После Великой Отечественной войны многие мальчишки пытались обследовать эти, окутанные преданиями, загадочные пещеры. Старики предостерегали их: «Подземелья – порченые, опасные». Рассказывали, что в катакомбах покойников больше, чем на Дорогомиловском кладбище.
Но разве этим остановишь сорванцов? У них были свои предания, были и небылицы о подземелье. Девчонок-ровесниц они пугали рассказами о светящихся привидениях и скелетах, о неизвестных тварях, о людях, вечно живущих в Дорогомиловских пещерах.
И в наше время находятся желающие проникнуть туда. Теперь это сделать сложнее. Мегаполис своими коммуникациями и различными подземными объектами захватил многие «верхние» участки Дорогомиловских пещер.
Но главные тайны все еще скрыты в их глубинах…
«Хохотун заплакал неспроста»
Был в шайке «пещерников» необычный юродивый. Этот не бился в припадках, не выкрикивал с пеной у рта непонятные слова, не проливал слезы, как остальные… Он постоянно смеялся. А смех его был то веселым, то жутковатым, то злобным, то добродушным.
Юродивый долго присматривался к Прову, словно в чем-то подозревал. А однажды указал рукой на беглого стрельца и – давай хохотать:
– Ой, глядите-ка, православные, носит на пальце, а не знает – что!.. Ходит всюду, средь живых толкается, а не ведает, что его самого уже нет!.. Видал знаки на перстеньке, а прочесть и понять не может!..
Попытался Пров отделаться от хохотуна, а юродивый никак не желал отвязаться. Лишь смеялся, то громче, то тише, над бывшим стрельцом.
– Сто мудрецов не осилили знаки на перстеньке, а сказано под смарагдом-оборотнем: «Вглядись в меня и увидишь из глубины взор сатаны…»
Вначале «пещерники» не очень-то обращали внимание на этот смех и загадочные слова. Наслушались от хохотуна и не такого! Но неожиданно юродивый преобразился: не стало дурашливого выражения лица, умолк смех, а из глаз то и дело катились слезы.
– Уйду я от вас, братчики! Вгляжусь в смарагд-оборотень и втянет он меня, – плаксиво ныл одно и то же юродивый.
Тут уже призадумался народ пещерный, стал приглядываться к бывшему стрельцу и прислушиваться к всхлипываниям и горестным причитаниям юродивого.
А один старый разбойник, побывавший в далеких землях, – и в плену, и в рабстве, – присмотрелся к перстню и угрюмо заметил:
– «Смарагд-оборотень» продолжает свой путь. Все верно говорит блаженный дурак…
Призадумались «пещерники»: «Хохотун заплакал неспроста. Быть войне, либо засухе и мору…»
План столетней давности
Доложили о случившемся самому «князю-кесарю» Федору Ромодановскому. В 1697 году, во время заграничного путешествия Петра I, он возглавлял правительство и управлял Первопрестольной.
Кинулись подручные Ромодановского искать по городу беглого стрельца и юродивого, но ни того, ни другого не нашли. Вглубь катакомб служивые лезть побоялись. Куда оба враз подевались – так и осталось тайной. Может, и впрямь втянул их в себя изумруд Люцифера?..
Но Дорогомиловские разбойники утверждали, что юродивый и Пров спустились в «нижние чертоги» катакомб, откуда нет возврата. Еще никому не удавалось подняться оттуда.
Князь-кесарь Федор Ромодановский
А слухи о перстне с камнем-оборотнем еще долго не давали покоя «пещерникам» и жителям Дорогомиловской слободы. Затерялся ли он и исчез навсегда во мраке подземелья, или продолжает свой путь по белому свету? Об этом официально нигде не сообщалось.
В 1914 году, за несколько дней до начала Первой мировой войны, в Москву прибыли двое мужчин средних лет. Впрочем, и кроме возраста все у них было средненькое – и облик, и одежда, и манеры. И даже номер в гостинице, где они поселились, не роскошен и не беден.
С утра и до вечера эти приезжие бродили в районе Дорогомиловских пещер: что-то высматривали, беседовали с местными стариками и даже толковали с ворами и шпаной.
О подозрительных личностях сообщили околоточному надзирателю. Тот заявился к ним в номер как раз в день, когда началась война. Однако, постояльцы уже исчезли. Полиция обнаружила только порванный план части Дорогомиловских катакомб, изготовленный в начале XIX века. А на нем – непонятные знаки и сделанную карандашом надпись: «И увидишь из глубины взор сатаны»…
«План столетней давности… Значит – не шпионы, а какие-нибудь кладоискатели», – решили полицейские и сдали бумагу в архив. Ясное дело: война!.. Да, она многое списывает, гасит в памяти, устанавливает другие маяки и цели.
Где-то в подземелье Крылатского
Так ли все было?
Его называли самым загадочным из знаменитых русских разбойников. Ему посвящали сказания и песни, поэмы и романы, легенды и былины.
В XIX веке поэт Николай Некрасов написал стихи о раскаявшемся в своих злодеяниях атамане, которые вскоре стали народной песней:
Жили двенадцать разбойников,
Жил Кудеяр-атаман.
Много разбойнички пролили
Крови честных христиан…
В том же столетии о Кудеяре выпускает роман известный историк и писатель Николай Костомаров.
«Вся Москва была как на ладони, на небе не было ни облачка, весеннее солнце обливало светом возносившиеся над темно-серою массою домовых крыш стены церквей…
Кудеяр смотрел на этот роскошный вид, который должен был, может быть, через час замениться ужасным видом разрушения.
Кудеяр спешил сюда с злобным ожиданием насладиться гибелью столицы…»
Так ли уж ненавидел Москву легендарный разбойник, как о том поведал Костомаров?
Писатель наделяет его почти нечеловеческой силой. В романе Кудеяр противостоит самому царю Ивану Грозному.
Жестокость московского правителя, сеющего в неистовстве смерть на земле русской и истребляющего свой народ, не может сравниться даже со злодействами крымских татар-завоевателей. Кудеяр же, не подозревавший о своем царском происхождении, служит поначалу Ивану Грозному верой и правдой. Но потом, потрясенный жестокими казнями, которые совершают опричники, уходит от него, и становится разбойником.
«Московское государство таково, что в нем разбойники – лучшие люди», – говорит он. В конце романа Кудеяр вовсе отрекается от православной веры, принимает мусульманство и становится одним из первых помощников хана Девлет-Гирея. Вместе с татарским войском он идет на Москву, чтобы захватить Кремль. Но во время пожара узнает тайну своего рождения.
Могло ли быть так на самом деле?..
Наверное, Кудеяра можно назвать не только самым загадочным из знаменитых русских разбойников, но и самым противоречивым, если сопоставить все произведения о нем.
Прав наш известный историк и публицист Тимофей Николаевич Грановский в своем утверждении, что «…предание не заботится о верности, но в нем есть истина другого рода: в нем высказывается любовь и ненависть народа, его нравственные понятия, его взгляды на собственную старину».
Тайна происхождения
В Москве, в Музее древнерусского искусства имени Андрея Рублева, хранится необычная икона. На ней изображены великий князь Василий Иванович и великая княгиня Соломония, правившие на Руси в XVI веке. Невероятно драматичной оказалась история их жизни.
Как упоминает русский историк Василий Татищев, в 1525 году великий князь Василий Иванович расстался со своей женой Соломонией Сабуровой, с которой счастливо прожил 20 лет. К тому времени стало ясно: наследников у великого князя не будет. И потому великая княгиня была насильно пострижена в монахини и увезена в Суздаль.
А великий князь женился на Елене Глинской, дочери выходца из Литвы. Через три года она родила ему сына – будущего царя Московского государства Ивана Грозного.
