И вдруг один из подростков крикнул:

– Фараоны! Смываемся!

И побежал.

Другой сиганул вслед за ним.

А третий решил закончить ту линию, что рисовал. И не заметил, как к нему подкралась старуха – и своими ручонками схватила за бока. Но пацан с легкостью избавился от ее непрочных объятий. Однако замешкался, но вовремя узрел полицейского и резко прыгнул прямо в толпу зевак.

– Держите его! – прокричал полицейский.

И так случилось, что подросток понесся прямо на Жанну. Иван не задумываясь шагнул вперед – и таким образом граффитчик врезался в парня и вместе с ним повалился на асфальт.

Подоспевшие стражи порядка загородили беглецу все пути к отступлению – и пацан съежился.

– Попался, злоденыш! Попался-таки! – радостно завопила скандальная старуха. – Теперь тебе покажут, в какой сточной трубе раки зимуют!

Иван встал на ноги и принялся стряхивать с куртки и джинсов грязь.

– С тобой все в порядке? – спросила Жанна.

– Все отлично, – сказал Иван. – Вот только испачкался.

Старуха уж начала плясать от радости, смотреть на нее было противно.

– Ну, что скажешь? – полицейский спросил у пойманного мальчишки.

– Я ничего не буду говорить! Ведите меня в отделение, – сказал тот.

– Смотрите, он еще дерзит! – выкрикнула старуха.

Другой полицейский, что носил шикарного вида усы, с явным отвращением обратился к ней:

– Идите, бабуся, по своим делам. Этого пакостника мы уже поймали и сейчас отведем в отделение.

Но старуха сказала:

– А кто будет свидетельствовать? А кто напишет заявление?

– Тут не надо свидетельствовать и писать заявлений – тут и так все понятно. Идите, идите, куда шли, и радуйтесь, что помогли задержать нарушителя!

Усатому стражу пришлось чуть ли ни толканием выпроводить нерадивую женщину. Очевидно, местные полицейские хорошо знали эту полоумную даму и предпочитали с ней дела не иметь.

Тем временем появилась другая старушка, очень опрятная, в твидовом пальто с меховым воротником. Она достала из сумочки очки с огромными линзами, посмотрела сквозь них на измалеванную стену и печально покачала головой. Затем подошла к полицейскому, который крепко держал за руку подростка, и уставилась на задержанного.

– Что надо? – огрызнулся тот.

Старушка отпрянула, нахмурив седые брови, снова покачала головой и произнесла:

– Ах, сыночек, сыночек, ну зачем ты сотворил это безобразие на стене?

И подросток ответил ей:

– Потому что вы все живете в неправильном мире!

Один из полицейских – тот, что был старше, крупнее и обладал объемным животом – обратился к Ивану:

– Ну, спасибо, молодой человек. Помог поймать гнусного вредителя.

И протянул руку. Парень нехотя пожал ее.

– А я смотрю: ты сильный и храбрый, – сказал полицейский. – Не иначе как занимаешься спортом.

– Да, – ответил Иван, – я разрядник. По гимнастике.

Пойманный подросток рассматривал Ивана с такой сосредоточенностью, словно просвечивал рентгеном, оставляя неощутимый радиоактивный след. Было неприятно. Иван даже отвернулся.

– Эти малолетки – те еще сволочи, – вновь заговорил пузатый страж. – Ничего не боятся: средь бела дня, да на ярмарке, да в окружении честного народа – и мажут, и мажут стены. Словно их белили специально для того, чтобы эти вредители всякие непристойности писали.

– В нашем граффити нет никаких матерных слов, – заявил подросток. – Вы прочтите!

– Не буду я читать эту белиберду! Зато читать будут в прокуратуре то, что я напишу в протоколе, – гневно проговорил полицейский. Но вдруг на него нашло какое-то доброе и теплое озарение, и он, наслаждаясь моментом, удивительно ласково спросил у подростка:

– Ну а звать-то тебя как, а?

– Не буду я говорить здесь. Я скажу в прокуратуре прокурору! – ответил мальчишка.

– Тьфу! – хрюкнул полицейский и отпрянул подальше от той отвратительной физиономии, которую скорчил подросток. – Воспитали их на нашу голову. Такие не только в автобусе места старушке не уступят – а еще и нагрубят.

– Таким в обезьяннике самое место! – прокомментировал кто-то.

– Так вот, – полицейский снова заинтересовался Иваном, – хочу пригласить вас проследовать с нами в отделение, чтобы засвидетельствовать ваш подвиг и вручить вам справку с благодарностью. Это такое стандартное поощрение…

– Я знаю, – сказал Иван.

– Уже, что ли, получали?

– Получал, но по линии другого ведомства.

– Вот и замечательно: ничего объяснять вам не нужно! – обрадовался полицейский.

– Однако же, пожалуй, я откажусь в этот раз.

– Отказываетесь, значит?…

– Просто у меня другие планы.

– А давайте я запишу ваши данные – и вы потом зайдете в отделение за справкой? – предложил полицейский.

– Нет, нет, не стоит. Спасибо.

Иван придвинулся к Жанне, и полицейский понял, что парень на ярмарке был не один.

– Ну, как знаете, молодой человек, – сказал мужчина и повернулся к своим сослуживцам.

– А давай все-таки сходим, – предложила Жанна. – Это ведь недолго!

– Не хочу, – ответил Иван. – Я уже наполучал подобных справок от профсоюза и с олимпиад – и знаю, какая это бюрократия. Хотя и приятно иногда получать всякие разные благодарности.

– Вот видишь! – воскликнула Жанна.

– Тише, тише! – проговорил Иван и прошептал Жанне на ушко: – Надо бы уходить отсюда. А то тут на меня слишком пристально смотрят некоторые.

Жанне тоже не нравилось, как подросток глядел на них.

– Ты прав. Пошли отсюда, – сказала Жанна.

И они исчезли в толпе. Полицейские вскоре тоже отбыли, уведя с собой мальчишку. Толпа поредела, и лишь отдельные люди теперь останавливались перед стеной, на которой красовался очередной незавершенный этюд юных граффитчиков: бессмысленная надпись "СОНЦ".

В нише между двух павильонов за складным столиком стоял симпатичный мужчина лет сорока пяти и играл в наперстки со своей дрессированной крысой. Быстрыми движениями рук мужичок перетасовывал перевернутые стаканчики, а красноглазая крыса вострой, усатой мордочкой с завидным везением указывала именно на тот стакан, под которым скрывалась заветная фишка. Рядышком стояла коробочка, куда народ кидал звенящую мелочь. "Для питомцев" значилось на табличке. Сбоку примостились две черно-белые фотографии: симпатичного песика и умилительной кошечки. Но Жанна уставилась на большого, красно-зеленого попугая, скучавшего в довольно-таки тесной для его размеров клетке, подвешенной к столбу. Клетка была старинная, с золотистыми прутьями, переплетавшимися между собой в виде орнамента, напоминавшего узорчатую решетку на ограде президентского дворца. Попугай лениво поворачивал голову из стороны в сторону и периодически повторял забавным каркающим голосом: "Там наверху, там наверху!… Там наверху свет!"

Вздохнув, Жанна сказала Ивану:

– Это, должно быть, очень ужасно вот так всю жизнь провести в тесной клетке, пусть и позолоченной.

– Зато кормят регулярно, – отозвался Иван.

Хозяин животных кивнул и гордо произнес:

– Кормят очень хорошо. И поэтому Кеша у нас толстый и сильный.

Жанна не удержалась и положила пятак в коробочку.

Затем молодые люди отправились в дальнюю часть ярмарки, где еще не были. Именно в тех краях располагался центр веселья. И, действительно, на маленькой площади собрались и уличные танцоры, и зеваки, и зазывалы в клоунских костюмах. Вокруг стояли шатры, больше похожие на цирковые домики. И вдруг среди этого городка полосатых тентов Жанна увидела скромненький павильон фиолетового цвета с большой желтой надписью при входе: "Гадания и предсказания".

– Смотри, что тут есть! – воскликнула девушка, указав на фиолетовый домик.

– Гадания?… – проговорил парень. – Никогда не встречал на ярмарках гадалок.

– А я встречала. Это была цыганская тетенька, которая предсказывала судьбу по руке. Но у нее никакого собственного павильона не было.