Примерно в начале тридцатых годов один въедливый журналист допытывался у Владимира Гиляровского: был ли он знаком с Золотой Ручкой, с Анютой-«серебряной двойницей», слышал ли что-нибудь о Сонькиных драгоценностях, спрятанных в подземелье под Хитровкой?

Старый писатель, всегда охотно вспоминавший былое, почему-то отвечал тому журналисту неохотно. Гиляровский якобы заявил тогда, что с Золотой Ручкой не был знаком, а вот ее ученицу Анюту видел не раз.

– Ну, а сокровища Соньки в подземелье Хитровки – миф или реальность? – не унимался журналист.

– Не видел, в руках не держал, – усмехнулся писатель. – Попробуйте сами поискать…

В середине семидесятых мне довелось познакомиться со сторожем одного промтоварного склада на Солянке. Сан Саныч в годы революции и Гражданской войны был беспризорником и обитал в хитровских трущобах.

Рассказал он, что в 1957 году, когда в Москве проходил Всемирный фестиваль молодежи и студентов, одна «барышня-иностранка» стала наведываться на Солянку. Толковала она со стариками из Подкопаевского и Подколокольного переулков и все о подземельях выспрашивала.

Когда Сан Саныч встретил ее, то сразу признал в ней Анюту, Сонькину ученицу. Конечно, потом старик смекнул, что иностранка, судя по возрасту, наверное, дочка, а скорее всего и внучка «серебряной двойницы», и явилась в Москву, чтобы отыскать сокровища.

– Закончился фестиваль, и барышня-иностраночка куда-то запропастилась, – закончил рассказ Сан Саныч. – Вот только хлопцы из Кэ-Гэ-Бэ какое-то время донимали: о чем беседовал с закордонной дамочкой, не ляпнул ли чего лишнего, что думаю о сокровищах Соньки Блювштейн?..

– А сами-то не пробовали поискать драгоценности Золотой Ручки? – поинтересовался я у сторожа.

Сан Саныч почему-то отвел глаза в сторону и махнул рукой:

– Да ну их к лешему! В подземельях-то под Солянкой я не раз бывал, а клад искать боязно. Еще нарвешься на Сонькино привидение. Заведет-заманит в такие пещеры, что потом и не воротишься. Умела, шельма, обманывать: и при жизни и после смерти…

Во все времена из всех чувств, присущих человеку, главенствующим является страх.

Так обращались к страху жители Древнего Вавилона.

У индейцев племени поватан в Северной Америке есть легенда о вечном спутнике человечества – страхе, в которой говорится, что у этого «великого властителя над всеми людьми» есть два крыла – «спасение» и «гибель».

В истории немало примеров, когда это чувство губило целые армии или помогало слабому победить сильного.

Даже среди животных происходят подобные случаи. От бывалых людей можно услышать рассказы о том, как, оказавшись в безвыходном положении, обезумевшая от ужаса антилопа кинулась на льва и убила его, проткнув острыми длинными рогами; как лошадь убила ударом копыта волка, а горный козел, загнанный к краю обрыва, сбросил в пропасть снежного барса.

Если проанализировать большинство деяний и поступков, несчастных случаев, бед, трагедий и неудач за всю историю человечества, то в основе их окажется страх.

Мучительные, безответные вопросы пугают человека. Он начинает хуже ориентироваться в житейских ситуациях, отстает от все ускоряющегося темпа бытия и перемен, утрачивает способность влиять на окружающие события, на собственную судьбу.

Страх многолик. У него множество масок. Он может появиться под видом легкой тревоги или обернуться парализующим ужасом. Он может возникнуть под личиной неясного беспокойства или смутной настороженности, явиться из тьмы подземелья или взгляда жестокого предсказателя.

Страх – король чувств, и все они – его подданные. Считается, что чувства – это нервные процессы, происходящие как в коре большого полушария головного мозга, так и в его подкорке.

Даже малый сигнал страха влечет за собой различные перемены во всем живом организме. Мозг мгновенно откликается на сигнал опасности – и происходят изменения в работе сердца, легких, кровеносных сосудов, мышц, ускоряются или замедляются различные процессы в организме.

Если страх в человеке не реализуется в конкретные действия по самоспасению во время экстремальных событий (потеря ориентиров и обратной дороги в подземелье, пожар в высотном доме, кораблекрушение и т. д.), то может наступить смерть. И ее виной будет не травма, а остановка сердца.

Страх иногда сравнивают с быстро распространяющейся заразной болезнью. Но передается эта болезнь не с помощью вирусов, а информационным воздействием. В считанные мгновения страх может поразить множество людей. И тогда начинается паника, истерия, наносятся душевные и физические травмы, а порой наступает смерть.

Жизнь слишком коротка, чтобы позволять страху укорачивать ее. Пусть страх выполняет свое полезное дело: предостерегает, учит, стимулирует мышление, закаляет нервную систему, заставляет искать выход из тупика.

Полностью победить его в себе не может никто, – даже самый отчаянный храбрец. Ибо, как говорили древние: совсем не ведает страха лишь тот, кто потерял либо разум, либо жизнь. Поэтому надо учиться слушать его, но не давать ему порабощать себя.

В Москве, как и в других уголках Руси, жили в старину целители, которые лечили своих пациентов, вызывая у них чувство страха. Заведет, к примеру, такой целитель человека в темное подземелье и бросит там на какое-то определенное время. «Подземельные лекари» пользовались тем, что испуг заставляет человеческий организм мобилизовать свои силы за счет мощной разрядки гормональной системы.

Правы ли были те целители? Насколько полезными оказывались их методы? Трудно однозначно ответить. Не нам, живущим в XXI веке, судить лекарей давно минувших лет.

Известный французский философ Эммануэль Левинас писал: «Когда очертания предметов растворяются во мраке, то темнота, не являющаяся ни объектом, ни качеством объекта, все заполняет собой как присутствие.

…Предметы дневного мира, окутанные мраком, не становятся причиной „боязни темноты“, потому что взгляд наш не в состоянии обнаружить их „непредвидимые очертания“; наоборот, от этой боязни они получают свой фантастический характер. Темнота не только изменяет их видимые очертания, но обращает их в безосновное, анонимное бытие.

Можно ли говорить о мраке средь бела дня? Да, разумеется. Освещенные предметы могут являться нам как бы в сумерках. Таким рождается в сознании усталого путника придуманный им ирреальный город; предметы и существа предстают перед нами, как если бы они не принадлежали миру и были погружены в хаос собственного существования».

У многих людей подземелье ассоциируется с такими понятиями, как «мрак», «сырость», «таинственные звуки», «спрятанные сокровища», «разбойники», «нечто, еще не познанное». А суеверные представляют всевозможных духов, привидений, гномов, нечистую силу.