Второй из этих выродков злобно зашипел, увидев книгу о Петлюре. Первый вопрос был – не с Украины ли я. Главная тема возмущения, – что это такое, из Петлюры героя делают!.. А почему нет? – ответил я. Животное в камуфляже не нашлось что ответить (или не захотело).

"Мышление” этих существ как было первобытно–примитивным, так и осталось. Увидят книгу о Петлюре – “Ты что, с Украины?”. Узнают, что я чеченцев поддерживал в русско–чеченских войнах – “Ты что, из Чечни?”, Нет, ребята, я–то из Москвы, просто чеченцы – единственные, кто отважно и решительно стрелял по МОИМ врагам (не только по своим). А мои враги – это вы!

Сказали эти свиньи все то же, традиционно–банальное, – заберешь все (распечатки и фотографии) у Русинова. Еще после шмона с папкой моих (ватановских) фотографий сходил в “дом свиданий” – видимо, выговорить новенькой свиданщице за то, что пропустила ТАКОЕ... Пропустила она – так были уже начеку, на стреме эти... В то же время их блеф по поводу Русинова подтвердился полностью и окончательно: идя на свиданку утром, мать видела Русинова и говорила с ним. Он четко сказал, что изъятых на длительной свиданке 29.1.2009 книг и прессы у него нет. Да и зачем бы они ему?.. Одновременно он сказал и то, что его “полностью оправдали” по жалобе Шаклеина, не допущенного им ко мне еще в сентябре. Разумеется, его никто не судил, а, видимо, прокуратура просто отказала Шаклеину в возбуждении уголовного дела. В чем, кстати, тоже я заранее почти не сомневался; было бы удивительно, если при таком режиме по заявлению правозащитника дело против подполковника из ФСИНа все же возбудили бы... Ни Милютина же, ни Демина (нач. оперчасти) матери после свидания застать уже не удалось. Сейчас они с Женей Фрумкиным, должно быть, тащатся электричкой (4 часа в пути) в Нижний, и только к 6–7 утра будут в Москве.

А я остался тут, в привычном этом ужасе и кошмаре, среди нечисти и мрази как блатной, так и “мусорской”, действующих в тесном симбиозе. Еще 751 день тут...

28.2.09. 9–32

Мой рваный баул с передачей вчера мы с “общественником” (а потом со стирмужиком, взявшимся помочь уже у самого барака) тащили на редкость неудачно: весь барак (вся шваль) был на “продоле” и во дворе, ждал выхода на обед. Хотя по тому, сколько времени я после шмона простоял еще возле вахты, ожидая этого “общественника”, можно было подумать, что все уже давно в столовой. Но нет – барак чуть не до полтретьего стоял на улице, в самом бараке опять что–то шмонали “мусора” (обычный их обеденный обход) – и тут премся мы с баулом. Разумеется, вся блатная и не блатная сволочь к вечеру сбежалась ко мне – клянчить и вымогать как на “общее” (ха–ха!), так и на свое личное. На “общее” таки пришлось отдать блок сигарет (но их хоть не жалко), да еще тому омерзительному блатному поросенку (чисто поросячье рыло уже в самой ранней юности) дать пригоршню сигарет, хотя настоящий презент для него – только пуля, как и для них для всех. Блатному “телефонисту”, про...вшему мой мобильник, – шоколадку, выклянчил–таки, сволочь. А сегодня с утра приперся и “запасной вариант” и выклянчил еще одну. Хороший, дорогой шоколад “Осенний вальс” (правда, жесткий, а не пористый, как я люблю), – можно подумать, моя мать специально для этих вонючих уголовников покупала его на последние гроши и везла сюда, за 900 км!..

А “телефонист” поведал, кстати, что комиссия нынешняя приехала именно из–за того, что на “промке” “спалилось” зараз 13 “труб”. То есть, она должна расследовать “коррупцию” среди “мусоров”, которые их носят, а уж никак не ходить по баракам. М.б., потому–то и нет в этот раз привычной уже культяшечно–каптерочной истерики...

Ну что ж, день только начался, – новый, сегодняшний день в этом плену и аду. Который уже по счету... Последний день зимы, между прочим. Что он готовит, что принесет мне, этот день? Ясно, что ничего хорошего. Дай бог, обошлось бы без истерик, без “культяшек”, каптерок, без речей и рукоприкладства шимпанзятины, без шмонов (нынче суббота, так что по–крупному, во всяком случае, не должны бы), и т.д. Но нервы напряжены, как всегда, как уже стало привычно, – напряжены мрачными предчувствиями и ожиданием любых возможных бед и проблем в любую секунду. Такой беспросветной, не дающей ни на миг расслабиться жизни (?) осталось мне еще ровно 750 дней...

18–56

В наглую подходят и вымогают, мрази этакие. Один – что–нибудь поесть, причем не для себя, а для шимпанзе! Эта тварь стесняется, видимо, подойти сама. :) Эх, жаль, яду нет у меня!.. Другой наглый блатной ублюдок, на эту сверхнаглейшую рожу меня тошнит даже смотреть, зам. обезьяны, – вспомнил о “долге” за телевизор –поборы по 500 рублей, которые они тут вымогали с меня еще в прошлом году. Тогда я как–то отвязался, но эти выродки ведь ничего не забывают, если можно сорвать хоть малейшую выгоду! Ух, наглые ублюдки, с каким наслаждением бы вас всех засунул в печь крематория, или газом перетравил бы!.. Хотя и речи нет на самом деле ни о каком моем “долге” за этот их гребаный телевизор, – просто у меня, как всегда, не хватило мужества отказаться сразу и решительно, когда они начали вешать это на меня. Проклятая нерешительность, проклятый страх, вызванный зависимостью от их связи, как всегда, победили. Итого получается: там 700 рублей, здесь 500, плюс на свое “общее”и т.п. фантомы они будут вымогать весь месяц... А на стенде у кабинета отрядника только что повесили здоровый список длительных свиданий на март, и я в нем – на 27–28–29 марта. Почему–то я с нетерпением жду этого свидания. Все было (точнее, обошлось, – почти до проверки не вызывали!) тогда так хорошо, прошло так удачно... Мне кажется, что удачно должно все пройти и в этот раз. Тем более – весна! Завтра начинается уже календарная весна, а 27 марта она будет уже в разгаре! Это время – романтическое, самое лучшее в году, – март, апрель... Оно притягивает, и волнует, и манит даже независимо от того, что ты в плену, на зоне, оно ощущается лаже в 4–х стенах тюремной камеры!.. Вот если бы еще освободиться этой весной, а не через 2 года... Впрочем, и в 11–м году освобождение именно в это время, ранней весной, будет особенно приятным. Апрельское пьянящее солнце по утрам в окно – я застану уже дома...

Пока я писал об этих вымогателях–подонках – дозвонился Тарасов, прервал меня, и мы говорили с ним, пока не разрядилась “труба”.Все–таки забавно, что вымогаемая ими карточка на 100 рублей обернулась – хотя бы временно – большим улучшением и упрощением дозвона и связи со мной. :)

1.3.09. 16–30

Первое марта. Воскресенье. Первый день весны... На улице тепло и метет мокрый снег, начавшийся после обеда. Тоска, пустота, непереносимая усталость, какое–то отупение и полное безразличие ко всему, включая собственную судьбу...

Шимпанзе орет и буянит целый день, постоянно кого–то разносит. От самого пребывания в одном помещении с этой безумной тварью делается нехорошо, испытываешь почти физический дискомфорт, постоянное нервное напряжение и чувство опасности. Теперь я понимаю стирмужика, который жаловался на постоянное “давление” в его присутствии. Пора бы уже! – как–никак, с 5 февраля, почти месяц уже тут, все никак не уберут, а ведь когда–то казалось, что уже сложилась эта закономерность: 2 недели в бараке – 2 месяца в ШИЗО. Уже и отрядник почти неделю как вышел, – и все ничего...

Теперь, когда появляется отрядник, оно начинает весь день ходить в столовую!.. :))) Сегодня отрядник приходил перед проверкой и, скорее всего, явится сейчас, к вечеру, и завтра утром на зарядку. А вчера вечером, после отбоя уже, эти блатные твари в конце секции стали вдруг вслух упоминать мое имя и фамилию и громко ржать. Скорее всего, это было связано с тем, что я не дал этим тварям жрать из своей передачи. Уже погасили свет, но я сел на шконке, прямо не скидывая одеяла, и стал прислушиваться. Эта бесхвостая животина, по–моему, назвала мое имя, сказала слово “покушать” (я в ответ на домогательства отвечал ее посланцам, что мне надо питаться самому) и – если я смог хоть что–то разобрать из этого лопотания на отвратительном, исковерканном русском языке, то оно приказало не давать мне телефон! Не знаю точно и не уверен, что расслышал правильно. Сегодня при встрече утром в туалете оно как ни в чем не бывало оглушительно–весело проорало: “Боря, как дела?!!” – но это ровно ни о чем не говорит. А вот того нового телефона, который появился после истории с карточкой “Евросеть” и по которому мать теперь ежедневно быстро дозванивалась – сегодня действительно больше пока не принесли! М.б., это потому, что от проверки почти до самого обеда в бараке сидел отрядник; м.б., “труба” и разряжена, – но факт остается фактом: пока что связи нет. Подождем, появится ли она до наступления ночи...