Множество видов священных (или магических) галлюциногенных грибов принадлежит, в основном, к родам псилоцибе (Psilocybe), панэолус (Panaeolus) и копеландия (Copelandia). Прием внутрь этих грибов вызывает значительные физические, зрительные и перцептивные изменения благодаря содержащимся в них психоактивным соединениям: триптаминовым психоделикам: псилоцину и псилоцибину. Практически все магические грибы имеют небольшой размер и коричневый или желтовато-коричневый цвет и могут быть по ошибке приняты за другие непсихоактивные, несъедобные или ядовитые грибы, существующие в природе. Это создает определенные трудности в идентификации их в естественной среде и делает их потенциально опасными. Главной отличительной чертой большинства содержащих псилоцибин грибов является то, что они синеют на срезе.

Священные грибы являлись частью человеческой культуры уже в самый ранний период истории. Многие виды этих грибов растут в навозе крупного рогатого скота. Древние изображения людей, украшенных грибами, датированные V тысячелетием до н. э., были обнаружены в пещерах плато Тассилин-Аджер в северном Алжире. Аборигены Латинской Америки также использовали священные грибы на протяжении тысячелетий в медицинских и религиозных целях. В период между III и I тысячелетием до н. э. они строили храмы для грибных божеств и создавали каменные изваяния в форме грибов с вырезанными на них человеческими фигурами на грибных ножках.

В середине XVI века испанский священник Бернардино де Саагун описал в своем «Флорентийском кодексе» использование галлюциногенных грибов ацтеками: «Первыми они ели на празднике маленькие черные грибы, которые они называли нанакатль. Эти грибы вызывали опьянение, галлюцинации и даже распутство; они ели их до рассвета… с медом; и когда грибы начинали действовать, люди танцевали, некоторые пели, а другие рыдали… Когда опьянение, вызванное грибами, проходило, они пересказывали друг другу свои видения»[189].

В начале XX века некоторые западные ученые сомневались в существовании культа психоактивных грибов. Хотя Саагун упоминал о теонанакатль — священных грибах — в своих дневниках, американский ботаник Уильям Сафорд утверждал, что священник ошибочно принял за грибы высушенные верхушки кактуса пейот. В начале 1930-х годов Роберт Вайтланер, австралийский антрополог-любитель, описал грибную церемонию (беладу) мазатеков [190] на северо-востоке мексиканского штата Оахака. Об этих грибах практически ничего не было известно до начала 1950-х годов, пока традиционным использованием грибов в Мексике не заинтересовались любитель-миколог Гордон Уассон и его жена, Валентина Павловна. В 1953 году Уассон путешествовал до Уаутла-де-Хименеса, где наблюдал за проведением церемонии, длившейся всю ночь, под руководством шамана дона Аурельо. Вскоре Уассон и его жена узнали, что, хотя американские индейские шаманы были готовы позволить им наблюдать за их ритуалами, они не собирались делиться священными грибами с иностранцами. Во время двух последующих поездок в Мексику они общались с целительницей (курандерой) мазатеков Марией Сабиной, которая разрешила ислледователям принять участие в беладе 19 июня 1955 года. В 1956 году один из партнеров Уассона, Роджер Хайм, попросил помощи у фармацевтической компании «Сандоз» в экстрагировании активных ингредиентов этих грибов. Альберт Хофманн, химик-исследователь фармацевтической компании «Сандоз», выделил псилоцибин и псилоцин и разработал метод синтеза.

Уассон продолжал путешествовать в мексиканский штат Оахака еще несколько лет и опубликовал широко известную статью о психоактивных грибах и церемонии мазатеков — беладе — в номере журнала «Лайф» от 13 мая 1957 года.

Начались эксперименты с грибами и синтезированными активными соединениями, и вскоре «магические грибы» стали частью психоделического движения[191]^,[192]^,[193]. В течение 1960-х годов грибы и их активные ингредиенты использовались на Западе для развлечения, в терапевтических целях и как часть новых духовных традиций.

В 1968 году хранение псилоцибина и псилоцина стало противозаконным в США, а в 1970-м они были включены в новый «Акт по профилактике и контролю за препаратами, вызывающими зависимость», общеизвестный как «Акт о веществах, находящихся под контролем правительства», который вступил в силу в 1971 году. Исследование медицинского применения этих препаратов продолжалось до 1977 года. Несмотря на то что использование их частными лица ради удовольствия продолжалось, научные исследования в США и Европе были приостановлены в течение 1980-1990-х годов из-за строгого правительственного контроля. Лишь в последние годы псилоцибин и его воздействие на человеческий мозг и психику снова стали предметом научного исследования.

Галлюциногенное воздействие магических грибов осуществляется благодаря нескольким алкалоидам, в основном псилоцибину, псилоцину и беоцистину. Псилоцибин более стабилен, чем псилоцин, но после проглатывания он расщепляется, превращаясь в псилоцин — самый активный компонент грибов. Эти соединения близкородственны ДМТ. Химическая формула псилоцина — 4-гидрокси-N,N-диметилтриптамин. Псилоцин также является близким родственником нейротрансмиттера серотонина, и его сходство с серотонином обусловливает его психоактивные свойства. Псилоцин присоединяется к особому виду серотонинового рецептора — 5-HT_2A, где действует как частичный агонист [194], стимулируя одни нейроны и не взаимодействуя с другими. Неясно, однако, как эта фармакологическая активность дает характерный психоделический опыт. Согласно одной гипотезе, эти соединения повышают активность сенсомоторной контрольно-пропускной системы мозга, которая обычно гасит большинство сенсорных стимулов, не допуская их полного осознания. Таким образом, сознание переполняется сенсорными стимулами и когнитивными процессами, которые обычно скрыты в подсознании.

В зависимости от того, как много и насколько давно человек принимал пищу, грибы обычно начинают оказывать воздействие через 15–60 минут (хотя иногда и через 2 часа) после приема. Эти эффекты длятся от 4 до 6 часов после перорального приема. Опыты, вызванные приемом высокой дозы грибов, достаточно похожи на те, которые вызывает ДМТ, но отличаются меньшей интенсивностью — вероятно, из-за более медленного начала воздействия. Часто сообщают о появлении зрительных и слуховых изменений и синестезии (соединении двух сенсорных модальностей, например видении звуков), а также возникновении чувства эйфории и повышенной осведомленности о внутреннем «Я», что часто приводит к прозрениям после пережитого опыта.

Через несколько минут после приема внутрь грибы часто вызывают чувство предвосхищения или беспокойства. Человек может также ощутить энергию внутри тела или необычность окружающей обстановки. По мере усиления воздействия могут возникать разнообразные изменения в восприятии: психическое возбуждение, быстрая смена эмоций, а в некоторых случаях паранойя и замешательство. Более опытные практики могут пережить расширение духовного сознания или чувство универсального понимания. Очень часто человек наблюдает видения с закрытыми глазами; если же глаза открыты, то зрительные образы появляются при приеме более высоких доз.

Воздействие высоких доз обычно характеризуется значительно более изощренными зрительными образами, возникающими при закрытых глазах. Многие сообщают о религиозных откровениях, духовном пробуждении, предсмертных опытах, исчезновении эго, беседах с инопланетными и автономными существами, ярких эмоциональных реакциях, таких как страх и радость, выходящих на поверхность вытесненных воспоминаниях или скрытых психологических кризисах, усилении художественного восприятия или глубоком чувстве удивления. Воздействие высокой дозы может также включать в себя ощущение крайнего замедления времени, когда субъективный опыт, длящийся секунды или минуты, воспринимается продолжающимся часами или сутками. Одним из самых интересных эффектов, которые могут быть пережиты некоторыми людьми, является чувство пробуждения, будто впервые, от предыдущего состояния сна. Парадоксально то, что это новое осознание воспринимается как нормальное и естественное, в то время как предыдущее существование кажется нереальным с самого начала. Человек, переживший такой эффект, сначала бывает убежден в том, что, однажды достигнув этого осознания, его невозможно утратить, но, по необъяснимым причинам, на следующий день оно становится всего лишь воспоминанием.