А бейзе меѓуме, наверное, даже лучше, чем умглик, поскольку никто толком не знает, что это такое. Бейз может означать «злой», «сердитый», «дурной» (бейз-ойг — «дурной глаз»). Меѓуме — «беспорядки», «бунт»: например, «Английские футбольные болельщики любят затевать меѓумес», или, как сказано в Библии, «они подняли мечи друг на друга: смятение [меѓуме] было весьма великое» (1 Цар. 14:20). А бейзе меѓуме, «злое буйство», — тот случай, когда массовые беспорядки принимают особо скверный оборот: например, драка футбольных болельщиков, где было ранено или убито много людей; либо нападение на людей по национальному или расовому признаку (независимо от того, за какую команду они болеют). «Хрустальная ночь», Национальная Демократическая Конвенция в Чикаго, лос-анджелесские бунты 1992 года{56} — все это были бейзе меѓумес. «А бейзе меѓуме аф дир» («да обрушится на тебя жестокое побоище») означает, что вы желаете кому-то погибнуть во время подобного события. Где, почему, как — решать ему. «А бейзе меѓуме» — по сути, завуалированное «нем айн а мисе-мешуне» («умри лютой смертью»), только в случае с бейзе меѓуме несчастье приобретает более конкретный облик — человеческий или чей-нибудь еще. Кстати, насчет обликов: существует и такое проклятие, как а сибе[22] дир ин поним, «несчастный случай тебе в лицо», то же самое, что и умглик дир ин поним.
А бейзе шо, «злой час», звучит туманно, однако весьма злорадно. И меѓуме, и мисе-мешуне, и умглик — в общем, все, что способно причинить вам вред, — случаются в бейзер шо. Пожелание а бейзер шо аф дир — «да придет к тебе злой час» — звучит особенно зловредно потому, что обратное ему ин а гутер (ун а мазлдикер) шо, «в добрый (и счастливый) час», — традиционное идишское поздравление. Свадьба, рождение ребенка, обрезание, новая работа… каждый раз мы говорим «мазл тов» («поздравляю, счастья вам!») и добавляем «ин а гутер шо», то есть как бы желаем, чтобы счастье пришло к человеку в нужное время, в добрый час. Таким образом, бейзе шо заключает в себе больше, чем кажется: проклинающий не только пророчит врагу злой час, но еще и пытается устроить так, чтобы ни одна его мечта не сбылась — то есть чтобы «добрый час», благоприятный для исполнения желаний, так никогда и не настал. Это все равно что поздравлять человека с тем, что работа всей его жизни пошла коту под хвост.
Проклятие гешедикт золсту верн («чтоб тебя повредило») приобретает особую силу благодаря игре слов: шед означает «демон», поэтому у фразы есть дополнительный смысл — «чтобы в тебя злой дух вселился». А когда такое может случиться? Ин а бейзер шо, конечно.
Идея вышеупомянутой висте пгире получила свое развитие в проклятиях более узкой направленности — например, бренен ун бротн, «жечь и жарить», из поговорки ме зол им афиле бренен ун бротн — «хоть жги его, хоть жарь», то есть что ты с ним ни делай, все равно не переделаешь. Когда-то именно такими методами евреев убеждали обратиться в другую религию, однако согласились очень немногие. Слово бренен встречается в известном коротком проклятии бренен зол эр («чтоб он сгорел») — в аду, разумеется. Есть еще более — даже слегка чересчур — выразительное бренен золсту афн файер, «чтоб ты горел в огне» (опять же адском). Если с огнем не получится, можно попробовать еврейский охотничий вариант: гешосн зол эр верн фун а бикс («чтоб его из ружья застрелили»). Если бы американский актер, лауреат «Оскара» Уолтер Бреннен был евреем, друзья непременно прозвали бы его Зол Эр.
Есть и такое выражение — несколько более загадочное и гораздо более противное, чем все предыдущие, — опкойфн зол мен им байм татн зайне малбушим («чтоб его шкаф купили у его папаши»). Проклятие звучит настолько гадко, что может обернуться против самого проклинающего, выставить его в дурном свете: если уж желаете кому-то смерти, негоже подсчитывать выгоду, которую она принесет.
Все вышеперечисленное — добротные, солидные проклятия. Услышав такое, человек, вероятно, ответит тем же, или даст вам в зубы, или даже навсегда перестанет здороваться — однако ни одно из этих проклятий не заставит его восхищенно замолкнуть и слушать, как вы, вооружившись двустволкой, посылаете его к черту. Конечно, и любое другое выражение из этой книги не возымеет такого действия на вашего собеседника, но есть приемы, которые могут придать остроты перебранке. Например, известное золст ваксн ви а цибеле, митн коп ин др’эрд («чтоб ты рос как лук — головой в земле»). Чтобы прочувствовать весь цимес проклятия, рассмотрим лук подробнее. Среди «еврейских» овощей он занимает почетное место. Помните квеч о манне, который мы упоминали в первой главе? Израильтяне возмущаются: «Мы помним рыбу, которую ели в Мицраиме даром, огурцы и дыни, и зелень[23], и лук, и чеснок» (Чис.11:5). Сейчас любой мальчик из хейдера знает, что манна, на которую евреи так жаловались, могла принимать вкус любой пищи по желанию едока, — почему же их огорчало отсутствие каких-то отдельных продуктов? Ведь стоит лишь захотеть, чтобы манна приобрела вкус огурца. Раши объясняет эту загадку, ссылаясь на мидраш: «Сказал рабби Шимон: „Почему манна превращалась во все (т. е. принимала вкус всякой пищи) за исключением этого? Потому что они вредны для кормящих женщин. Говорят женщине: „Не ешь чеснока и лука ради младенца““».
Я не знаю, почему последующие поколения евреев не уделили должного внимания огурцам, дыням и луку-порею, но что касается лука и чеснока, то их нехватка во вкусовой гамме небесной манны окупилась с лихвой: в восточноевропейской еврейской кухне они стали чрезвычайно важными элементами. Их принято есть каждый шабес — в довершение субботнего удовольствия; то, чего не было в манне, для евреев превратилось в экзотическое лакомство. Кроме того, лук был очень дешевым, достать его на шабес было легко, и вот копеечный лук стал этаким евреем от овощей (и у луковицы, и у еврея общественное положение повышалось по субботам). Еще одно сходство, уже не талмудическое, а бытовое: общее качество йидн и цибеле — плодовитость.
Для проклятия вроде золст ваксн ви а цибеле требовался именно такой овощ — почтенный, всеми любимый: это видно из второго варианта проклятия, золст ваксн ви а мер («чтоб ты рос как морковка»). Мы уже знаем, каким уважением пользуется морковь в ашкеназском фольклоре, не в последнюю очередь благодаря игре слов (мер/мерн). Дело в том, что оба варианта начинаются не как проклятия, а совсем даже наоборот: как благословения — каковыми они наверняка и казались неискушенному слушателю, когда только-только появились в языке. Произнося такое, человек рисует в сознании собеседника радужную картину, а затем одним махом разрушает ее. Как и в пожелании «чтоб у тебя была тысяча домов», сначала все выглядит очень мило — почти до самого конца, и тут вся эта история разворачивается к слушателю другой стороной и бьет его по голове!
Крушение надежд — основная стратегия еврейских проклятий, можно ее условно назвать «золст кренкен ин нахес» («чтоб тебе стало плохо в разгар наслаждения»): человек вроде бы получает все, о чем мечтал, но в итоге это оборачивается несчастьем для него. «Чтобы твоя дочь вышла замуж за самого богатого и красивого парня страны… чтоб они поженились на следующий день после его избрания в президенты… и чтобы на их свадьбе ты сидел в первом ряду… в церкви». Прежде всего жертву проклятия нужно привести в восторг, чтобы она поверила, что предел мечтаний уже достигнут, разомлела и забыла об опасности, — вот тут-то самое время с грохотом сбросить ее на землю. Это как пожелание счастья без спасительного кейнеѓоре; как договор с дьяволом, где цена сообщается в конце. «Гот зол дир ѓелфн („чтоб тебе Бог помогал“), золст штендик зайн гезунт ун штарк („чтобы ты всегда был здоров и крепок“), ун штендик фрегн вос фар а ветер эс из ин дройсн („и всегда спрашивал, какая на улице погода“)». К чему это вас приговаривают — к безумию, навязчивой идее, пожизненному заключению в обитой войлоком палате, вечному одиночеству? Вероятно, все-таки последнее, но кто знает… Еврей — это загадка, Вечный Жид в Железной Маске.
