Он тряхнул головой и поднял на нее взгляд. И вместо того, чтоб выглядеть удивленным тем минимумом одежды, что был на ней, он пристальным взглядом окинул ее тело, обжигая, словно вбирая в себя каждую ее частичку.

Этот взгляд манил и обжигал.

Этот взгляд заставил ее сердце бешено застучать в груди.

Его радужные оболочки замерцали. Глаза стали похожи на грозовые облака, сквозь которые прорезалась молния.

Словно не осознавая, что он делает, Деклан сделал два шага навстречу ей.

Она зеркально отразила его действия, прижавшись к стеклу. Ее когти скребли барьер между ними, ее дыхание участилось.

Все остальное было неважно. Больше не было Деклана Чейза. Она видела только Эйдана.

«Хочу быть ближе к нему».

Но, когда она поняла, что он сейчас ее покинет, старая фраза всплыла в памяти. На древнем норвежском прозвучали слова:

— Возьми меня с собой, воин!

«Взять ее с собой?»

Деклан в тот момент ничего не жаждал больше.

«О, мой Бог, ее тело!»

Его дыхание прервалось при виде ее в одном белье. Ее лифчик и трусики были тоненькими, словно ленточки, открывая тугие ноги, узкую талию и соблазнительные бедра. Высокие, полные груди едва помещались в тоненьких чашечках.

Ее сияющая кожа была влажной и гладкой.

Когда Валькирия задрожала, и ее соски напряглись, он не смог оторвать взгляда от нее.

А затем в памяти всплыло, кем она была.

Врагом. Вызывающим отвращение.

Окатив ее взглядом, полным презрения, он отвернулся. Чейз шагал в свои комнаты, сжав руки в кулаки и с беспорядком в голове.

Потому что он был тверд.

Боже упаси! Он был тверд для нее.

«Нет, это невозможно!»

Лекарство не позволяло ему возбуждаться. Разве он не принял вчера двойную дозу? И позавчера?

И все же он не мог отрицать эффект, который на него произвела Валькирия.

В своей комнате он метался, борясь с желанием увидеть ее на мониторе.

«Враг, вызывающий отвращение» , — твердил он себе снова и снова.

Он, тяжело вздохнув, набрал полную грудь воздуха, и резко выдохнул, чувствуя как тесно его члену в штанах.

С горьким проклятием Деклан сел за пульт и вывел изображение на экран ее камеры. Она все еще прижималась к стеклу, давая ему возможность созерцать ее шикарные формы сзади.

Черная лента, натянутая на влажную золотистую кожу. Ее задница была слишком щедра, чтоб маленькие трусики могли ее скрыть.

Деклан услышал низкий стон и был потрясен, когда понял, что сам его издал.

Его член начал пульсировать.

Он был таким длинным, таким твердым, с тех самых пор, как Чейз вошел в комнату.

В то время как не мог заняться с ней сексом, он сыпал проклятиями, почти уверенный, что мог бы, наконец, узнать, каково это, когда семя покидает твое тело.

«Отдать себя одной из проклятых?»

Деклан мог быть обманут. Он знал это. Были у них оперативные работники, которые влюблялись в бессмертных — и Чейз всегда считал их очень глупыми. Никакой монстр не стоил последствий.

Быть изгнанным.

Никогда.

Он вскочил на ноги, вновь зашагав по комнате. Надо контролировать себя. Он может это сделать.

«Никто из людей не обладает такой волей, как ты, Декко».

Его ждала работа. Его обязанности. Только что произошла попытка побега — с жертвами, поэтому он должен допросить Лотэра быстро.

Как только он сломает вампира, Деклан пойдет на остров. Он знал каждую его часть — леса, пещеры в горах, скалистые берега, знал каждую ловушку…

Ведь сам их и расставлял.

Чейз негласно считал остров своей личной территорией. Сейчас он представлял, сколько миль придется пробежать, чтоб полностью истощить тело…

Минуты уходили. Иногда он выдыхал, уверенный, что вернул контроль. Валькирии удалось поколебать его, но теперь он снова обрел опору под ногами.

Пошли ломать вампира.

Но сначала Деклану нужно было уничтожить запись с камер наблюдения, запечатлевшую его реакцию на Валькирию. Он никогда не знал, кто пересматривал эти видео. Но Чейз все тянул с этим, тщательно пересматривая запись, пытаясь понять, как она обрела такую власть над ним.

Он уже было собрался удалить сцену, когда вдруг заметил кое-что, что не могло быть правдой.

Валькирия в конце обращалась к нему не на английском, но и не на том же языке, что разговаривала с феей.

Это был новый язык. И все же он ее понял.

— Я не собираюсь больше ждать твоего ответа! — сказала Наталья Реджин на древнем языке.

В течение уже двух часов она пыталась выбить из Валькирии ответ, почему глаза Чейза так изменились, почему он сам изменился, увидев Реджин.

И еще, к сожалению, фея заметила обратный процесс.

Реджин ответила ей на том же языке:

— Только не говори никому в этой тюрьме о том, что ты видела!

— Только если ты объяснишь мне, что это было! Иначе…

Реджин сверкнула глазами.

— Договорились! Поклянись Ллором, что никому не расскажешь то, что я тебе сейчас скажу.

Как только Наталья поклялась, Реджин открыла ей тайну своих взаимоотношений с Эйданом, рассказала о его прошлых воплощениях, о его смертях. И закончила словами:

— И теперь он перевоплотился. На этот раз он… Деклан Чейз.

Наталья задохнулась.

— Тогда от тебя требуется всего лишь заставить его вспомнить прошлое? Ему достаточно только поцеловать тебя?!

— Да, это все, что нужно, — по неизвестным причинам ее поцелуй осуществлял перемотку сознания каждого воплощения Эйдана, непосредственно перед тем, как он брал ее в первый раз.

— Ничто не может разлучить нас, — рычал он.

А после это ничто их разлучало.

Он брал ее, пребывая в ярости берсеркера, и умирал вскоре после этого от несчастного случая или убийства.

Тысячу лет этот сценарий повторялся снова и снова.

Теперь, если бы она была с ним, когда это произойдет, то Реджин могла бы использовать его отпечаток пальца, чтоб открыть свой ошейник, а после освободить своих союзников.

Наталья встала, нервно вышагивая:

— Так почему ты колеблешься?

— Я же рассказала тебе, что он для меня значит?

Как и прежде, все ее старые чувства к нему вспыхнули с новой силой.

— Чейз скоро вызовет тебя на допрос. И затем тебе сделают вивисекцию. Но, что важнее, потом меня подвергнут вивисекции!

— Да знаю я!

Для Реджин было губительно жалеть Чейза. Но активно участвовать в устранении Эйдана?

Она помнила, как закрываются его глаза, когда он улыбается, она до сих пор слышала его смех, словно он звучал только вчера.

«Помнишь, когда я поклялся, что буду любить тебя…»

— Эти смертные планируют истребить нас всех! — сказала Наталья. — И, если ты не заметила, они успешно двигаются в этом направлении! Но фея проживет дольше. А вот сколько времени осталось у тебя, Валькирия?

«Немного».

Реджин подумала о Люсии, которая собиралась встретить свой самый худший кошмар один на один.

«Я должна добраться до нее».

Значит, ускорить погибель мужчины, по которому скорбела в течение многих столетий?

Позади них впервые заговорил мальчик, пробормотав:

— Ты…сияешь…

Лотэр, Враг Древних очнулся привязанным к столу в ослепляюще белой комнате, под искусственным ярким светом, что причинял боль его чувствительным глазам.

Он напрягся, пытаясь сломать крепления.

«Добраться до моего кольца. Добраться до нее».

Его повелитель… Предназначение… велело ему сделать это. Но Лотэру не удавалось освободиться.

Целое тысячелетие никто из врагов не мог захватить его. Теперь же его захватил какой-то смертный. Но этот смертный был быстрее любого человека, с которым вампир когда-либо сталкивался.

Когда Чейз зашел в комнату, клыки Лотэра агрессивно заострились. А после его глаза сузились: с этим мужчиной было что-то не так. Кипящий гнев волнами расходился от него.