, чтобы сравниться с этим раем. Он чувствовал горячее тело, что прильнуло к нему, и сердца, слившиеся в один ритм, страстный, трепетный, сотрясающий обоих с каждым ударом всё сильней.

Джон дремал с улыбкой на лице. Его голова покоилась на коленях возлюбленной, а она нежно гладила её, слегка прижав к своему животу.

Ночь прошла. Вдали забрезжил рассвет, поднималось двойное солнце и Джон проснулся в своей кровати на борту орбитальной станции. Его взгляд отражал жизнь, вновь пробудившуюся в нём. Он даже пожелал доброго утра Сайраксу, образовавшемуся минутой позднее.

— Взаимно, — отозвался чёрный воин. — Правда, там, куда мы летим, сейчас вечер.

— И куда же мы направляемся? — поинтересовался Джон.

— К Номроину. Он уже ждёт.

— Вперёд. — Он шагнул к выходу.

— Стоп. Сначала ты мне скажешь, что произвело в тебе такое изменение.

— Не знаю, знакомо ли тебе это, но у людей, после приятного сна, сохраняется хорошее настроение практически целый день, даже когда они не помнят, что им приснилось. А представь себе, каким должно быть настроение человека, который видел замечательнейший сон в своей жизни, да ещё помнит всё до мельчайшей детали. Ну так что? Мы идём или нет?

В дверях встретили Шока.

— Теперь ты мне больше нравишься, — сказал тот, увидев глаза юноши.

— Что ты с ним сделал? — спросил Сайракс у него, когда Джон ушёл настолько вперёд, что не мог их слышать.

— Ему нужно было расслабиться. Это будет очень важно в будущем, — ответил Шок и защитник растворился.

Номроин стоял, как всегда, посередине всё той же тёмной куполовидной комнаты, когда отворилась дверь и вошли Шок и Джон.

— Наконец-то. То, что избранник здесь, воспринимается с трудом, — почти не веря своим глазам, произнёс Верховный.

— Я того же мнения, — ответил юноша.

— Вечные ожидания и попытки увенчались, всё-таки, успехом. Вот и конец войне.

— Не совсем, — вмешался Шок. — Слияние души и содержимого медальона не произошло. Джон ещё не готов совершить этот процесс.

— Почему? — поразился Номроин. — На камне ничего не было написано об этом.

— А ты не мог бы рассказать, как, вообще, стало известно об этом великом существе, — попросил юноша.

— Я надеюсь, Сайракс рассказал тебе о моём народе и о народе моего врага. — Получив положительный ответ, Номроин продолжил: — Это произошло ещё до начала войны. На планете Бэрин, которая также была местом первого контакта фоуртов и тогезеров, одна из совместных экспедиций обнаружила загадочный камень, на нём был высечен каким-то образом текст на тогда ещё неизвестном языке. Учёные много времени потратили на его расшифровку, но безуспешно. Затем началась война и на Бэрин больше не летали. Спустя много лет продолжительных боёв на несколько коротких месяцев мы заключили мир. Мгновения, подарившие крохотную надежду на мир. Я был ещё совсем маленьким, когда родители привезли меня посмотреть на этот камень. Там я первый раз встретил Рохон-Кура. Мы вместе бегали вокруг камня, а потом он прикоснулся к нему, я же не хотел уступать ему в смелости и тоже дотронулся до надписей. Тогда я не ощущал вражды к тогезерам, с которыми мой народ воевал уже не одно столетие. Я и Рохон-Кур были единственными, кто когда-либо голыми руками держался за камень. Когда же наши народы уничтожили друг друга, появились Тик-Шаа и под предводительством Рохон-Кура начали поход против жизни во Вселенной. Однажды, несколько тысячелетий спустя, что-то заставило меня вспомнить о камне. Неожиданно для себя самого я обнаружил, что понимаю текст на нём. Там говорилось о великом существе, которое заточило своё тело в медальон, а душу пустило блуждать по бескрайним просторам космоса и, если вдруг возникнет беда и понадобится это создание, то нужно найти душу, а затем станет известно местонахождение медальона. В тот самый момент я первый раз почувствовал, что был рождён избранник. Я отправил экспедицию, чтобы привезти носителя не своей души, но Рохон-Кур был быстрее и убил его. Он тоже чувствовал появление избранника и прикладывал все усилия, против моих попыток вернуть создание к жизни. Последний раз я отправил Джиэс, наш самый быстрый крейсер в те времена. Его команде удалось найти избранного и узнать, где находится медальон, но на пути к нему воины Рохон-Кура убили носителя души. Медальон, всё-таки, оказался на борту Джиэса, а потом корабль был уничтожен и драгоценный груз его утерян. И вот, наконец-то, нам повезло — ты здесь с медальоном на шее.