А все, что мучило Мастера, что заставляло страдать, над чем думал и размышлял, все горячее и цельное, честное и доброе, вылилось в его автобиографическом романе «Живун» (1974), в романе многоплановом, объемном, самобытном, который нашел всеобщее признание российского читателя.

Над романом Иван Григорьевич трудился семь лет. Сюжет романа прост — история неудачливой пармы, своеобразной рыболовецкой коммуны. Попытка жить и работать лицом к лицу с коммунистической утопией. Вера в светлое, богатое будущее, воспитанная на этой идеологии, жила в каждом, а жизнь диктовала свои условия, диктовала по северным жестоким законам на выживание.

Сегодня проблемы пармы сродни проблемам глубинок, «гортов», затерявшихся в труднодоступных местах, оторванных от центра связью, транспортом, торговлей, обслуживанием и прочее.

Одна из сюжетных линий «Живуна» связана с горестной судьбой маленького Ильки, разбитого параличом, лишенного радости детства. Он услышал о крестьянском сыне, которого тоже звали Ильей. Тридцать лет и три года сиднем сидел Илья Муромец, пока не напоили его зельем из встань-травы. И встал Илья Муромец, и стал богатырем, защитником родной земли.

О том, как мальчик (сам) нашел волшебную траву, как распрямился он и на ноги встал — на костылях, Истомин поведал в романе «Встань-трава» (1983). Читая «Встань-траву», невольно задумываешься о предназначении человека на земле.

«Встань-трава» — это не часть романа «Живун», это совершенно самостоятельное художественное произведение, где внимание автора сконцентрировано на судьбе ребенка, на его психологии, где без прикрас показан повседневный быт семьи зырян (их труд, заботы, любовь).

Читая произведения Истомина, слушая песни на его слова, можно только удивляться: сколько света, сколько искристого яркого юмора, сколько сердечного тепла несут людям герои Ивана Григорьевича.

Своим трудом он поднялся над невзгодами, крылья обской волны вдохнули в него талант. И главная награда писателя — народное признание и память. Книги Истомина читают и будут читать. Всякий, кто желает понять и познать свой край, его историю, его прошлое и настоящее, не минует произведений Ивана Григорьевича.

Духовное влияние Истомина на Ямал и даже на наш небольшой район — родину писателя настолько велико, что энергетика его творчества как бы передалась следующим поколениям. Ну где это видано, чтобы на менее чем десять тысяч населения творили такие мастера слова и умельцы, как Роман Ругин — прозаик и поэт, лауреат премии Союза писателей РФ, Микуль Шульгин — поэт и переводчик, Прокопий Салтыков — поэт и литературовед, Леонид Тарагупта и Роман Кельчин — собиратели эпоса, Раиса Скамейко (Шиянова), Василий Ануфриев — составители словарей народности ханты, Геннадий Хартаганов — самобытный мастер, знаменитый резчик, работы которого не раз экспонировались во многих странах Европы, Канаде, Америке.

И все же дух творческого соперничества в целом на Ямале с годами стал ослабевать. Это показала проведенная в декабре 1996 года Международная конференция писателей народов Севера, состоявшаяся в Салехарде.

Причин много, они понятны. Но я бы выделил следующие: прежде всего ушел такой необходимый для регионального литературного процесса писатель — лидер, каковым был многие годы Истомин; добавим столь характерное для переломных эпох сползание к мелкотемью. За перо взялись кому надо и кому не надо. Эгоизм дорвавшихся до инвестиций и тщеславие издаваемых дошли до такой степени, что авторы книг-однодневок стали избегать рецензий, разборов рукописей, совершенно нетерпимы стали к литературной критике. Переход к рыночным отношениям еще больше подстегнул заинтересованность авторов в количестве выпускаемой продукции, пишут, не заботясь о ее качестве и реализации, не считаясь с потребностями читателя. Лишь бы нашелся спонсор, лишь бы были деньги.

Известно, что литература малых народностей, в основном, переводная. Но не всегда увидишь, кто переводчик, да иногда кое-кто рад скрыть свое имя, поскольку перевод — чистейшая халтура. Он это понимает, но ему тоже нужны деньги, чтобы выжить. Вновь и вновь тиражируются образы, которые были присущи молодым авторам при Истомине, во времена становления национальной литературы. На этом фоне, как одинокая певчая птичка, прозвучала, пожалуй, ненецкая писательница Анна Неркаги со свежим взглядом, глубокой философией и психологией своих героев в повестях «Анико из рода Ного», «Илир», «Белый ягель», «Молчащий»…

От сознания подобной своей творческой несостоятельности некоторые авторы северных народностей вдруг ринулись на критику русского языка, будто бы виноватого в том, что они слабо его знают. Да и сам русский народ изображают как завоевателей. Художественность и духовность при подобном подходе подменяются национальным самолюбием и даже отталкиванием от «русскости».

Так был ли русский народ завоевателем Севера? И недостаточно ли он сам, исторически сложившийся многонациональным, пострадал от различных систем и идеологий? Этот факт глубоко понимал Иван Григорьевич Истомин. Во многих статьях, произведениях он с благодарностью обращается к русскому народу и его языку как основе общения российского народа, как духовному и культурному корню России.

В то же время нельзя не признать (и это общая беда), что великий русский язык, выработанный сотнями поколений, перед которым преклонялся весь мир, по-радикулитному стал старчески сгибаться. Не только иностранная белиберда, полууголовщина разъедают его изнутри, но даже исконные русские слова стали произноситься в ином значении. И это тоже одна из причин ставшего привычным слабого перевода подстрочников, и, как следствие, потеря колорита и сочности языков малых народностей — подобного рода потери литераторы смогут исправлять лишь при высокой требовательности к себе.

Есть малые народности, но нет малой литературы — ома единая составная мировой культуры. Очень жаль, что мало обращается внимания на общее направление развития литературы. На сегодняшний день раскладка ямальского населения такова: 18 процентов — сельское, 82 — городское. Пока коренные сельчане возились с навозом, рыбку ловили, оленей пасли — на Ямале произошла урбанизация. И с этим надо считаться, хотя бы в плане тематических предпочтений! В то же время питательная среда для большинства литераторов по-прежнему остается в сельской местности, в глубинках по языку и самобытности. Вот почему так важно сохранить эту среду обитания!

Самая сильная сторона — это, конечно, фольклор малочисленных народностей. Его активно используют, но он далеко еще не востребован. Его необходимо бережно и кропотливо собирать знающим людям, сохраняя веками наработанную манеру сказителей, и ничего лишнего не придумывать. Это основа и питательная среда будущих книг-сказок для мастеров слова.

После Ивана Григорьевича Истомина, к нашему стыду, на сегодня нет ни одного из коми-зырян прозаика или поэта. Но именно этот народ при всех запретах на религию сохранил на Ямале христианство, праздники, обряды. У коми-зырян множество прекрасных песен, особенно остроумны пословицы и поговорки. Причем это можно услышать в каждом доме, в любой беседе.

На Ямале посредством художественного слова совершенно не раскрыты судьбы репрессированных, раскулаченных, мрачная история 501-й стройки — «мертвой» железной дороги в чистке ГУЛАГа.

Еще одна тема, о которой думаешь, своеобразно инвентаризуя материал оставшейся без Истомина ямальской литературы — тема заселения полуострова. Если эпопея освоения месторождений нефти и газа в Сибири страстно воспета К. Лагуновым в романах «Ордалия», «Больно берег крут» и других, то сегодня актуальна иная тема — обживания Севера. За этим обязательно стоят судьбы и выбор родины для своих детей. Здесь, к сожалению, пока назвать нечего.

И наконец, тема природной среды — самая большая и самая уязвимая. Раскрытие ее через природоохранные службы или бесконечные выкрики, типа: «Все вырубили, все уничтожили, разорили, загрязнили» — дело безнадежное. Уже не всколыхнет никого — привыкли. Человек пользовался природой и будет пользоваться. Но как?