Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Мейсон повернулся и направился к двери. У порога стоял лакей.

— Прошу прощения, — обратился он к Белтеру. — Перед уходом мадам непременно хочет увидеться с вами, сэр, а уходит она сейчас.

Белтер подошел к двери.

— Запомните хорошенько эту личность, Дигли, — сказал он. — Если когда–нибудь вы увидите его здесь, немедленно вышвырните вон. В случае чего вызовите полицейского.

Мейсон обернулся и смерил взглядом лакея.

— Лучше вызовите сразу нескольких полицейских, Дигли. Они понадобятся.

Он направился вниз по лестнице, чувствуя, что Белтер и лакей идут за ним. Когда он оказался в холле, из угла возле двери выступила женщина.

— Я надеюсь, что не помешала тебе, Джордж, — сказала она, — но…

Взгляд женщины упал на Перри Мейсона, и ее голубые глаза потемнели от ужаса. Это была та самая женщина, которая посетила его сегодня в конторе, назвавшись Ивой Гриффин. Тут же усилием воли она овладела собой, ее глаза расширились и приобрели то же выражение детской невинности, что и утром в кабинете Мейсона.

Лицо адвоката было бесстрастным. Он окинул женщину безразличным взглядом.

— Ну? — спросил Белтер. — Чего ты хочешь?

— Ничего… — сказала она; голос ее был тонким, дрожащим. — Я не знала, что ты занят. Прости, что помешала.

— Не обращай на него внимания, — заявил Белтер. — Это какой–то адвокатишка, который пробрался сюда под лживым предлогом. Он уже уходит, причем с большой поспешностью.

Мейсон повернулся на каблуках:

— Послушайте! Я заявляю вам…

Лакей схватил его за плечо.

— Пожалуйста, сюда, — сказал он.

Тренированные мышцы Мейсона напряглись в движении профессионального игрока в гольф, и лакей отлетел к противоположной стене. Он врезался в нее так, что висевшая там картина закачалась на крюках. Перри Мейсон сделал шаг в сторону массивной фигуры Джорджа Белтера.

— Я собирался дать вам шанс, — заявил он, — но передумал. Только попробуйте напечатать в своем журнале хоть слово о моем клиенте или обо мне, и вы обретете приют в тюрьме на ближайшие двадцать лет. Вам ясно?

Алмазные глаза сверлили его с доброжелательностью змеи, глядящей на человека, вооруженного палкой Правая рука Джорджа Белтера оставалась в кармане пиджака.

— Ваше счастье, — сказал он, — что вы остановились Попробуйте только сделать еще шаг, и я продырявлю вам голову! У меня найдутся свидетели, которые подтвердят, что это была самооборона.

— Можете не утруждать себя, — отрезал Мейсон без каких–либо эмоций. — Этим вы меня не остановите. Есть и другие люди, знающие то, что знаю я. И им известно, где я и зачем сюда пошел.

Белтер надул щеки.

— Снова те же песни! Если вы считаете, что я испугаюсь дешевых угроз какого–то подпольного адвоката–шантажиста, то у вас плохо варит голова. В последний раз повторяю — убирайтесь отсюда!

Мейсон повернулся к нему спиной.

— Ладно, я ухожу, — бросил он через плечо. — Я сказал все, что хотел сказать.

Он был уже в дверях, когда до него донеслось саркастическое замечание Джорджа Белтера:

— Повторяться — дурной тон, милейший. А вы долбите одно и то же по два, а то и по три раза.

5

Ива Белтер тихо всхлипывала, прижимая платочек к носу. Перри Мейсон, сидевший без пиджака по другую сторону стола, внимательно смотрел на нее.

— Вы не должны были этого делать, — пробормотала она между двумя всхлипываниями.

— А откуда я мог об этом знать? — спросил Мейсон.

— Он беспощаден…

Мейсон кивнул.

— Я тоже умею быть беспощадным.

— Почему вы не дали объявления в “Игзаминер”?

— Вы слишком многого от меня требуете. Воображаете, что я Санта Клаус.

— Это важное дело, — всхлипнула она. — Речь идет об огромной ставке.

Мейсон не ответил. Женщина еще немножко повсхлипывала, а потом подняла глаза и посмотрела на него страдальческим взглядом.

— Вы не должны были угрожать. Не должны были приходить к нему домой. Вы ничего не добьетесь угрозами. Сколько раз его припирали к стенке, и всегда страдал не он, а тот, кто с ним связывается. Джордж никогда не просит пощады, но и сам никого не щадит.

— И что же может мне угрожать? — спросил Мейсон.

— Он вас уничтожит. — Ива снова всхлипнула. — Узнает обо всех делах, которые вы ведете, и обвинит вас и в подкупе присяжных, и в принуждении к даче ложных показаний, и вообще во всех смертных грехах. Он выживет вас из города!

— Пусть только попробует! Если его грязный журнал вякнет хоть слово обо мне, ему придется отвечать перед судом за клевету, — твердо сказал Мейсон. — И так будет всякий раз: стоит ему упомянуть мою фамилию, немедленно последует возбуждение дела.

Она затрясла головой; по ее щекам текли слезы:

— Нет, вы не сделаете этого. Он слишком ловок. Его адвокаты всегда подскажут ему, как нанести удар и при этом избежать суда. Он устроит так, что вы будете проигрывать дело за делом, будет жалить вас исподтишка и при этом останется неуязвимым!

— Ну, это мы еще посмотрим, — едко произнес Мейсон. — Я вовсе не склонен давать спуску тем, кто творит разбой среди бела дня. А именно это — любимое занятие “Пикантных новостей” и их настоящего хозяина, вашего супруга. Надеюсь, вы понимаете, что мое отношение к вашим проблемам после всего происшедшего может несколько измениться? И виноваты в этом только вы сами. Вы мне лгали с самого начала. Так что пеняйте на себя!

— Умоляю вас, не упрекайте меня, — простонала Ива. — Мистер Мейсон, вы единственный человек, на которого я могу рассчитывать. Все так ужасно запуталось… Вы должны вытянуть меня из этой истории!

— В таком случае, не лгите мне больше.

У Ивы был вид провинившейся школьницы.

— И что же мы теперь будем делать? — робко спросила она.

— Для начала вы еще раз расскажете мне обо всем.

— Но ведь вы все знаете.

— И все же, — настаивал Мейсон, — я с интересом послушаю еще раз, чтобы убедиться, что действительно знаю все.

Избегая его взгляда, Ива начала говорить тихим, ломающимся голосом:

— Никто не знал о связях Джорджа с “Пикантными новостями”. Он держит это в тайне. Даже в редакции об этом знает только один человек — Фрэнк Локк, но он нем, как могила, потому что мой муж держит его в постоянном страхе. Он знает о Локке что–то ужасное. Трудно сказать, что именно, но не исключено, что речь идет об убийстве. Наши близкие друзья думают, что деньги Джорджа — результат игры на бирже. Я вышла за него замуж семь месяцев назад. Я его вторая жена. Я была заворожена его личностью и богатством, но согласия между нами никогда не было. За последние два месяца наши отношения стали весьма натянутыми. Я намеревалась начать дело о разводе; кажется, он об этом догадывался…

Ива сделала паузу, чтобы взглянуть на Мейсона. Ожидаемого сочувствия в его глазах она не нашла.

— С Гаррисоном Бёрком меня связывает дружба, — продолжала она. — Мы познакомились два месяца назад… Да, да, это только дружба, ничего более. Мы пошли вместе поужинать, и надо же нам было нарваться на эту стрельбу! Если Гаррисон назовет мое имя, это будет концом его политической карьеры, ведь Джордж немедленно возбудит бракоразводный процесс и укажет на Гаррисона как на виновника крушения своего супружества. Я должна любой ценой утрясти это дело.

— Но ваш муж может и не узнать ни о чем, — заметил Мейсон. — Прокурор — джентльмен. Бёрк мог бы попросить его, чтобы вас вообще не вызывали на допрос, если вы не являетесь свидетельницей чего–то особо важного, в связи с чем ваши показания были бы абсолютно необходимы.

— Но вы не понимаете, как они действуют, — возразила она. — Я и сама не все знаю, но у них везде есть информаторы. Как только какое–нибудь лицо займет высокое положение, они не жалеют сил, чтобы собрать о нем как можно больше сведений. Гаррисон Бёрк поднимается по политической лестнице, вскоре он должен снова баллотироваться. Я подслушала телефонный разговор моего мужа с Фрэнком Локком и сразу поняла, что они идут по моему следу. Поэтому я и пришла к вам. Я хотела купить их до того, как они дознаются, в чьем обществе был Гаррисон в Бичвуд—Инн.

76
{"b":"278151","o":1}