Часовня Святого Александра Невского. Она была возведена в честь погибших во время Русско-турецкой войны 1877–1878 годов. Построили ее напротив гостиницы «Националь».

Внутри часовни находился образ святого князя Александра Невского.

Ее разрушили в 1922 году.

Церковь Ржевской Божьей Матери у Пречистенских ворот. Неподалеку от города Ржева в 1539 году явилась чудотворная икона Ржевской Божьей Матери. Вскоре ее перенесли в Москву.

С иконы был снят список, и ее вернули обратно. А список украсил московский храм.

Славился интерьер церкви Ржевской Божьей Матери у Пречистенских ворот прекрасным иконостасом. Был он изготовлен из белого камня со стеклянной мозаикой.

Храм уничтожили в 1929 году.

Церковь Святого Дмитрия Солунского. Впервые о ней упоминается в документах 1625 года. Первый царь из династии Романовых Михаил не раз приезжал помолиться в ней.

При церкви Святого Дмитрия Солунского была колокольня. Существовало поверье у жителей районов, прилегающих к Тверской улице: если заболевший человек проснется от ударов колоколов именно этой колокольни, то быстро пойдет на поправку.

Храм был снесен в 1934 году.

Церковь Воскресения Христова в Гончарах. Возведена в XVII веке по указу святейшего патриарха Филарета.

Была уничтожена в 1935 году.

Церковь Святого Николая Чудотворца на Ямах. Впервые упоминается в документах 1642 года. О ее месторасположении писали: «…за Яузскими воротами в Иноземной слободе против пороховой мельницы».

Когда рыли котлован для фундамента церкви Святого Николая Чудотворца на Ямах, строители обнаружили подземный ход, укрепленный сгнившими досками.

Сами строители побоялись туда лезть: уж очень нехорошие слухи пошли об этом подземелье. Но один смельчак все же нашелся. Обследовать ход вызвался местный юродивый.

Вернулся он на поверхность лишь на следующий день. На веревке тянул за собой неведомую дохлую тварь, похожую и на рыбу, и на тюленя. Рассказал юродивый, что добрался он до самого подземного моря, кишащего какими-то существами. Свой трофей он обнаружил на берегу и решил, в качестве доказательства, прихватить с собой.

В это время поблизости оказались торговцы с Беломорья, знавшие толк и в рыбах, и в тюленях. Оглядели они добычу юродивого и заявили, что ничего подобного не видывали в своей жизни.

Кто-то из церковных иерархов тут же приказал «богомерзкую тварь» сжечь, а юродивому – помалкивать о подземном море и чудищах и не смущать народ.

Неведомое существо сожгли на костре. А вот блаженному рот закрыть не удалось. Так и пошла молва по Москве о его находке.

Церковь Святого Николая Чудотворца на Ямах пережила массовые снесения и разгромы храмов в 20—30-х годах XX века. Но ненадолго. Сломали ее в середине пятидесятых.

Церковь Святого Григория Богослова. На ее месте в давние времена было возведено несколько храмов. Согласно преданию, здесь из глубин земли бил целебный ключ.

Есть упоминание, что возле этого ключа в 1620 году возведена деревянная Спасопреображенская церковь. Но и до нее здесь находился какой-то храм. Строителям XVII века попадались остатки старинного фундамента.

В 1709 году на месте Спасопреображенской церкви была воздвигнута новая, с колокольней. А спустя чуть более полутора веков на средства известного московского благотворителя В. Спиридонова, по проекту архитектора И. Каминского, здесь построили новый храм, который через десятилетия постигла участь многих московских церквей.

Церковь Сошествия Святого Духа. О ней упоминается еще в 1493 году в Никоновой летописи. Располагалась она вблизи Пречистенских ворот Белого города.

Снесена церковь Сошествия Святого Духа в 1933 году.

Церковь Святых Кира и Иоанна. Возведена она была по указу императрицы Екатерины II. Строительство началось в 1765 году на Солянке.

Почти три года спустя в присутствии государыни ее освятил митрополит Амвросий.

Летом 1771 года в Москве началась эпидемия чумы. Ежедневно от этой болезни умирали сотни людей. В городе не хватало мест для захоронений.

В августе по Первопрестольной разнесся слух, что от чумы исцеляет Боголюбская чудотворная икона Богоматери у Варварских ворот.

Днем и ночью тысячи людей толпились там, чтобы приложиться к святому образу. Такое столпотворение способствовало быстрому распространению опасной инфекции. Архиепископ Московский Амвросий повелел перенести чудотворную икону Богоматери в церковь Кира и Иоанна, чтобы хоть как-то уменьшить скопление людей.

Но это повеление вызвало взрыв недовольства толпы, а затем начался бунт. Власти вынуждены были применить огнестрельное оружие.

Очевидец тех событий, литератор и архитектор Федор Каржавин, вспоминал о разгоне мятежников: «…пушечным выстрелом погнали их вниз и там их провожали картечами же до самого низу к Яблоневу ряду. Тут разбежались мятежники, которые на Варварку, которые через мост Москворецкий ушли на другую сторону реки. Между тем на другой стороне Кремля, то есть на Моховой, мятежники с ужасными криками бегали и перекликались; однако шум поутих в одиннадцатом часу…»

Пока центр бушевал, у церкви Святых Кира и Иоанна местная юродивая тихо наставляла прихожан, как уберечься от чумы: «В семи шагах от храма разложить костер. Каждому кидать в него по жмени соли, но так, чтобы загасить пламя. А потом вести хоровод вокруг костра и во весь голос петь».

Что-то бесовское узрели в этом наставлении служители церкви Святых Кира и Иоанна. Да разве можно давить на паству, когда вблизи Кремля гремят пушки и ружья?

«Напричитала» юродивая – ей отвечать перед Богом, решили служители храма. Деревянных заборов рядом с церковью полно для костра, а соли на складах вблизи – еще больше.

Сделали все, как говорила юродивая. Всю ночь пляска и песнопение втягивали все новых и новых людей.

Что это было? Беснование? Пир во время чумы? Нет. Пляска и громкое пение заставляли глубже вдыхать пары жженой соли. На следующий день все, кто участвовал в странной мистерии у храма Кира и Иоанна, остались живыми и здоровыми.

Прошло несколько дней, и никто из прихожан этой церкви не заболел.

С годами забылось имя юродивой и ее наставление. А в 1934 году церковь Святых Кира и Иоанна была уничтожена.

Церковь Покрова Пресвятой Богородицы, что в Левшине. Стрелецкая слобода на западе Москвы получила свое название по фамилии полковника Левшина.

В начале XVIII века на деньги стрельцов там воздвигли церковь Покрова Пресвятой Богородицы. Долгое время у этого храма не было своего юродивого. Вначале служивый народ не придавал этому значения. Но когда пожар уничтожил почти всю «Левшинскую» слободу, стрельцы призадумались: какой же храм в Первопрестольной без своего юродивого?

Пробовали переманить блаженных от других церквей. Не вышло. У служивых свои понятия, у юродивых – свои.

Тогда задумали стрельцы и вовсе несусветное: воспитать блаженного в своем коллективе. Нашелся доброволец. Заявил сослуживцам: «Год буду бражничать, деньгами сорить, которые вы для меня соберете, а к следующему Покрову одену вериги и стану вещать мысли не от своего разума…»

Поверили стрельцы своему товарищу. Поили и кормили его за свои деньги. А когда пришел срок, у церкви Покрова Пресвятой Богородицы в Левшине появился свой юродивый.

Вроде бы он и походил на настоящего: и вериги, и лохмотья одел, в мороз и ненастье босиком хаживал и орал истошно всякую бессмыслицу. Да вот беда – все, что пророчил новоявленный юродивый, – не исполнялось. А советы его лишь приносили вред.

Вначале стрельцы били своего бывшего товарища. Но плети и кулаки не вразумляли его. Предсказания юродивого по-прежнему не исполнялись.

Может, опасаясь расправы, бывший стрелец заявил, что на год уйдет в подземелье, расположенное под церковью Покрова Пресвятой Богородицы. Пообещал и исчез бесследно. Ушел ли он и в самом деле в подземелье или сбежал из Москвы, – никто выяснить не смог. А в народе еще долгое время о лжепредсказателях и лжеблаженных говорили: «левшиновские юродивые».