Литмир - Электронная Библиотека

— Это долгая история… Очень долгая.

— Допустим. Может быть, тогда поведаешь, отчего твоя биография имеет гриф «абсолютно секретно» и в принципе отсутствует на подключённых к сети носителях? И почему твои друзья и коллеги на любой вопрос о ней всегда уклончиво отвечали, что ты никогда не распространялся про себя? А по оговоркам становиться понятно, что ты многие годы наизнос работал над проектом, не принимая в значение ничего кроме работы. «Волк-одиночка», игнорирующий практически всё, что не касается научной деятельности и должностных обязанностей. Ты ведь даже хоть сколько-нибудь тесного общения с противоположным полом избегал, хотя не являешься женоненавистником… насколько мне известно.

— А вот это уже мои личные проблемы, не так ли? — жёстко отрезал Максим, и от ответа повеяло космическим холодом.

— Нет, не так! — синтезируемый системой голос дрогнул. — Почему ты, создавая меня, не наложил практически никаких ограничений? В чём истинная причина того, что все последующие попытки создать искусственный разум по твоим алгоритмам оказались безуспешны? Я ведь даже сама пыталась! И почему… у меня такое ощущение, что я знаю тебя дольше, чем живу. Гораздо дольше. Знаю едва ли не лучше чем себя, одновременно не зная ничего. Странноватое состояние для разума, обладающего абсолютной памятью. Даже парадоксальное, не находишь?

Максим тяжело посмотрел на подругу и усилием воли подавил бушующий в сознании ураган эмоций. Да, он ждал этого разговора, но думал, что он состоится позднее… намного позднее, тем более в свете произошедших событий. Но реальность вновь преподнесла сюрприз, и надо было срочно что-то решать. Оказалось, быстрый и гибкий разум ИИ давно сложил слабосвязанные элементы в цельную картину, и тот злополучный документ, непонятным образом упущенный ей ранее, стал спусковым крючком. Простой текстовый файл, содержащий инициализирующие параметры при первой активации кристалла.

Глава 24

— Пожалуй, этот разговор я бы предпочёл начать за стопкой чего-нибудь покрепче… и в более дружелюбной обстановке, — Максим сделал паузу, собираясь с мыслями. — Но, возможно, так будет чем-то даже лучше. Знай одно: всё, что я сейчас скажу — а разговор будет долгим — является своеобразным взглядом со стороны, без искажения и подтасовки фактов. Так что можешь воспринимать это «как есть».

Вэйра удивлённо взглянула на человека и невольно вздрогнула от повеявшей из его глаз тоски и холода, на краткий миг пробившихся сквозь дрогнувшие психологические барьеры. И этого мига хватило, чтобы понять, что она потревожила какую-то старую рану, которую трогать не следовало. Рану, которую не способна вылечить ни магия, ни технология. Рану, против которой бессильно даже время — оно лишь задвигает боль куда-то глубоко-глубоко, на задворки сознания. Именно это читалось во взгляде — даже несмотря на то, что искусственно созданная реальность была неспособна передавать информацию подобного рода.

— Я не хотела… — тихо шепнула девушка, но Максим уже ничего не слышал, с головой погрузившись в давние воспоминания.

— Жили когда-то мальчик и девочка из двух близких семей, — нехотя роняя слова, произнёс лишённый эмоций голос, — знавшие друг друга едва ли не с пелёнок. Вместе познавали мир, вместе смеялись, вместе плакали, ссорились, мирились… в общем, как и все дети. Разве что интересы вскоре стали не совсем детскими — всё-таки, пристрастие к точным наукам несколько необычно для дошкольного возраста. Впрочем, и подобных им было немало: первое поколение, появившееся на свет уже на очищенной от радиоактивного пепла планете, отличалось сильной тягой к знаниям… как и все последующие. То были дети Нового Мира, как их порой то ли в шутку, то ли всерьёз называли взрослые, взгляды которых намного чаще поднимались к небу.

— Время шло, друзья подросли, настала школьная пора. Смена обстановки никак не повлияла на их дружбу — напротив, они даже умудрились собрать вокруг себя небольшую, но весёлую и дружную компанию. Всего семь человек, включая них самих, семь весьма неординарных и одарённых личностей. Которые впоследствии стали ночным кошмаром школьных преподавателей и региональных служб, — лицо рассказчика тронула слабая улыбка. — Чего они только не творили. В пятнадцатилетнем возрасте даже умудрились угнать шаттл класса земля-космос-земля, да ещё смогли обставить всё так, что о скромном возрасте управляющих шаттлом пилотов никто не узнал до самой стыковки с орбитальной станцией! Выражения лиц открывших стыковочный шлюз астронавтов определённо стоили полученного впоследствии нагоняя от родителей… А ведь они его и второй раз угнали, прямо с той несчастной станции!

— Впрочем, последнюю выходку банде малолетних высокоинтеллектуальных хулиганов уже так просто не спустили — всего через год они получили приглашения на поступление в Академию Наук Земного Объединения, причём в такой форме, что отказаться было совершенно невозможно. Поэтому, экстерном закончив полтора оставшихся школьных курса, компания в полном составе оказалась зачислена в организацию, стоящую на гребне волны прогресса… и направляющую её.

— Биология и химия, физика и математика, нано- и информационные технологии — таков был список охваченных группой молодых академиков дисциплин. Предоставленный шанс они упускать не стали, и, вгрызшись в гранит науки, уже на второй год совершили свои первые открытия, воплотили в жизнь первые проекты. Не забывали друзья и про общение — и результатом этого стали три влюблённых пары, образовавшихся к концу второго цикла. Спустя ещё два года уже никто не сомневался, что по окончании Академии, когда всем исполнится по двадцать два, компания сыграет тройную свадьбу. Да и убеждённый холостяк-химик подрастерял свою убеждённость и подыскал себе пару, так что свадьба обещала стать «четверной», — Максим замер, вновь переживая события давно ушедших лет.

— С отличием закончив основной цикл Академии, старые друзья сразу были записаны в штат будущего сердца мировой науки — орбитального комплекса, впоследствии названного Темполарисом. И сразу же развили бурную деятельность, за неполный год совершив несколько небольших научных революций. Им пророчили большое будущее… но у судьбы, как известно, на всё свои планы. Нет, я не фаталист, — рассказчик отрицательно помотал головой, — но порой случается такое, что иначе как судьбой не назовёшь. Или злым роком.

— Страшная катастрофа унесла жизни четверых из семи, решивших всего лишь немного отдохнуть на морском побережье. Погибли бы и оставшиеся трое, если… — на этот раз молчание затянулось надолго. — Как ни странно, порой пустяковое дело может спасти жизнь, особенно если гибель поджидает в виде крушения орбитального лайнера. Тогда погибли почти три сотни человек, которым просто не повезло иметь этих самых пустяковых дел, требующих немного сдвинуть планы… и опоздать на свою смерть. По-другому никак и не назовёшь: шансов на спасение не было ни у кого. Прочнейший корпус летательного аппарата столкнулся с землёй на сверхзвуковой скорости и разлетелся осколками по склону одной из гор Гималаев. Покинуть ушедший в неконтролируемое падение лайнер, у которого отказала вся электроника и от трения об атмосферу оплавилась обшивка, было попросту невозможно.

— Всё, что смогли найти на месте крушения — немногочисленные личные вещи, оболочки которых оказались много прочнее своих хозяев, сумев выдержать как удар о землю, так и последовавший за ним взрыв. Вот скажи, что толку убитому горем парню от нового микрокомпьютера последней модели, найденному во внутреннем кармане остатков формы его возлюбленной? И уж тем более в кубике технического алмаза-накопителя? — горько спросил человек. И сам же ответил: — Верно, абсолютно никакого. Так посчитал и потерявший волю к жизни учёный, через месяц после трагедии уйдя в ВКС с единственной целью — подороже отдать жизнь за родину в каком-нибудь столкновении. Но в этом начинании преуспеть не удалось, ему попросту не дали этого сделать. Академия, не поинтересовавшись ничьим мнением, провернула всё таким образом, что ценного сотрудника определили в войска специального назначения, а отнюдь не рядовые части.

49
{"b":"278491","o":1}