Не дожидаясь реакции со стороны Ивана, Киричников продолжил:

– Кстати, у тебя этот твой коммуникатор здесь ловит сеть? Мой телефон беспардонно пишет: "только экстренные вызовы". И так у всех, блин, у всех операторов. Но в скорую помощь дозвониться можно – проверяли уже.

– Не знаю, – произнес Иван. Достал свой аппарат, включил экран и сообщил: – То же самое: только экстренные вызовы.

– Мистика получается! Ни один оператор не ловится, но кто-то работает и так исключительно в стенах этого здания.

Иван увлекся коммуникатором: вызвал меню настроек и запустил поиск сети, но ни одна сеть так и не нашлась, однако экстренные вызовы по-прежнему работали.

– Ему нужно расслабиться и оттянуться! – раздался бодрый голос Сани.

Иван поднял глаза от светящегося экрана.

– Кстати, – продолжил Саня, подойдя вплотную к Ивану, – сними ты этот дурацкий свитер. Кто на дискотеку ходит в свитере?! Вот я, например, вообще в футболке пришел.

– Мы не такие отвязные, как ты! – сказал Вася. – На улице еще холодно.

– А где тут гардероб? – спросил Иван, попутно спрятав коммуникатор в карман.

– Да скинь ты эту кофту на стул вон где-нить тут. Не волнуйся – не спиздят. Такое точно не спиздят.

Иван снял свитер. Его волосы распушились. Под кофтой скрывалась серо-оранжевая майка, которую он вместе с джинсами прихватил на распродаже.

– Ух ты! – воскликнул Саня. – Нафига было на такую вещь надевать этот отстойный свитер?

Иван неуклюже улыбнулся.

– И вообще, – Саня повернулся к Васе, – кем он работает?

– Инженером! – гордо ответил Киричников.

– Простым инженером?

– Второй категории, – победоносно продолжил Вася.

– Странно!…

– Да ничего странного нет.

– Ага! Сын начальника. Да?

– Нет, не угадал!

– А что же тогда? Лотерея?

Вася покачал головой:

– Нет, не лотерея.

– Черт! Получается прекрасный вопрос для журнала: если парень – обычный работяга, а шмотки на нем – от кутюра, так сказать, то откуда такие деньги?

– С распродажи, – проговорил Иван. И его лицо налилось краской гордости.

– Ах, – воскликнул Саня, – это тот, который, блин, о ком ты мне рассказывал, Вася, тогда еще. А я думал, что, ну, представлял узколобого ботаника с очками, спортсмена-профсоюзника, ну, как все такие, – а он, оказывается, блин, нормальный, хотя стеснительный какой-то, но это последнее поправимо.

Бокал стоял на столе нетронутым. Бармен неровно поглядывал на этот фужер. У него в шкафчике наготове лежали и мартини, и виски, и маркезина, и даже водка, которая сегодня была совсем неуместна. Маленькие игривые пузырьки возникали на самом дне стеклянного ложа, затем быстро продирались сквозь желтоватую толщу игристого вина и, выпрыгнув из жидкости, воссоединялись со свежим воздухом, приносимым в широкую, темную комнату бесшумным кондиционером.

Жанна глянула на бокал только один раз – когда бармен поставил его на стол – и более на шампанское не смотрела.

– Что грустишь? – спросил мужчина. Его модный деловой костюм и свежее сорокалетнее лицо говорили, что он как минимум половину своей жизни провел в хороших помещениях – таких, как эта комната для вип-посетителей клуба

– Настроения нет, Илья Сергеевич.

– Илья Симонович, – поправил мужчина.

– Ой, простите меня великодушно, – пролепетала Жанна и порозовела в щеках, подстать своей розовой блузке. Девушка спрятала свои ножки под стул, инстинктивно прикинувшись скромницей.

– Знаете, – продолжил мужчина, – я полагаю, что вам следует отправиться в зал и расслабиться там, раз у вас сделать этого не получается здесь.

– Я устала.

– Вы еще молодая. Это я здесь сижу, потому что сегодня явно не моя вечеринка. Просто мне надо встретиться с одним молодым человеком, который, как всегда, опаздывает.

Пузырьки шампанского по-прежнему устремлялись вверх, а скучающий в углу бармен все так же пристально смотрел на нетронутый бокал.

– Скажите мне, пожалуйста, – вновь заговорил Илья Симонович, – зачем вы пришли сюда? Чтобы вот так сидеть на стуле вдали ото всех и вздыхать не понятно о чем?

Жанна повернулась к бизнесмену:

– Потому что так было надо.

– Кому надо?

– Его высокопревосходительству.

– О, – Илья Симонович привстал, – так вы, наверное, и есть та самая его дама?

Жанна ничего не ответила.

– Понимаю, – теперь он откинулся обратно на спинку кресла, – быть племянницей всегда сложно.

– Почему вы решили, что я его племянница?

– Так говорят.

– Но это, ведь, неправда.

– Я знаю, что это – неправда, но так все говорят…

В этот момент дверь резко открылась – и вместе с громкими и быстрыми звуками дискотечного ритма в комнату ввалился высокий парень с растрепанными волосами, в черной полурасстегнутой куртке и в темных джинсах, исполосованных светлыми вертикальными черточками, как стало модно этой весной.

– А вот и ты явился не запылился! – бизнесмен сказал вошедшему.

– Простите, что опоздал, – начал отдуваться парень. Он раскрыл молнию куртки до конца, рукой пригладил взъерошенные волосы, но они все равно остались взъерошенными.

– Я пойду, Илья Симонович, – пробормотала Жанна, вставая.

– Постойте! Это мы должны уйти, если вам мешаем, – он тоже встал с кресла.

– Не надо. Мне, пожалуй, действительно стоит пройти в зал, как вы посоветовали.

– Ну как знаете: воля ваша.

Жанна направилась к двери – и снова дискотечный ритм отбил пару тактов. Бармен по-прежнему смотрел на нетронутый бокал, но теперь на его лице появилась маленькая улыбочка, потому что он уже знал, кому достанется дорогое шампанское.

На танцполе было сумрачно, но весело. Всполохи разноцветных прожекторов пробегались по головам взад и вперед, и народ колыхался из стороны в сторону, словно качался на звуковых волнах баса, которые плескались внизу. Эти волны исходили из недр огромных колонок, отражались ото всех стен и заполняли все пространство зала. Музыка теперь стала чуть спокойнее, тем самым как бы намекая юношам, что пришла пора всерьез посмотреть на девушек и заняться ими. Но девушек почему-то было не так много.

Иван резвился на площадке, пока Вася и Саня решали какие-то свои вопросы – они стояли у стены и кричали друг другу на ухо по очереди. Со стороны это выглядело забавно.

Внезапно музыка прекратилась, и из динамиков раздался голос чувака, что стоял на маленькой сцене, где должны были выступать музыканты. Чувак сообщил, что музыкантов не будет сегодня. Извинился за них перед публикой.

– Но, тем не менее, наша вечеринка продолжается! – воскликнул радостно он, и динамики эхом разнесли его слова по залу. Затем вновь заиграла музыка, и снова стало громко. Но эта неожиданная пауза вывела народ из настроения – все стояли и глядели друг на друга. И только Вася и Саня продолжали свои прения как ни в чем не бывало.

– А можно бумбу? – воскликнул кто-то в толпе.

И народ следом подхватил:

– Даешь бумбу! Даешь бумбу!

Организаторы, покопавшись немного с дисками, поставили-таки бумбу. Из динамиков понеслась ярая барабанная дробь – и народ принялся топать и хлопать.

Жанна не любила бумбу. Она пробиралась сквозь толпу к выходу. В этом клубе вип-зал располагался неудачно, потому что изначально здание проектировалось совсем для других целей – здесь планировали сделать элитную сауну, и когда кафелем уже обложили половину зала, его высокопревосходительство почему-то распорядился переделать заведение в ночной клуб – так и сделали – однако убрать зеленого крокодила с вывески позабыли, и за клубом закрепилось название Крокодиловый.

– Слушай, я тебя не знаю! – Саня прокричал Жанне, когда та проходила мимо.

– Я тебя тоже! – отозвалась она.

– Постой!

Она остановилась и повернулась к нему. Саня на нее посмотрел с завистью.

– А ты откуда? Я тебя здесь ни разу не видел. Ты новенькая?