Лодер лично следил за качеством доставляемых из московских подземелий вод. С весны до середины осени курорт принимал посетителей с 5 часов утра. Каждому клиенту подавалась кружка с минеральной водой, листья шалфея для чистки зубов. Потом пациенты принимали минеральные ванны и несколько часов прогуливались по саду заведения Лодера.

Вскоре слух о курорте на Остоженке облетел всю Россию. Сюда стали приезжать состоятельные люди из Санкт-Петербурга, Поволжья, Сибири. Пациентами Лодера были даже члены царской фамилии.

Пожилых людей тянула сюда убежденность, что московские минеральные воды не только оздоравливают, но и возвращают молодость. А для молодежи заведение Лодера стало «ярмаркой женихов и невест», местом, где можно было завязать полезные знакомства.

Христиан Иванович придавал огромное значение не только лечебным водам, но и оздоровительным прогулкам.

А вот у простых людей эти прогулки господ вызывали недоумение и насмешки:

– Гляди-ка, баре в такую рань ходют и ходют, и от дел отлынивают…

– Маются от безделья спозаранку…

– И охота им было подниматься на заре, чтобы ничего не делать…

– Опять, лодера гуляют…

Комментировал рабочий люд увиденное за садовой оградой заведения.

Постепенно «Лодер» в народе при разговоре изменилось на «лодырь». Так фамилия трудолюбивого, предприимчивого доктора стало названием праздности, безделья. И вот, век спустя, в «Словаре русского языка» Сергея Ивановича Ожегова можно прочитать: «Лодырь… – лентяй, бездельник…»

Ну а о самом враче и ученом Христиане Ивановиче Лодере через несколько лет после его смерти было сказано: «…Наставник Гуфельда и Гумбольта, друг Гёте и Шиллера, снискал себе европейскую славу в Германии: она гордилась им; почитала его своим; но Лодер был наш соотечественник…»

В один из приездов Александра Даниловича Меншикова в Москву в его дом у Поганых прудов был доставлен человек по имени Осип.

– Не держи обиду за то, что мои ребятушки так помяли тебя, – приветливо начал разговор светлейший князь. – Но уж больно ты прыткий да несговорчивый.

– Помяли, ох, как помучили, кормилец, – охотно закивал Осип и дотронулся до окровавленной головы. – А за что мяли и дубасили – не ведаю…

– Так ли говоришь, как думаешь? – усмехнулся Меншиков. – По глазам вижу: хитришь. Доподлинно известно – человек ты грамотный, царские указы почитываешь. Так что новое повеление государя нашего Петра Алексеевича знаешь?

– Какое такое повеление? – В глазах Осипа зажглись лукавые огоньки.

– Ишь ты, непонятливым каким прикидывается! А приказал государь делать чертежи местности, где обнаружатся сокровища: «… то место разрыть и вынять земли сколько пристойно, и тех денег и иной поклажи искать и что будет вынять и описать именно, а тое поклажу и описную роспись прислать. А буде денег и никакой поклажи не явится, о том потому же писать, и сколько земли вынять будет в глубину и вдоль и поперек и какими людьми…» – процитировал по памяти Меншиков и тут же пояснил: – За добровольную сдачу найденного богатства велено было платить вдвое больше, чем оно стоит. Ну, а за сокрытие и тайную переплавку золота и серебра – наказывать смертной казнью…

А. Д. Меншиков

Указ, о котором говорил Меншиков, царь издал после многих доносов и сообщений о том, что разные люди в Москве, в Поволжье, в Сибири разрывают древние курганы, копают могилы богатых людей, ведут поиски в городских подземельях и в пещерах, переплавляют старинные изделия из серебра и золота. А потом сбывают их ювелирам или, того хуже, фальшивомонетчикам.

Меншиков подмигнул Осипу, будто собирался сообщить радостную весть.

– А о твоих воровских делах вся Москва говорит. Даже известную царскую особу втягиваешь в омут. Так что поджидает тебя либо плаха, либо дыба.

– Повелевай, искуплю грех, только не губи, кормилец, – быстро забормотал Осип. Он понял, что много о его делах известно светлейшему. – И про сестрицу государя нашего царевну Екатерину Алексеевну все поведаю. Только не губи…

– Вот так-то лучше будет, – довольно кивнул Меншиков. – Валяй, рассказывай. А я послушаю да подумаю, все ли ты поведал и сообщил. От всех ли грехов очистился? Понравится мне твоя исповедь – отпущу на все четыре стороны, да еще награжу не скупясь. Не понравится – отдам кнутобойщикам.

– Царевна через верного своего человека давно призвала меня к себе, – поспешно начал Осип. – Потребовала она, чтобы я передал ей записи иерея Симеона, по которым можно отыскивать клады в Первопрестольной.

– Как же тебе достались эти записи? – перебил Меншиков.

– Иерей сам подарил мне…

– Брешешь, собака… – беззлобно ругнулся светлейший. – Выкрал ты у него… Продолжай, да не ври. Помни, о чем я тебя предупреждал. – Александр Данилович пристально взглянул на собеседника: – А что, царевна сама ездила с тобой богомерзкими делами заниматься – копать могилы?

Князь Дмитрий Донской

– Врать не буду, – покорно ответил Осип. – Могилы трогать она сама боялась. Людишек своих посылала. А вот в подмосковные земли на бугры и курганы тайком выезжала. Да и в подземелья Первопрестольной хаживала – хоть и не царское это дело. Но записи иерея пустяшными оказались. Ни одно сокровище по ним не сыскали.

– Записи иерея, может, и нестоящие. А вот твои – куда посерьезней, – усмехнулся Александр Данилович. – Говорят на Москве, что за твой старый «кладник» иноземные купцы большие деньги тебе сулили.

– Да как сказать, – смутился Осип. – «Кладник» свой я, почитай, всю жизнь составлял. Слушал рассказы бывалых людей и, когда переписчиком в монастырях разных состоял, тоже кое-что выведывал из древних книг. Их сейчас много на Никольском крестце продают.

– Да где же ты его хранишь, «кладник» свой? – снова перебил Меншиков. – Избу твою всю обыскали, огород и погреб перерыли…

– В заветном месте, в подземелье, – поспешно ответил Осип. – Велишь принести – я мигом! Мне тут недалече…

– Пойдешь с моими людьми! Да чтоб рот на замок: ни им, никому другому не болтал лишнего! – приказал Александр Данилович и поинтересовался: – А что, так уж богата Первопрестольная подземными сокровищами?..

– Ох, богата! – затряс головой Осип и даже зажмурился. – Издавна говорят: Москва на воде и костях, на сребре и злате стоит. До тех времен, не знаю, как дело обстояло, но много добра великий правитель и воин, князь Дмитрий Иванович Донской, по тайникам подземным попрятал. Москва ведь под землею вся перерыта. Пещеры, ходы тайные, ползники, схороны, колодцы – все и не перечесть. Князюшка Дмитрий Иванович делал тайные запасы злата и сребра, если какой ворог нагрянет и опустошит Первопрестольную. И великий князь Василий тоже так поступал. Вот только перед смертью не успели они обо всех своих тайниках наследникам рассказать. Так и остались сокровища в землице московской…