Пока отдавал – пришел тот, первый блатной вымогатель шоколадки, с обещанной “трубой”. Я набрал с его номера матери: не берет трубку! Доступен, но длинные гудки, – не берет!.. Что бы это значило? Не случилось бы чего...

Пока 2 раза набирал и подолгу ждал – мимо пронесли большую банку с чифиром, и шимпанзе стало орать, чтобы все шли на улицу. Опять... Неймется... Сам не знаю, зачем я пошел, – м.б., из любопытства, а м.б., потому, что, пока я звонил (неудачно), оно видело меня близко и в упор, – могло докопаться. Пошел... Когда подошел, они уже пили свой чифир, стоя большим кругом вокруг стола и сидящего на скамейке шимпанзе со блатные товарищи. Оказалось вскоре, что это очередной день рождения очередного вора (сказали вначале, когда я еще не подошел, но, видимо, все прослушали). Поэтому шимпанзе прочло лекцию о том, “чё такое вор”, начав, по обыкновению, спрашивать об этом сперва у присутствующих, из коих никто не смог или не захотел ответить. “Чё такое вор”, оно, конечно, само тоже не сформулировало, а вместо этого очень возмущалось и корило всех, кто называет себя “порядочными мужиками”, а сами даже не знают, “чё такое вор”, не подходят, не спрашивают об этом, не интересуются, а знают только жрать, да просить сигареты и чай. Слушать этот поток сознания было, как всегда, очень смешно; воспроизвести его здесь я не могу, увы; запомнились только пассажи типа: “2 слова – движение и общение; движение, общение – это жизнь!” и “у меня лицо угорает, а душа плачет” (над тем, что другие сидят в лагере, не знают, “чё такое вор”, а только жрут и клянчат сигареты). “Пехота!”, и т.д. и т.п. Видимо, не одного меня разбирал внутренний смех – мой сосед–алкаш и ворюга в раздражении бурчал некоторое время, придя с этого чифиропития, – его тоже задело, что вот это вот непонятно кто читает ему мораль и пытается как бы воспитывать... Животина, еле говорящая по–русски и ни о чем, кроме лагерно–воровских порядков и клипов западной поп–музыки по ТВ (типа Майкла Джексона), не имеющая понятия, пытается навязать эту лагерно–воровскую доблесть всем остальным...

31.7.09. 15–45

Все–таки оба этих подонка вытрясли с меня сегодня в ларьке – один 200 рублей просто так, на свой чифир в честь похорон; второй – 150 руб. якобы “в долг”, с другого полублатного, который должен этому 100 рублей. На себя я потратил в этот раз всего 140 рублей из почти 500–т, снятых со счета...

По дороге из бани увидел из своей “локалки” и зазвал к себе “запасной вариант” – пить кофе. Пытался предложить мне взять с собой банку их консервов, – за то, что я столько раз давал им (ка–а–акой благородный, а–бал–деть!!! :), но я отказался. Позвонил от него матери – мобильник опять доступен, трубку опять не берет. Я, уже в крайне нервном состоянии, звоню на домашний (хорошо, что были деньги!), – она берет трубку и отвечает, что, оказывается, у мобильника отключен звук!..

Жизнь в маразме, в кошмаре, в таком унизительно–идиотском, бессмысленно–нелепом положении, что невозможно поверить. Как само собой разумеющееся: у моего вшивого соседа на верхней раме шконки висит рубаха (зеленая, казенная), густо усыпанная десятками, если не сотнями вшей. У соседа с другой стороны, мерзкого старого алкаша–ворюги, прямо над шконкой, над его головой, висят на ниточке несколько столовских рыбин, – давно уже тухлых и распространяющих вокруг жуткую вонь. Он их типа сушит, как воблу. А как пришел со свиданки, еще до того, как это старое чмо повесило вшивую рубаху, – дикое нашествие вшей, ползущих, как саранча, сотнями и тысячами непрерывно. Говорить и тому, и другому, чтоб убрали, делать какие–то замечания, тем паче поднимать шум, – мне противно до смерти, сама мысль о любых разговорах с ними на эти темы вызывает отвращение (не говоря даже о том, что вшивый, скорее всего, убрал бы без разговоров, а алкаш наверняка отказался бы и поднял хай).

1.8.09. 6–55

Вот и 1–е августа... Скоро опять день рождения...

Некоторые штрихи к картине здешних нравов. Шимпанзе потребовало от моего соседа, шныря–заготовщика, ударить одного из полублатных – совершенно омерзительного отморозка, шпаненка 1987 г.р., известного вечным мухлежом в карты и жульничеством с любыми деньгами, попадающими в его лапы, – именно из–за каких–то денег у него и идет все последнее время разборка с шимпанзе. Шнырь, естественно, отказался. Тогда шимпанзе тут же приказало другому шпаненку – тоже 1987 г.р. и столь же омерзительному, но, правда, без мухлежа, – ударить шныря. Тот радостно ударил. Шнырь ушел, обиженный. :) Потом жаловался мне и всем соседям по шконке, как ему обидно и какие тут нравы... Тем не менее, всерьез уверен, что (как тут официально считается) для того, чтобы отлупить как следует ударившего его шпаненка (который против его габаритов – цыпленок), надо “брать разрешение” у блатных. Т.е., приняв заранее, изначально все эти гнусные “правила игры”, теперь на них же и жалуется, когда они задевают его лично...

Между тем, у шимпанзе неожиданно обнаружились “претензии” и ко мне. Причем какие – совершенно непонятно. Позавчера в секции мимоходом, а вчера во дворе, перед вечерней проверкой, оно заявило мне (опять этот бред!), что оно меня “не видит” последнее время (хотя на самом деле видит каждый день по многу раз), а главное (без цитат, только общий смысл) – что, мол, раньше ему обо мне говорили хорошо, а теперь говорят плохо, и (видя, что я хожу с палкой взад–вперед по двору), чтобы я походил и подумал, в чем я “провинился”. На эти нелепицы я ответил негромко (больше про себя, чем этой твари): “Понятия не имею”, – на что оно тут же громко переспросило: “ПОНЯТЬ НЕ УМЕЕШЬ??”. Животное... Вот мне не наплевать–то, кто что обо мне говорит... Но до своего ухода отсюда 6 сентября эта мразь может теперь докапываться до меня регулярно...

Кстати, кто мог обо мне “плохо говорить”, я догадываюсь, хотя вариантов может быть много. Вчера случилась забавнейшая история. Один полублатной (или на 3/4 блатной, уж не знаю) обитатель “маленькой секции”, тот самый, что ежемесячно вытрясает теперь с меня 200 р. на “общее”, – короче, у него есть справка о полном постельном режиме по болезни, – без всех этих проверок, столовок, зарядок и пр., никуда не ходит. Некоторое время назад он сам (!) предложил сделать – через свои связи, т.к. напрямую мне это никто не подпишет – подобную справку и мне, и очень интересовался, какое будет вознаграждение. Я сказал, что не знаю, да и в самой этой возможности очень сомневаюсь, и на том разговор заглох. Но позавчера он вдруг приперся сам и сказал такое заявление написать и отдать ему. Ладно, я написал и отдал. Он выцыганил еще и шоколадку, как я вчера описывал. А вчера, перед ужином, после ларька, он подошел опять.

Сперва сказал: я знаю, что тебе, мол, нужна связь, – есть ли у тебя московская “симка”? Мы, мол, тут как раз вдвоем с этим блатным, который в ларьке вытряс из меня 200 р., затягиваем одну “трубу” на двоих. Для приманки, для затравки, что ли, он это сказал?.. Я ответил, что “симки” у меня нет, а вообще отсюда дешевле звонить в Москву с нижегородской.

Затем он сообщил, что заявление мое уже отдал в санчасть. Затем – стал спрашивать про 200 р. на “общее”. Я сказал, что эти 150, которые он мне теперь должен, пусть туда и спишет, а остальные 50 я отдам, как пойду в ларек. Он вдруг стал просить пойти сегодня же, “перед баней” (той, что в 19–00). Я сперва недоумевал, что за срочность такая, 50 р. – это 2 пачки чая, что, до среды с ними нельзя подождать? Тут он объяснил, что не 50 р., а 200 рублей он хочет у меня взять сейчас (“взаймы”, как обычно у них всех), а после 15–го, когда придет пенсия – отдать и мне, и за меня те 150 на “общее”.

В мои планы, однако, никак не входило тратить 700 рублей за 1 день, причем из них всего 140 на себя. А учитывая, ЧТО он мне говорил еще накануне (мол, в ларьке у него сейчас нет денег, поэтому жратву он клянчит из моей передачи), – ясно было, что 200 р. он хочет просто себе на прокорм. Я еще и кормить, оказывается, должен этих тварей за свой счет!.. Несмотря на его нытье, я категорически отказался и вообще идти в ларек, даже за 50 р., что я “должен”, и– тем более – ссужать ему 200 рублей. Не занимался я никогда филантропией, и здесь не буду.