Мое изучение феномена бразильской аяхуаски стало более глубоким, когда я приехал в Флорианополис на юге Бразилии и занял должность приглашенного профессора на факультете антропологии в Федеральном университете штата Санта-Катарина. Подать заявление на эту должность мне посоветовала профессор Джин Лэнгдон, ставшая пионером в этнологическом исследовании аяхуаски благодаря своей работе в племени сиона в Колумбии. Я попросил разрешения у лидеров УДВ провести исследование среди членов их организации и получил возможность посещать ее центры по всей Бразилии, проводя интервью и участвуя в ритуалах. УДВ — это религиозная организация с чрезвычайно развитой иерархической структурой и четырьмя уровнями посвящения. Только мужчины могут достичь четвертого уровня — мастера. Подъем по иерархической лестнице частично зависит от запоминания серии историй, которые постепенно сообщаются устно неофиту, и от соблюдения особых правил в общественной и частной жизни.

Главной причиной для приема напитка в УДВ является индивидуальное духовное развитие. Постоянные члены принимают бехеталь (аяхуаску) каждые две недели. Члены более высокого ранга в иерархии принимают напиток чаще, и для них проводят особые сеансы. Ритуалы очень просты и проходят под руководством мастера. Все члены принимают напиток одновременно и проводят заключительную часть сеанса, сидя в удобных креслах. Храм хорошо освещен, в нем минимальное количество декоративных элементов. Главные тексты организации читаются тогда, когда люди уже ощущают действие напитка. Иногда мастер поет чамада, песню, которой их обучил основатель, мастер Габриель, или один из членов организации. Песни должны быть одобрены на одном из самых высоких советов организации. Мастер также обращается к общине, комментируя различные аспекты доктрины. Члены могут задавать вопросы или просить разрешения выступить перед другими участниками. На некоторых стадиях сеанса проигрывается записанная заранее музыка. Несмотря на то что адепты УДВ считают учение мастера Габриеля уникальным, его можно рассматривать как возникшее в рамках традиции бразильских бехеталистас, до сего времени недостаточно изученной. Однажды я встретил аяхуаскеро, сеньора Доминго, в Бока-до-Акре, городке, расположенном недалеко от Рио-Бранко. Он исполнял вариации песен, полученных мастером Габриелем «из астрала».

Вероятно, самым поразительным элементом использования аяхуаски в УДВ является то, что сами адепты называют «тайной мира». Они осторожно выбирают слова, поскольку верят, что слово, произнесенное под влиянием напитка, обладает особым могуществом. Даже малообразованные мастера могут быть очень красноречивы во время сеансов. Применив известную метафору о правом и левом полушариях, можно сказать, что члены УДВ являются преимущественно левополушарными и стремятся к сдержанности в своей речи. Многие в УДВ высокообразованны, есть и университетские профессора, юристы и журналисты. В значительной степени именно благодаря влиянию УДВ религиозное использование аяхуаски было одобрено в Бразилии в 1987 году. Организация имеет несколько центров за пределами страны, включая США, где в 2005 году Верховный суд США, рассмотрев судебный иск, разрешил УДВ проведение ритуалов.

В июне 1995 года я вернулся в Рио-Бранко на бразильском берегу Амазонки (штат Акра) и впервые принял участие в ритуалах «Баркинхи», религиозной организации, созданной Даниелем Перейра де Матосом. В некоторых отношениях она сильно отличалась от УДВ. Церкви «Баркинхи» в изоблилии украшены объемными изображениями Иисуса, Марии и многих святых. Верующие участвуют в длинных ритуалах, во время которых вся община молится в церкви и поет иное. После полуночи в определенные дни они проводят фестас — торжества, во время которых танцуют много часов подряд под аккомпанемент музыкальных инструментов (барабанов, гитар и электрического пианино). Некоторые адепты общаются с духами афро-бразильского пантеона: духами черных рабов — претос белхос, духами индейцев — кабоклос, духами детей — эрес и духами принцев и принцесс, воплощенными в растениях или животных, — энкантадос. Первый раз, когда я вместе с другими членами этой организации танцевал вокруг корето, центральной эстрады, где играли музыканты, я ощутил невидимый поток, который нес меня мимо других участников торжества. Эта бразильская религиозная организация имеет самое большое количество церковных ритуалов. Я подсчитал, что одна из трех церквей «Баркинхи» провела сто семьдесят три ритуала в церкви и девятнадцать торжеств — всего сто девяносто две церемонии, на которых члены принимали «Санто Дайме». Несмотря на такую интенсивность ритуальной жизни, члены церкви имеют постоянную работу.

Одним из последствий регулярного приема аяхуаски является уменьшение потребности в сне. Джейс Калауэй предполагает, что состояние видений может быть эквивалентно фазе быстрого сна, а следовательно, индивидуум, который принимает аяхуаску, чувствует себя обновленным, даже если спит всего 4 или 5 часов в сутки. Я не наблюдал случаев ухудшения здоровья из-за приема аяхуаски среди членов церкви. Некоторые из них являются адептами церкви в третьем поколении. Они принимали аяхуаску, находясь еще в лоне своих матерей: женщины, являясь активными членами религиозных организаций, пьют аяхуаску во время беременности, рожают под воздействием этого напитка и кормят грудью детей.

Несколько лет я в свободное время проводил полевые исследования среди членов «Баркинхи». Я участвовал во многих ритуалах, наблюдал за особыми сеансами исцеления и консультаций, во время которых несколько медиумов соединялись с духами черных рабов, чтобы давать советы людям, стремящимся получить руководство в решении материальных и эмоциональных проблем[169]. Медиумы «Баркинхи» утверждали, что они находятся в сознании и сохраняют свою индивидуальность, хотя одновременно ощущают присутствие других существ, говорящих с ними. Несколько раз я консультировался с духами черных рабов и всегда был удивлен мудростью слов, передаваемых через этих обычных людей. Однажды я пошел в лес на сбор урожая лианы банистериопсис, которая может расти вверх до самой кроны лесных деревьев. Иногда, чтобы срезать ее верхние побеги, необходимо забираться достаточно высоко. Члены церкви рассказали мне историю одного из их друзей, который пережил приступ паники, когда, собирая урожай, оказался в 20 метрах над землей. В конце концов он соединился с прето белхо, который помог ему безопасно спуститься. Это заставило меня задуматься о возможных эволюционных преимуществах измененных состояний сознания.

Люди «Баркинхи» готовят самую сильную аяхуаску из всех, которые я встречал за все время изучения этого напитка. В свой напиток они добавляют психотрии больше, чем члены других религиозных организаций и перуанские шаманы-метисы. Их преданность своей религии, которая полностью охватывает их духовную и социальную жизнь, абсолютна.

В 1997 году, через 26 лет после первого опыта приема аяхуаски, по просьбе моих друзей я пригласил их выпить этот напиток под моим руководством. Постепенно я приобрел уверенность и начал проводить периодические сеансы, создавая в конечном счете ритуал, который включал в себя определенные техники (я имел возможность наблюдать их в течение многих лет непосредственного контакта с различными традициями), а также мои собственные способы проведения сеансов. В 1998-м я вернулся в Хельсинки, но не потерял связей с Бразилией. Я приобрел участок земли во Флорианополисе и построил дом для Васиваска — Исследовательского центра изучения растений-психоинтеграторов, провидческого искусства и сознания; это некоммерческая организация, которая была создана прежде всего с целью исследования аяхуаски. Термин психоинтегратор заимствован у Майкла Винкельмана[170], который предложил его как альтернативу понятиям галлюциноген, психоделик и психотомиметик, чтобы описать основные эффекты воздействия этих духовных, терапевтических и мистических веществ, а также их влияние на физиологическом, эмпирическом, психологическом и социальном уровнях.