Масленка слишком хорошо его понимал. Когда Они похитили Тинкер несколько недель назад, они подстроили все так, будто она упала в реку. Все это время он метался в сомнениях, жива она или мертва. Но у него было видение, что именно Тинкер остановит вторжение Они. Масленка цеплялся за эту надежду вопреки всему. Он не мог представить три сотни лет абсолютного ничто. Но он мог представить эту невыносимую боль. Любой лучик надежды только снова раскрывает раны, и каждый день превращается в круговорот боли.

«Амарант перерыла все земли в дне пути от анклава. Мы обшарили все ближайшие озера. Она без конца спрашивала всех, кто мог видеть его в те несколько дней. В конце концов она не выдержала неизвестности и покончила с собой».

Потерять сначала ребенка, а потом и жену. Боги, смилостивитесь над этим эльфом.

«Я сожалею о твоей потере», — сказал Масленка.

«Мы собрались и прибыли, как только услышали, что в зоне военных действий найден его осиротевший сын. С нами только секаша, мы оставили свои общины в Восточных Землях. Нам надо послать госсамер обратно, чтобы забрать их».

«Вы остаетесь?» — в голосе Тинкер сквозило подозрение.

«Конечно мы остаемся. Мы не можем оставить вас без защиты. На госсамере есть складные кровати и одеяла, и пока мы здесь, мы можем построить защитные укрепления для этого анклава».

Масленка понял, что Горн решил «остаться» в Пресвятом Сердце.

Дети были в восторге. Они решили, что это последний шаг к открытию анклава. Как только Горн ушел забрать вещи с госсамера и отослать его обратно за своей общиной, дети начали спорить, как надо подготовиться.

«Надо покрасить столовую!» — Заросли остервенело работала валиком.

«Это бесполезно. У нас только один стол и шесть стульев». — Шелест махнул кисточкой на кухонный столик Масленки и кучку разномастных стульев.

«Они могут есть по очереди». — Поле закончил красить и чистил кисточку. — «Но мне уже надо готовить обед. Нам надо пищи на сколько, девятнадцать персон? Сколько Рук они приведут? Пару дней в таком духе, и у нас останутся только бобы кева».

Уточка бродила кругами, крепко сжимая валик. — «Где они будут спать? Гостевые комнаты еще не окрашены. Может, нам лучше заняться ими?»

На этом они все остановились и вопрошающе уставились на Масленку.

«Пока мы поселим их в готовые комнаты на третьем этаже». — Ему это все не нравится. Он не знает, может ли доверять Горну, но чтобы оставаться нейтральными, им нужны средства, и у домана есть секаша, которые смогут защитить детей. — «Только на день или два, пока мы не покрасим комнаты на втором этаже».

«И украсим окна, и повесим картины», — тихо добавила Заросли.

«И сделаем их красивыми», — пообещал Масленка. Он еще не знал, где они достанут ткань для штор, но с картинами проблем не было. — «Бобы так бобы. Они знают, что едут в зону военных действий. Я спрошу, могут ли они привезти запасы еды из Восточных Земель. Я разыщу еще один стол и стулья». — Он поймал Уточку за плечо и указал на ближайшую недокрашенную стену. — «Закончи с этим слоем. У тебя осталось совсем немного, а потом придется ждать, пока все высохнет. Радость, помоги Полю с покраской».

Тинкер с удовольствием смотрела, как он управляет своим отрядом. — «Дедушка бы гордился тобой».

«Он был бы счастлив, не будь они эльфами», — прошептал Масленка по-английски, чтобы не обидеть детей. Он вынул планшет и завел новый список дел. Если он хочет, чтобы госсамер Горна привез запасы еды, лучше поговорить с эльфом сейчас. — «Дедушка никогда полностью не доверял эльфам».

«Я начинаю понимать его», — тихо проворчала Тинкер на эльфийском. Она шла вровень с Масленкой к стоящему в отдалении госсамеру. Похоже, она решила не спускать глаз с Масленки, пока госсамер достаточно близко, чтобы украсть его. — «Если читать кодекс между строк, то видно, что Дюфэ прятался на Земле. Он не говорит об этом в открытую, но, думаю, он обнаружил, что кто-то из Клана Камня сотрудничает с Кланом Кожи. Для нас это может быть очень давно, но, скорее всего, все, кто в этом замешан, кроме Дюфэ, еще живы».

Дюфэ и его мать, которая отчаянно пыталась выяснить, что случилось с ее сыном, искала, что заставило его исчезнуть. Он задумался над смертью Амарант. Она действительно покончила с собой?

Если ей кто-то помог, тогда скоро сюда прибудут две общины потенциальных убийц.

Будут ли дети в безопасности? Клан Камня уже предал их один раз. — «Я кое-что обнаружил», — сообщил Масленка. — «Все дети — нэлинсанота, каста, которую разрабатывал Клан Кожи. Самое странное, что она — своего рода клеймо, семьи не распространяются о том, что они нэлинсанота».

Тинкер громко выругалась, ища, что бы ударить в гневе. Не найдя ничего более подходящего, она с силой пнула поросший травой холмик. — «Спорю, мертвые дети тоже скрывали, что они нэлинсанота. Лейн говорила, что все дети — дальние родственники. Это значит, они из одной касты — даже Уточка, хоть она этого и не помнит. Все семеро! Это было не простое предложение о спонсорстве. Сын Земли или кто-то, пользуясь его именем, вручную доставил его предложение определенным семьям».

«Определенным детям», — добавил Масленка. — «Не может быть совпадением то, что все они — пары».

«Только пары могут менять общины без позора». — В голосе Пони отражалась ярость Тинкер. — «Секаша — единственная каста, члены которой ждут достижения ста лет перед тем как стать Обязанными. Но семеро пар из одной касты — это не совпадение».

«Думаешь, Горн имеет к этому отношение?» — Тинкер посмотрела на Масленку. Он почти видел, как в ее мозгу быстро крутятся шестеренки и колесики, планируя, как бы она сама похитила его.

«Нет», — твердо ответил Масленка. — «Царапина спросила меня о нашей родословной. Новости дошли до Горна, и он прилетел, чтобы найти нас. Меня». — Он слишком хорошо чувствовал эмоции Горна, чтобы они были поддельными. — «Он был беззаветно влюблен в Амарант. Он не мог убить ее и остаться в своем уме».

«Может, он сошел с ума», — предположила Тинкер.

«Я… сомневаюсь». — Пони встряхнулся как мокрая собака, подумав об этом. — «Его Рука бы знала, способен ли он на такое. Если бы они сочли, что он достаточно безумен, чтобы убить свою доми, тогда… нет… он не может быть сумасшедшим».

Это утешает, если все секаша такие прозорливые, как думает Пони. Конечно, Пони первым догадался, что Тинкер сходит с ума, когда в ее сны начала наведываться Эсме. Но что, если бы Тинкер уже была безумна до того, как познакомилась с Пони? Смог бы он увидеть ее настоящую личность за маской здравомыслия? Царапина от Шипа не смогла.

* * *

На ярмарочной площади у огромных мачт творился хаос. Похоже, осиротевшие общины Сына Земли и Драгоценной Слезы услышали о прибытии корабля Клана Камня. Они собрались вокруг Горна с походными сумками в руках. Одни стоически молчали. По щекам других текли слезы. Третьи умоляли и рыдали навзрыд.

«Все, кто хочет вернуться в Восточные Земли, могут улететь прямо сейчас». — Горн явно использовал усиливающее заклинание — его голос разносился по полю, как будто он говорил в рупор. — «Все, кто желает присоединиться к моей общине, должны остаться на Питтсбурге пока я не решу, кого принять».

Масленка взглянул на Царапину от Шипа. Он даже не задумывался, что она может улететь насовсем. Конечно, у него нет ничего, ради чего она может остаться. Ему было приятно, что она не оставила его и не ушла собирать вещи, чтобы возвратиться в Восточные Земли на гигантском летающем корабле. Она намеревается присоединиться к Горну или Стальному Молоту? Царапина стояла в окружении Рук Тинкер и Горна, ее лицо, снова превратившееся в бесстрастную маску воина, не отражало никаких намерений.