— Если ваша дружба с Гаррисоном Бёрком столь невинна, как вы утверждаете, то почему вы попросту не пошли к мужу и не рассказали ему обо всем? Ведь он в конечном счете замарает собственное имя.

Она отчаянно затрясла головой.

— Вы ничего не понимаете! — воскликнула она. — Вы недооцениваете Джорджа, что блестяще доказали своим вчерашним поведением. Он безрассуден и абсолютно лишен сердца. Он любит борьбу и помешан на деньгах. Мой муж отлично знает, что если я начну дело о разводе, то, по всей вероятности, получу какие–то алименты. К тому же на его счет пойдут адвокаты, судебные издержки — все это будет стоить немало. Другое дело, если бы он смог скомпрометировать меня, а заодно и Гаррисона Бёрка. Тогда бы он торжествовал!

Перри Мейсон задумчиво наморщил лоб.

— И все же за этой высокой ценой что–то кроется, — заметил он. — Сдается мне, это слишком большие деньги даже для политического шантажа. Не думаете ли вы, что ваш муж или Фрэнк Локк о чем–то догадываются?

— Нет, — решительно сказала она.

— Итак, как же нам быть? — спросил Мейсон. — Заплатим назначенную цену?

— Теперь уже и речи быть не может ни о какой цене. Джордж откажется от любого предложения. Он будет бороться до последнего. Раз уж вы объявили ему войну, он поведет ее насмерть. Таков он сам и считает, что и все остальные тоже такие. Он по природе своей не способен кому–либо уступить.

Мейсон кивнул.

— Ладно. Если он хочет борьбы, будем бороться. Я возбужу дело против “Пикантных новостей”, как только они упомянут мою фамилию. Потребую показаний Фрэнка Локка под присягой и заставлю его признаться, кто является настоящим хозяином журнала. Если он откажется, обвиню его в лжесвидетельстве. Я думаю, не будет недостатка в желающих научить этот гнусный журнальчик уму–разуму.

— Опять вы ничего не понимаете, — поспешно возразила Ива. — Вы не отдаете себе отчета, какие методы они используют. Вы недооцениваете Джорджа. Много воды утечет, прежде чем вы доведете дело до суда, & они действуют быстро. Кроме того, не забывайте, что я ваша клиентка. Вы должны меня защищать. Ну, а если вы ввяжетесь в драку, то пока чего–то достигнете, я буду скомпрометирована. Я руками и ногами завязла в деле Гаррисона Бёрка.

Мейсон побарабанил пальцами по столу и устало сказал:

— Послушайте меня, миссис Белтер. Вы уже несколько раз давали мне понять, что ваш муж знает о Фрэнке Локке что–то компрометирующее. Так вот, мне кажется, вы тоже знаете, в чем тут дело, Расскажите мне все, и, может быть, нам удастся скрутить из этого хлыст для его шкуры.

Она подняла на него глаза; ее лицо было совершенно белым.

— Вы понимаете, что говорите? Знаете, во что суетесь? Они же убьют вас! Им это не в новинку.

Мейсон не отрывал взгляда от ее глаз.

— Что вы знаете о Фрэнке Локке? — повторил он.

Она задрожала и опустила глаза. Потом печально сказала:

— Ничего.

Лицо Мейсона выразило раздражение.

— Вы снова пытаетесь меня обмануть. Видимо, это у вас привычка. Прежде вы обманывали тех, кто имел несчастье вас полюбить. А теперь, попав в переделку, вы лжете мне.

Ива бросила на него взгляд, полный негодования — то ли истинного, то ли притворного.

— Вы не имеете права говорить со мной таким тоном!

— Не имею права? — В голосе Мейсона звучал металл. Их взгляды скрестились, как клинки.

— Это… что–то было на Юге, — пробормотала Ива, сдаваясь.

— Что было на Юге?

— Эта история с Локком. Дело касалось одной женщины, во всяком случае, с этого началось… Не исключено, что он был замешан в убийстве, но так ли это, не могу сказать. Знаю только, что было какое–то грязное дело, и теперь Джордж держит Локка на коротком поводке. Джордж со всеми так поступает. Узнает что–нибудь компрометирующее, а потом шантажирует.

— И с вами он поступает так же? — спросил Мейсон.

— Пытается.

— И таким способом он вынудил вас вступить с ним в брак?

— Ну… — замялась Ива. — Нет. В конце концов какое это имеет значение?

— Может, и никакого, — ответил он. — Ну, вернемся к нашему делу. Потребуется много денег.

Она открыла сумочку.

— У меня их не так уж много. Могу дать триста долларов.

Мейсон покачал головой.

— У вас есть счет в банке. Я должен располагать значительной суммой. Предстоят большие расходы. Я сражаюсь теперь за собственную шкуру так же, как и за вашу.

— Нет у меня счета в банке. Джордж не позволял. Собственно, и это способ держать человека в руках — с помощью денег. Я должна выпрашивать у него наличные или добывать их другим способом.

— Каким? — спросил Мейсон.

Она не ответила и достала из сумочки свернутые в трубочку банкноты.

— Здесь пятьсот долларов. Это все, чем я располагаю.

— Ладно. Оставьте себе двадцать пять, а остальное дайте мне.

Он нащупал кнопку звонка на боковой стороне стола. На пороге появилась Делла Стрит.

— Выдайте даме расписку, — приказал Мейсон. — Сформулируйте ее так же, как предыдущую, со ссылкой на соответствующую страницу кассовой книги. На этот раз расписка будет на четыреста семьдесят пять долларов в счет дела.

Ива Белтер вручила деньги Мейсону. Тот передал их Делле. Две женщины обменялись откровенно неприязненными взглядами. Взяв деньги, Делла вышла из кабинета с высоко поднятой головой.

— Перед уходом подойдите, пожалуйста, к мисс Стрит и получите расписку, — сказал Мейсон. — И скажите, как я могу, в случае необходимости, связаться с вами?

— Сделаем так, — ответила она, не задумываясь. — Позвоните мне домой, попросите горничную, скажите ей, что звонят из прачечной, и произнесите примерно такую фразу: “Передайте вашей хозяйке, что ее заказ еще не выполнен. Просим извинить”. Она сообщит мне о звонке, и вскоре я позвоню вам.

Мейсон рассмеялся:

— Поете, как по нотам! Похоже, вы уже хорошо отработали этот прием.

Ива подняла на него глаза, в которых еще сохранилось выражение слезливой невинности.

— Не понимаю, о чем вы говорите.

Мейсон отодвинул кресло и приблизился к ней.

— Давайте договоримся: вы перестанете корчить передо мной невинного младенца, — твердо произнес он. — Право же, не стоит. Мы с вами отлично понимаем друг друга. Вы попали в передрягу, а я стараюсь вас из нее вытащить…

Ива медленно поднялась со стула, заглянула ему прямо в глаза и мягким движением опустила руку на его плечо.

— Вы придаете мне уверенности, мистер Мейсон! Подумать только: из всех мужчин, которых я знаю, лишь вы смогли дать отпор моему мужу!

Она откинула голову так, что ее губы оказались около его губ. Мейсон взял ее за локоть длинными сильными пальцами и повернул к себе спиной.

— Я буду защищать вас лишь до тех пор, пока вы платите мне наличными, — сказал он.

Ива вырвалась и обернулась.

— Неужели вы никогда не думаете ни о чем, кроме денег?

— Не в этой игре.

— Вы — единственный человек, на которого я могу рассчитывать! — продекламировала она. — Вы — это все, что мне осталось! Все, что стоит между мною и разорением!

— Это моя работа, — холодно ответил он. — Для этого я здесь и нахожусь.

С этими словами Мейсон проводил ее к двери. Когда он потянулся к дверной ручке, Ива освободила свой локоть из его пальцев.

— Как хотите, — произнесла она ледяным голосом. — Благодарю вас.

Закрыв за ней дверь, Перри Мейсон приказал:

— Соедините меня с Детективным агентством, Делла.

Когда на другом конце провода подняли трубку, он попросил к телефону шефа.

— Слушай, Пол, — сказал он. — Это Перри. У меня есть для тебя работа, которую необходимо выполнить как можно скорее. Фрэнк Локк, этот тип из “Пикантных новостей”, — еще тот кобель, когда дело касается женщин. У него есть девочка в отеле “Уилрайт”, отношения с которой он афиширует. Когда он там появляется, то сперва забегает в парикмахерскую, где его начищают до блеска. Затем он берет под ручку свою пассию и едет с ней в город. Так вот, этот самый Локк приехал откуда–то с Юга, откуда точно — не знаю. Был замешан в каком–то деле, вероятно, поэтому и смылся оттуда. Не исключено, что прежде носил другое имя. Разузнай, пожалуйста, что это была за история. Подключи всех своих людей, которые сейчас свободны. Сколько будет стоить мне это удовольствие?