Военная разведка и контрразведка также осуществляли секретные научные исследования в тот период. Центральное разведывательное управление (ЦРУ) США и вооруженные силы финансировали и проводили эти проекты отчасти благодаря усилиям, предпринятым в странах, чьи цели мы рассматривали как враждебные нашим, например в Китае и Советском Союзе. Исследователи предпринимали попытки использовать психоделики в качестве средства для «промывания мозгов» [46] или «сыворотки правды» [47]. Недостаток надежности эффектов, порождаемых этими препаратами, привел к приостановке столь пагубных проектов. Есть документально подтвержденная информация, что эти исследования, хотя и не были противозаконными, проводились в строжайшей тайне[48].
Исследования психоделиков на добровольцах завершились почти так же внезапно, как и начались, после принятия в Соединенных Штатах законодательного акта 1970 года о веществах, находящихся под контролем правительства. Вскоре подобные законодательные акты были приняты по всему миру, в основном благодаря деятельности Организацией объединенных наций (ООН) под эгидой США. Данный акт прекратил академические исследования, оградив упомянутые препараты практически непроницаемой бюрократической стеной. Закон был принят академическим сообществом, правовыми и здравоохранительными органами из страха, что эти препараты слишком опасны для использования. К тому же законодатели посчитали, что исследователи не в состоянии предотвратить распространение этих препаратов среди населения. Поведение и высказывания Тимоти Лири во время исследований псилоцибина в Гарвардском университете только усилили эти опасения.
Принятию закона, который теперь кажется опрометчивым законодательным актом, также способствовали политические беспорядки в Соединенных Штатах, связанные с войной во Вьетнаме, и внедрение в общественное сознание средствами массовой информации идеи, что эти препараты приведут к безнравственному и анархистскому образу жизни. Исследование психоделиков на добровольцах в результате было прекращено на двадцать лет, но исследования на животных продолжались. Следующие два десятилетия были посвящены более или менее удачным попыткам понять основные механизмы воздействия психоделиков на мозг.
К тому же, несмотря на прекращение психотерапевтических исследований, санкционированных и финансируемых правительством, применение психоделиков в психотерапии продолжалось, хотя и нелегально. Экспериментаторы использовали различные подходы для оптимизации воздействия препаратов на терапевтический процесс: психоанализ Фрейда, аналитическую психологию Юнга, гештальт и элементы практик современного шамаманизма. Подобная деятельность была чрезвычайно распространена, несмотря на недостаточное количество достоверных источников и невозможность публичного обсуждения.
Распространение психоделиков в полевых и уличных условиях никогда существенно не уменьшалось, даже после того как эти препараты приобрели новый статус и их применение было ограничено законодательно. Индивидуальное использование этих препаратов для получения удовольствия, психологических прозрений и в целях духовной практики оставалось столь же популярным, как и их применение для расширения социальных контактов на рок-концертах, дискотеках и других подобных мероприятиях.
Следует пояснить, что мы имеем дело с невероятно сложным семейством препаратов, или, выражаясь более точно, с чрезвычайно сложными разновидностями опыта, которые эти препараты позволяют пережить. Мы должны более внимательно рассмотреть различные психоделики и производимые ими эффекты, попытавшись понять, что эти эффекты могут рассказать о человеческом сознании и о том, как мы можем использовать эти вещества для собственного блага и с наименьшим ущербом.
ХИМИЧЕСКИЙ СОСТАВ
Начнем со знакомства с основными молекулами, то есть с химическим составом этих препаратов. Для этого рассмотрим «классические» психоделики: ЛСД, псилоцибин, ДМТ и мескалин. Существуют две химические группы, к которым относятся эти вещества: фенилэтиламины и триптамины. Психоделики-триптамины обладают триптаминовым ядром — гексагональным (шестиугольным) шестиатомным углеродным кольцом, соединенным с пентагональным кольцом, состоящим из четырех атомов углерода и одного атома азота. К пентагональному кольцу присоединена цепь из двух атомов углерода с одним атомом азота на конце. Наш организм легко синтезирует основной компонент триптамина из триптофана — аминокислоты, представленной в обычном рационе питания.
Типичным представителем триптаминов является и ДМТ, или N,N-диметилтриптамин, у которого два атома углерода присоединены к одному атому азота на конце цепи. ДМТ содержится во многих растениях, а также в организмах всех млекопитающих. Он был обнаружен в крови, моче, спинномозговой жидкости, в мозговой и легочной тканях человека. Ученые определили и клонировали ген человека, который заставляет энзимы [49] выполнять функцию катализаторов на последней стадии синтеза ДМТ. Более того, ДМТ входит в состав вызывающего психоделические галлюцинации амазонского напитка, известного как аяхуаска. Федеральные судебные власти Соединенных Штатов и других стран разрешают употребление ДМТ в составе аяхуаски отдельными церковными организациями (такими как O Centro Espirita Beneficiente Uniao do Vegetal).
Другой родственный триптамин — 5-метокси-ДМТ, или 5-MeO-ДМТ. Он содержится в большинстве тех же растений и в организмах тех же животных, что и ДМТ. Более известный триптамин — псилоцибин, активный ингредиент магических грибов. Структура псилоцибина в основном та же, что и у молекулы ДМТ, только к гексагональному шестиатомному углеродному кольцу ДМТ присоединена фосфатная группа — один атом фосфора и четыре атома кислорода.
В число более сложных производных соединений триптамина входит знаменитый психоделический препарат ЛСД [50], или ЛСД-25 — диэтиламид лизергиновой кислоты, также известный как просто «кислота». Его лизергамидный [51] остов содержит основной компонент триптамина. Еще одним сложным триптамином является африканский психоделик ибогаин [52], обнаруженный в ибоге и обладающий, по общему мнению, свойством избавлять человека от алкогольной и наркотической зависимостей.
Другим значимым химическим семейством классических психоделиков являются фенилэтиламины. Они содержат фенилэтиламиновое ядро — гексагональное шестиатомное углеродное кольцо, соединенное с боковой цепью из двух атомов углерода и одного атома азота. Несмотря на то что амфетамин и метамфетамин, два сильных препарата, входящих в группу ↑s, принадлежат к данному семейству, нас больше интересуют вещества, оказывающие типичное психоделическое воздействие, самым известным из которых является мескалин [53].
Мескалин — активное вещество, которое содержится в кактусе пейот (Lophophora williamsii), распространенном на юго-западе США и в северной части Мексики.
В обрядах Исконной американской церкви, к которой принадлежит значительная часть коренного населения Северной Америки, до сих применяется пейот, и его использование защищено законами США и Канады.
Александр Шульгин синтезировал огромное количество аналогов фенилэтиламина — химических родственников мескалина, в разной степени схожих с мескалином и амфетамином[54].
Существуют и другие препараты с психоделическими свойствами, синтетические и обнаруженные в растениях; впрочем, как правило, мы не считаем их классическими психоделиками. Эти соединения, однако, обладают фармакологическими качествами, в большей или меньшей степени похожими на свойства классических препаратов этой группы. Примерами таких веществ могут служить сальвинорин-A, обнаруженный в шалфее предсказателей (Salvia divinorum), 3,4-метилендиоксиметамфетамин, или МДМА (известный как экстези), кетамин, фенилциклидин, или ПСП (также известный как ангельская пыль), декстрометорфан [55] и, вероятно, большая доза марихуаны.
