30.12.10. 12–25
Кто бы мог подумать, что до такой степени удачно все выйдет, – вчера со свиданкой, сегодня со шмоном?.. Просто исключительно удачно, я даже не ожидал. Правда, сигаретчик явился вчера не в 5 утра, как мы загодя договаривались, а в 8–м часу, когда я уже и ждать его перестал. Оказалось, он заснул на 6–м, на шконке тамошнего “ночного”, своего дружка по тюрьме еще, а потом по 11–му, где тот был шнырем сразу 2– господ – злобного долговязого завхоза и мелкого архиблатного чма. А тот, вместо того, чтобы разбудить сигаретчика в 5 утра, сам уснул в “козлодерке” 6–го.
Тем не менее, я быстро сложил все в большой красный пакет “для шмонов” (тоже еще с 11–го) – одеяло, чайник, открывалку, заточку с магнитом (одну из трех, но остальные уж было лень доставать, да и далеко), а также пакет с дневником и стихами, свой блокнот и пакет с конвертами и марками – и сигаретчик “дорогами”, через заборы унес это все на “кечь” и где–то там спрятал. На счастье, “мусора” вообще не ходили в это утро по баракам – будить спящих.
Перед этим он еще дал мне телефон, я набрал матери – она сказала, что народу очень много, даже не хватило бланков, и что в Шахунье 21° мороза. Только я успел после (столовского) завтрака найти в бауле эделевские шерстяные носки и поддеть под свои – “козел” сообщил, что меня на короткую свиданку. Чуть позже – в 8–30 – подошел опять, сказал, что “она (свиданщица?) звонила”, чтобы я шел “прямо сейчас”.
Я пошел – там был только еще один человек; я–то думал, что, как всегда, буду первым. Собралось 6 человек – нас забрали и повели, причем сперва – в шмоналку! Я уж думал, что разденут догола (а на мне–то вольный свитер и спортивная куртка под телагой!), но только общупали – и повели наверх.
Мы оказались там первыми, и мать запустили тоже самой первой. А свиданка в этот день работала как конвейер – все время приводили с вахты еще людей. Матери во время ожидания кто–то сказал, что несколько дней назад работали до 7 вечера – столько было народу. Кого–то приводили, кого–то уводили, а мы сидели до положенных нам 13–00. После меня уже набилась мелкая блатная шелупонь, в основном с 10–го, к которой приехали отнюдь не родители, а такие же, как они, бывшие здешние зэки с их же барака. Эта гоп–компания, стоя за спинами (мест не хватило), в основном около меня, бесилась вовсю – ржали всем хором так, что ничего не было слышно в трубку и дрожало разделяющее зэков и посетителей оргстекло. И до их прихода бывшие здесь, вопреки строгому запрету, курили – тайком, присев на корточки за входной дверью в наш “аквариум”; но эти малолетки сразу же “спалились” – свиданщица начала орать, вызвала “мусора”, он вывел и еще раз прошмонал этих малолеток (ничего не нашел, конечно); к сожалению, даже того из них, кто явно был замечен в курении, он не вывел совсем; и к счастью, за его курение не была вообще прервана свиданка для всех, как вначале обещала свиданщица, – впрочем, при таком количестве приезжих едва ли это было возможно.
Где–то к середине нашей свиданки, одним из следующих заходов – привели ту блатную злобную мразь с 8–го, которая выгоняла меня тут из блатной секции. Меня выворачивает от отвращения при одном взгляде на эту харю; тем не менее, она уселась через человека от меня; а потом сидевший посередине ушел – и пришлось сидеть с этой мразью вообще рядом. Малолетки тем временем так бесились и оглушительно ржали, что даже она (все–таки постарше – лет 30) сделала им замечание.
Фрумкин, как всегда, быстро ушел, а мы поговорили с матерью, кажется, обо всем, о чем можно было, так что под конец даже стал ощущаться недостаток тем. В час она ушла, потом вывели меня и эту толпу нечисти – с 10–го и откуда они там еще. Когда я, волоча тяжеленный баул, последним, как всегда, выполз к вахте – они уже были с той стороны: видимо, сегодня из–за наплыва народа все стояния у вахты в ожидании “общественника” были отменены. Но сигаретчика, обещавшего меня встретить, я по ту сторону забора не увидел и сперва подумал, что блатные с 10–го забрали его с собой – вести их. Что ж делать, – снег по всей зоне был плотно утоптан и накатан подошвами – и я довольно быстро повез по нему 23–хкилограммовый баул, как санки. Довез до участка перед столовкой, где (когда надо – не дождешься, а тут – нА тебе!..) было посыпано песком; встал передохнуть, готовясь этот (небольшой кусок пути тащить баул на руках – и тут, вижу, идет сигаретчик! Оказалось, он уже ходил меня встречать без 20–ти час, замерз, ушел – и вот сейчас идет 2–й раз. Шмона, к моему изумлению, оказалось, вообще не было нигде; вещи мои он уже принес с “кечи” обратно в барак, – так что все так хорошо, как только может быть!.. :) Мы с ним быстро дотащили баул, до 3–х часов дня (обед в столовке) я разобрал его, вечером позвонил матери (она еще ждала поезда на вокзале) в Шахунье) – и остаток дня блаженствовал. :)
Сегодня с утра пришедший сигаретчик сообщил, что сейчас выла сирена – а я, как обычно, ее не слышал – и готовится общелагерный шмон. И то! – как–то странно было бы на Новый год оставить весь этот “продол”, кроме 4–го барака, вообще непрошмонанным! :)) Я позавтракал, позвонил матери (она уже была дома) – и стал ждать.
Сперва сообщили, что шмон–бригада собирается на вахте. Пошла она только в 9–35, когда я уж стал сомневаться, будет ли вообще что–нибудь. На наш “продол” – мимо нас – на 10–й, – 24 человека! Потом еще одна – на тот “продол”, на 6–й (в т.ч. в их дворе видели потом и нашего отрядника – мой сосед–прятальщик телефонов, когда бегал по двору с баулом браги, ища, куда его спрятать; отрядник заметил и погрозил ему пальцем. Это вместо того, чтобы в ШИЗО суток на 30 эту мразь!..). Часть зашла, кроме того, и на 4–й и – непонятно толком, но вроде бы шмонали и там. И, наконец, уже пост фактом выяснилось, что на 12–м тоже шмонают 8 “мусоров”.
В общем, не все бараки, – ни на 8–й, ни на 1–й, 2–й, 3–й, 7–й, да и 9–й, ни на 13–й – не зашли. Больше для понта, для отчета о проделанной работе эти шмоны, конечно, – 8 человек за час, даже за 2, вряд ли прошмонают как следует большой барак с 2–мя секциями, курилкой, каптеркой и еще кучей тайников в деревянной пристройке с торца, через которую вход в барак. Под 8–м, из разговоров соседей я понял, есть какой–то подвал, где они и прячут канистры с брагой; но снаружи его, естественно, не видно, да и по проекту, так сказать, здания барака – никакой подвал в нем не предусмотрен. Тем не менее, какое–то пространство под полом, видимо, все же есть, и если не знать точно, где в него лаз, или не браться просто наугад ломать полы в разных местах барака, – хрен найдешь; а это большая работа.
Короче, с 10–го “мусора” ушли в 10–58, как раз когда мы с сигаретчиком возвращались из ларька (мне ничего особо не было нужно, но он потащил меня, – и, как я и думал, ничего для меня и не оказалось; набрал я в основном ему – конфет, кофе, сгущенки и т.д. С того “продола” ушли позже – в 11–40. Еще один шмон – мимо и без потерь. Основной теперь вопрос – решатся ли они шмонать завтра, в последний день года...
Ну, и еще пара приколов напоследок. “Дятел тоскливый!” – было, помню, у долговязой ехидны на 11–м такое любимое ругательство. Так вот, выражение это идеально подходит к моему новому соседу – сидельцу на моей шконке. Вот уж действительно дятел тоскливый! – причем в самом буквальном смысле. Правда, сидеть эти 2 дня у меня в ногах он стал чуть меньше – но зато, когда я ухожу, на свиданку ли, в ларек, в баню, – не упускает случая разлечься на моей шконке.
Ну, и продолжение позавчерашней истории со снегом во дворе. Оказалось, убрать надо было не только эти 2 кучи посередине, но и весь снег, накиданный вдоль заборов, выходящих на “продол” и на 5–й (поверх дренажной канавы вдоль межбарачного забора), выгребли тоже на середину, – весь день “добровольно–принудительно” сгоняли на эту работу наименее уважаемых из “мужиков”. Зачем же, и кому этот снег у заборов помешал и куда его девать? После обеда в тот день шлялся по дворам всех бараков Баранов, новый полоумный зам. по БиОР, – в бараки не заходил, а, говорили, смотрел именно этот снег везде. Обычно тут снег вывозят со дворов бараков огромными коробами из стальных листов, поставленных на санные полозья и запряженных несколькими “обиженными”. Но на 8–м – то ли лень было грузить и везти, то ли из–за того, что нет больших ворот, как на других бараках, а только неширокая калитка с “продола” (проедет ли в нее короб?) – придумали остроумнее, то бишь безумнее. Весь снег постепенно лопатами скидывали к забору на “продол” между этой калиткой и новоявленной (с осени) беседкой–“курилкой” – а из туалета провели длинный, из нескольких скрепленный пластиковый шланг, присоединенный к батарее, то бишь “системе”. И горячей водой, текущей из этого шланга, ТОПИЛИ снег, горой накиданный у забора – а вдоль забора снаружи тоже идет дренажная канава, и вода уходила в нее!! Можно ли придумать более идиотское зрелище, чем зэк, слабо текущей из шланга струей топящий огромную гору снега? Занимались этим сперва “обиженные”, потом – взялись стремщики, которые, меняясь, дежурят во дворе круглые сутки, а делать им абсолютно нечего, кроме как слушать стрем 11–го и 5–го. К сегодняшнему утру горы уже не было – на ее месте теперь красуется глубокая, до песка, яма, протопленная в покрывающем двор толстенном слое льда и прессованного снега.
