Похоже, неисправен не только ММИ, но и вся остальная электроника, вместе с нанороботами. Но такого не могло произойти! Ведь переход, по всем расчётам, никак не мог повлиять на переносимый объект, он менял только конфигурацию пространства, временно связывая две его точки. Или нас зацепило разрядом, сопровождающим выход?

Усилием воли сосредоточившись на делах текущих (и вспомнив курс анатомии и физиологии), кибернетик стал поочерёдно разминать каждый мускул, оставаясь при этом неподвижным и превознемогая боль. Наконец, преодолевая сопротивление комбинезона, ему удалось пошевелить левой рукой. Оставшись довольным достигнутым результатом, он продолжил свои упражнения.

Закончив восстановительный разминочный комплекс, он вспомнил, что пора бы и открыть глаза. Проделав эту нелёгкую операцию, учёный увидел перед глазами, на поверхности металла шлема, белую пелену. И только откуда-то слева пробивался слабый белый, слегка отдающий голубым, свет.

Снег! Похоже, мы и в самом деле на высокогорьях Нового Урала. Но почему свет… другой? Или это у меня проблемы со зрением? В моём-то состоянии такое вполне возможно.

Учёный медленно поднёс левую руку к шлему, смахнув снег, и стал осматривать видимое пространство. Кругом простиралась снежная равнина, на которой взгляду было не за что зацепиться, кроме возвышающихся вдали над поверхностью низких гор, за которыми то ли брезжил рассвет — то ли завершался закат. А, подняв голову, он увидел, что его придавило — на нём лежала Вэйра. Мёртвая: очередь пробила материал брони, уничтожила энергетическую установку андроида, и, скорей всего, зацепила ядро.

Не веря в происходящее, и стараясь двигаться медленно, он выполз из-под неподвижного тела. Сознание только собиралось окунуться в бездну тоски и отчаяния, как разу подсказал, что делать дальше. Максим вернулся к андроиду, достал нож и, аккуратно, стараясь не повредить уцелевшие системы, стал вскрывать слой за слоем ту область, в которой у человека расположена грудная клетка.

Отчаяние чуть-чуть отпустило сильней: ядро оказалось целым. Ещё были шансы на то, что ИИ уцелел, даже несмотря на отказавшую электронику: информация хранилась на кристалле, а квантовые процессоры обладали колоссальной выживаемостью.

Само ядро представляло собой чёрный шестигранный брусок пяти сантиметров в диаметре, и десяти в длину, от верхней части которого отходили оптоволоконные кабели, а от нижней — сверхпроводники. На каждой грани изображён универсальный знак, предупреждающий о наличии внутри реактора ядерного распада. И две трети объёма ядра приходилось именно на чёрный защитный материал, выдерживающий невероятные нагрузки.

Уже твёрдой рукой Максим отсоединил все кабеля и поставил заглушки. Оттерев снегом от механических и биологических (кожные покровы андроида были органическими, хоть и имели мало похожее на свои прообразы строение) жидкостей, он убрал ядро в нагрудный карман скафандра, наблюдая, как стремительно застывают растворы, не замерзающие и при -45 градусах по Цельсию.

Справившись с задачей, он вспомнил и о своих потребностях. Вручную, надавив пальцем на находящуюся под подбородком область шлема, выдвинул трубку и сделал маленький глоток концентрированного питательного раствора. Питаться другим способом он не рискнул: температура за пределами скафандра, даже по первым оценкам, была слишком низкой.

Учёный решил ещё раз тщательно осмотреться, пытаясь понять, в какую же область земного шара их забросило.

Ничего не понимаю, в этой местности не должно быть таких огромных равнин, тут же сплошные высокогорья! И точка выхода была на небольшом пяточке ровной поверхности.

Максим вновь устремил взгляд в небо, на этот раз в поисках Верфей, громада которых была видна в любое время суток из этих широт даже с поверхности, но так их и не нашёл. Тогда человек развернулся к единственному выделяющемуся из окружающего пейзажа объекту — далёким горам. И сердце пропустило удар. Из-за низких полуразрушенных вершин всходила бело-голубая звезда. Чужая звезда.

На этот раз, отчаяние захлестнуло сознание с намного большей силой.

Непонятно где. На планете, чья атмосфера может быть непригодна для дыхания. В ледяном аду. С отказавшей электроникой. С запасом пищевого концентрата, которого хватит максимум на четыре дня. И без надежды на спасение, — подвёл итог человек.

Вэйра очнулась в пустоте. Её собственное «я» парило во тьме, в которой не было ни единого элемента созданной ей виртуальной реальности, уже ставшей привычной за семь месяцев существования.

Где же я нахожусь? Системы молчат. Нет отклика ни от реактора, ни от сопроцессоров, ни от кристаллов памяти. Даже мой «кубик» молчит. В таком случае, как я вообще существую? Или при телепортации произошёл отказ систем мониторинга? Маловероятно. Хм, а если сделать вот так?

Действуя по наитию, она полностью прекратила мысленную деятельность и привычные последовательности запросов, превратившись в стороннего наблюдателя. И попыталась представить подробную схему ядра, воспользовавшись привычной виртуализацией.

Как ни странно, всё получилось. Перед её мысленным взором предстала подробная схема с множеством параметров. Меняющихся параметров! То есть, каким-то образом модель вела активный мониторинг состояния всего ядра, не взаимодействуя при этом с физической реальностью. Вэйра с интересом принялась изучать показатели.

Реактор работал в штатном режиме: в миниатюрных плутониевых стержнях вполне успешно протекали процессы деления, внешняя оболочка реактора улавливала все виды исходящего от них излучения и нагревалась. Исходящее от неё тепловое излучение преобразовывалось фотонным кристаллом в поток света одной длины волны, который падал на фотоэлектрический элемент, успешно выбивая электроны и производя огромное количество электрической энергии.

Огромное, но почему-то уже недостаточное для полноценного снабжения даже квантовых процессоров. Вскоре, стала понятна и причина: повысилась энергоёмкость всех процессов, повысилась в несколько раз.

Получилось! Вот только почему изменились сами физические константы? Такое невозможно, по крайней мере, в пределах одной вселенной! — Вэйра стала последовательно переключать энергию на разные модули и следить за их поведением.

Системы работают. Медленно, туго, но работают, — радостно воскликнула она, успешно создав слабое силовое поле в тестовой зоне и проведя нанороботами разборку атома титана на два атома натрия и два свободных нейтрона.

Но откуда я получаю информацию? Почему мне известно состояние каждой частицы ядра, но нет ни малейших сведений о происходящем снаружи? И почему у меня твёрдое ощущение, что существую я сейчас практически без привязки к физическому воплощению? Возможно… нет, такого не может быть! Так, следует срочно провести серию экспериментов.

Максим не был человеком, который легко ломается под гнётом обстоятельств. Уже через минуту он привёл свои чувства в относительный порядок и стал обдумывать свои дальнейшие действия.

Итак, имеющихся ресурсов мне хватит от силы на шесть дней. И уже на седьмой день я обессилю от голода. На месте сидеть бесполезно, стоит попробовать дойти до ближайших гор: выглядят они старыми и вполне возможно наличие пещер, а то и зон с приемлемой температурой. Два дня ничего не решат, а мне необходимо место, где бы я спокойно смог поковыряться в электронике. Вполне возможно, что повреждения не критические. И ещё нужно как-то проверить состав атмосферы, хотя бы на наличие кислорода, — наметил планы на ближайшее будущее Максим.

И стал собираться в путь. Пока он проводил инвентаризацию, воображение подкидывало сюжеты разных голофильмов и книг, где незадачливые приключенцы на далёких планетах тут же были атакованы разнообразными агрессивными формами жизни, которые будто бы ждали, когда же те свалятся им на голову.

Порядочно себя накрутив, учёный собрался провести испытания АК747, единственного (кроме ножей) оружия, которое должно было работать. Поначалу он ещё побаивался сделать пробный выстрел, предположив, что атмосфера вполне может оказаться наполненной «гремучей смесью» — кислородом и водородом. Но чуть позже, проанализировав ситуацию, отринул эту теорию: ведь в точке выхода телепорт произвёл мощный всплеск энергии, в том числе и в виде статических разрядов. А раз он смог таки очнуться, не прожарившись в пылающей атмосфере, то эта гипотеза несостоятельна.