Миновав Дом Армии, больницу Ходжаттепе, мы вскоре оказались на Саманпазары. Вернулись к себе в постоялый дом. Мы ждали известий от Халиля-агабея и его друзей: они ведь обещали дать нам знать о своих новых планах. Если никто из них нынче не придет, мы сами завтра пойдем к ним.

Наутро к нам примчался Халиль-агабей. В руках он держал свежую газету. Мы втроем вышли на улицу, на углу, рядом с Гёк-банком, остановились, и Халиль-агабей развернул газету. На одной из страниц мы увидели свою фотографию на фоне небоскреба. Халиль-агабей прочел вслух:

И так далее.

— Лихо написано, — сказал Халиль-агабей. — Но лучше б он этого не делал.

Мы пошли дальше. Халиль-агабей то и дело настороженно оглядывался по сторонам.

— Мы отказались от идеи похищения, — зашептал он на ухо деду. — Не известно, к чему бы это привело. Лучше выкрасть куропатку. Мы проведали, что в ближайшее время этого типа переведут в другое место. Надо успеть еще до его отъезда. Для этого необходимо, чтобы Яшар один или вы вместе вернулись к себе в деревню и срочно раздобыли там другую куропатку, как две капли воды похожую на вашу. Вот вам деньги. — Он вытащил из кармана две бумажки по пятьдесят лир каждая. — Половина на дорогу и питание, половина на приобретение куропатки. Без денег вам не раздобыть птицу в такой короткий срок. Как и когда подменить — это уж наша забота. Уверяю вас, он даже не заметит разницы. А если и заметит, все равно уже будет поздно.

Халиль-агабей проводил нас на станцию, откуда шли маршрутные такси до Кырыклы. Мы горячо обнялись, будто прощались на всю жизнь, хотя через два дня должны были вернуться в постоялый дом на Саманпазары. Мы договорились, что к нам зайдет Наджи-агабей.

Рассказ Яшара перебивает мистер Харпер.

Я есть проживать в штат Колорадо, Америка. Вы меня извинять за плохой знаний турецкий язык. Денвер есть мой родной город. Он не очен большой, но красивый. Мой отец иметь собственный ферма недалеко от Денвер. Я учиться в Джефферсон текникал юниверсити, служба проходить в армейской служба безопасности. Я всегда иметь большой желаний приехать в Турция. Я сильно любить Анкара. Этот город похож на моя родина — Денвер, Колорадо.

Моя жена Бетти и я сильно любить ехать за город на уик-энд. Мы сильно любить охота. Не на кабан, а на куропатка. Я иметь два очен красивые руджио. Сейит Бюкюльмез подарил мне хороший куропатка для охоты. Я иметь большой желаний давать много деньги, но он сказал: «Ноу мани, ноу мани…» — и не взял ничего.

Я иметь также большой желаний устроить Сейит Бюкюльмез на работу в Туслог. Но из его деревня приходить очен плохой рапорт. Сейит отдавать свой голос за Лейбор-парти, или, как это по-турецки, Рабочий партия. В рапорт был такой слова: «Этот человек иметь дурные наклонности». Это значит, он сильно ненадежный человек. Директор наш Туслог никогда не брать на работу такой человек, даже привратник.

Я очен хотеть брать эта куропатка в Америка, как память про Анкара, то есть я имею сказать: сувенир Анкара. Сегодня я иметь сильный огорчений. Я иметь большой желаний, даже больше, чем господин посол, изменить новый модель F-104 фор[78] Турция.

Я получить телефонный звонок от один журналист. Он иметь желаний встречаться со мной у меня в доме. Он мне сказать: «Могу ли я задать вам несколько вопрос эбаут[79] куропатка?» Я знать, что это господин посол организовать встреча с журналист, чтобы сказать через газета, что я не брать куропатка силой. И я очен довольный. Американский специалист никогда не брать ничего силой. Мистер Фазыл Акгюн будет приходить после обед, в три часа, и я есть ждать его дома. Мы иметь запрещений встречаться с журналисты в офис.

— Пожалуйста, простить мой плохой турецкий язык, — сказал я мистер Фазыл Акгюн, когда он сделать свой визит. — Прежде чем отвечать на вопросы, я иметь желаний угощать вас виски. Моя жена Бетти очен хотеть, чтобы вы пить американский виски с тёркиш орешки.

Мы иметь договоренность с журналист, что он иметь визит на полчаса, а мы иметь с ним беседа три часа! Мы даже ужинать вместе. Он за моим столом написал статья и по мой телефон сообщить в Стамбул, что Эльван Бюкюльмез иметь очен плохой характер. Мистер Харпер никогда не брать куропатка силой. Сейит Бюкюльмез, отец мальчик Яшар, давать куропатка подарок свой американский друг. А мистер Харпер делать много ценный подарки и поехать вместе с жена Бетти в деревню. Эльван Бюкюльмез приехать в Анкара, чтобы сделать связь с левые группировки и выступать против Америка с плохие слова. Журналист написать: «Американский авиационный инженер, специалист по F-104 мистер Джон Ф. Харпер сказал: „Такой инцидент не имеет возможность испортить турецко-американский дружба, и я заявлять это с большой гордость“».

Завтра утром эта статья будет печататься в газета. Господин посол остаться доволен. Журналист сделать мой фотографий и отправлять Стамбул по телекс.

Я слишком много говорить. Прошу извинять мой плохой турецкий.

Яшар продолжает рассказ.

Мы сошли в деревне Курбагалы, не доезжая Кырыклы. Там живет Исмаил, сын старого дедушкиного сослуживца по армии — Кара Хайдара.

— Нам срочно нужна какая-нибудь куропатка, хоть самая что ни на есть завалящая, — сказал дед Кара Хайдару. — Можем и заплатить за нее, можем и за так принять…

— Будь нашем гостем, дядя Эльван, — ответил Кара Хайдар, — переночуешь, а к утру, бог даст, раздобудем для тебя куропатку.

— Нам все равно какую, — повторил дед. — Лишь бы хоть немного смахивала на Яшарову.

И мы посвятили Кара Хайдара в нашу историю.

Незаметно подкрались сумерки, хозяева накормили нас ужином. А сразу после ужина Кара Хайдар послал своего сынишку Исмаила на поиски куропатки. Вскоре тот вернулся, таща три клетки.

— Выбирайте любую из трех, — сказал он.

Ни одна из этих трех куропаток не шла ни в какое сравнение с моей, однако мы все-таки выбрали одну, хоть немного похожую.

— Вот эту, — сказали мы, — пожалуй, возьмем. Хотя ее и куропаткой-то грех назвать. Но, как говорится, любой камень хорош на своем месте. Сколько мы вам должны?

Хозяин послал за владельцем куропатки, и вскоре тот явился.

— Какие могут быть деньги! — сказал он, когда дед рассказал, зачем нам нужна его птица. — Берите задаром. Вы гости дяди Хайдара. К тому ж у меня есть другая куропатка, а эта все равно для охоты непригодная.

Такое благородство пришлось дедушке по душе, но он продолжал настаивать:

— Если не примешь от нас денег, Аллах свидетель, и мы не примем от тебя куропатку.

Дедушка достал двадцать лир и вручил молодому человеку. Они обменялись рукопожатиями и расстались весьма довольные друг другом. Куропатку нам отдали прямо с клеткой, сплетенной из вязовых прутьев. Какая-никакая, все клетка.

С утра спозаранок мы уже стояли на обочине, поджидая попутку. Первым же минибусом вернулись в Анкару, где нас уже с нетерпением ждал Наджи-агабей. Первым делом он показал нам газету. Мы не спеша пошли по городу, вошли в парк Джебеджи. Там, сидя на скамейке, спокойно обсудили все. Прочли и вранье Фазыла Акгюна, посмотрели на фото Харпыра. Принимая от нас новую куропатку, Наджи-агабей сказал:

— Боюсь, нам не сразу удастся провернуть это дело, но вы наберитесь терпения.