Еще одна интересная беседа была позже, после обеда, с мужиком, недавно переведенным сюда с “девятки”. Оказалось, он всего на год меня моложе, сидит уже 6–й год, осталось ему год и пять, и на общем местном фоне гопников он выглядит очень прилично: имел свой бизнес, достаточно крупный, что–то связанное со швейным делом, с мастерскими по пошиву, что ли (точно не помню), в разных городах, и т.д. 8 (!) лет был в розыске, открывал, как Остап Бендер, всякие конторы типа “Рога и копыта”; потом его компаньон, чтобы забрать какую–то крупную сумму денег, ударил его топором в спину (буквально!), и, наконец, посадили. Сидит по 159–й ст. (“Мошенничество”), тем более ч. 3 и 4, особо крупный размер и т.п. В общем, достаточно на этом фоне развитой интеллигентный парень, и был очень удивлен, узнав, за что сижу я, отнесся вполне сочувственно.
Вчера же были еще и переводы – 7, что ли, человек перевели отсюда на разные бараки, 11 – сюда. Старую блатную мразь, что стреляла тут из рогатки по кошкам и спихнула пинком мою Маню с крыльца прошлой осенью, перевели на 13–й. Бедный 13–й!!! Теперь он взвоет! Бедный Юра Горохов, его как раз опять списали с больницы, из санитаров опять на 13–й, хоть он и собирался на 1–й, – эта тварь теперь его заездит, забьет еще хуже, чем здешних “обиженных”...
Сюда перевели с других бараков по признаку – кто работает на “промке”. Но вчера же вечером возникла паника – “промку” закрывают! Сегодня туда уже никого не “вывели”, все работяги торчат на бараке. Кто (большинство) говорит, что это только на время комиссии (мол, и в прошлую комиссию было то же самое); кто рассказывает всякие подробности, что, мол, те, кто “выкупил” недавно “промку” (кто это конкретно – версии самые разные, от нижегородского ГАЗа до московского Газпрома :), разорвали контракт, ничего не заплатили, вся готовая продукция (какие–то “поддоны” из досок, не знаю, под что) осталась невывезенной, теперь надо ждать, пока “промку” купит кто–то еще, все вывезет, заплатит деньги. В общем, как обычно, феерическое разноцветье слухов и версий, из которых, как правило, ни одна не имеет ничего общего с действительностью.
Что еще? Позавчера, во вторник, было короткое свидание с матерью и Мишей Агафоновым. Прошло оно хорошо, гладко, спокойно, без эксцессов, даже завели туда почти что в положенные 9 утра, без обычных задержек. Но – Миша рассказывал кучу новостей и деталей нынешней жизни, в основном тусовочной, новости андерграунда, так сказать – какие появились новые имена и направления не только в политике, но и в искусстве, какие–то новые группы художников–акционистов, и т.д. – и я испытывал – как и в прошлые такие разы, но еще острее – горькое чувство, мучительное ощущение того, как сильно я отстал от этой жизни, как далеко ушли вперед события и люди – и каких трудов мне, если я таки выберусь отсюда, будет стоить догнать их...
Вот, в общем–то, и все основное. Матери я не позвонил не только в день свиданки, но и вчера, – пришел было после обеда к “телефонисту”, а он говорит: мол, ты знаешь, сегодня комиссия, зайди лучше в 4 или после ужина. Я договорился, что после ужина, в полседьмого примерно, зайду, – а у них в это время сидел их отрядник, так что облом–с!.. А поскольку вчера была смена Окуня, причем он дважды приходил на 11–й (после обеда долго шмонал во дворе “спортгородок”, изучал все щели в заборе, брусчатку, топтался по вскопанной земле, ища, не зарыты ли телефоны, и т.д., а к вечеру явился немного пошмонать и в секции, под матрасами и в тумбочках), то и после отбоя идти я не рискнул, – в конце концов, говорить действительно особо и не о чем, коротенькое подтверждение, что у меня все нормально, не стоит такого риска. По паре фраз, которыми после обеда вчера успел обменяться с “телефонистом”, я понял, что он о недавней моей свиданке таки не знает :) – т.е., просить жрать не будет. Надо идти к нему сегодня после ларька.
Главная бытовая проблема теперь – постричься. Уже прошло 3 месяца, оброс я сильно, а подравнять тут ничего нельзя – нет ни ножниц, ни нормальных зеркал. Значит, надо стричь – а парикмахер с 8–го, стригущий меня уже больше года, устроился работать куда–то в теплицу и теперь бывает на бараке неизвестно когда – видимо, только по вечерам, так что его нужно вылавливать...
Многодетный шнырь–даун, живущий в моем проходняке, быстро становится самой популярной личностью в бараке – он нужен всем, его все постоянно зовут, дергают, приходят будить, просить у него чай–конфеты и пр. – в общем, в проходняке постоянно толпится народ; да еще и коллективно “чифирить” здесь собираются, – в общем, все так же, как было тогда, в конце 2007, на 13–м, в проходняке у злобного шныря–бражника, где я тогда жил. А этот, видимо, действительно сильно не дружит с головой: 24 года, простой работяга–тракторист в колхозе “Путь к новой жизни”, алкаш с 4–мя классами образования (школу бросил) – но я слышал на днях, как он шепотом рассказывал на ухо “ночному”, своему другу, следующую историю. Когда его жена и теща с маленьким сыном (2004 г.р.) уехали как–то раз в Москву, а ему ничего не сказали, у них не отвечали мобильники и он не знал, где они – он позвонил “ребятам” (или “пацанам”? Не помню точно...), – и они не только через полчаса уже сообщили ему, где его родня, но – он поручил им (“ребятам”) охранять его сына, не дай бог с ним что случится, – и автобус, где ехали его жена, теща и ребенок, до самой Москвы (а затем и их самих по Москве, как я понял) сопровождали 6 (!!!) машин... :)))))
2.7.10. 8–20
Совершенно потрясающее, фантастическое, невероятное событие, до сих пор не укладывающееся у меня в голове: вчера они отменили 7–часовую вечернюю проверку!!! Сперва пошли какие–то смутные слухи (еще накануне, по–моему), а вчера, около 19–30, когда эта проверка должна быть – просто позвонили с вахты и сообщили, что ее не будет! Обалдеть!..
Потрясло меня это в основном потому, что не укладывается в столь хорошо знакомую нам логику Системы: все знают, как легко ввести что–то, еще больше ущемляющее права, ужесточающее режим (хоть на воле, хоть здесь, – одинаково) – и как трудно отменить, сделать хоть маленький шажок в сторону увеличения Свободы и ослабления диктатуры. Тут этот шажок, и довольно приличный, был сделан, видимо, под влиянием все той же комиссии, – за очевидной бессмысленностью проводить проверки каждые 2 часа (19–30 и 21–30) более “молодую” из них таки решили отменить. Причем – что опять–таки очень характерно для России – чисто решением “сверху”, без всякой борьбы самих зэков за свои права. 7–часовая эта проверка была введена 2 ноября 2009 г. и просуществовала ровно 8 месяцев.
А так – дела не очень–то приятные. В “промку” так никто и не ходит, говорят, что теперь туда будут водить одних “бесконвойщиков” со 2–го барака. Утро опять начинается с того, что безработную “красную “ молодежь поднимают бешеным трясением шконок и чуть ли не пинками и гонят “на территорию” – убираться, мести “продолы” и двор барака. Главная угроза “козлов” теперь – вот, мол, сейчас вам из “культяшки” выйдут, скажут – и вы побежите... В “культяшку”, как известно, на время ремонта заселилась вся самая блатная сволота, безоговорочно командующая и “красными”, и всеми остальными.
Любителя моих сигарет и его друзей комиссия вчера таки выгнала окончательно с 1–го поста. Сказали, что, мол, зэки там сидеть не должны, а только “мусора”. Ну–ну... :) Увы, романтике звонков моих в этой будке, за занавеской, когда мимо то и дело ходят и “мусора”, и стукачи–зэки, видимо, пришел конец.
В проходняке тоже наступила сплошная тоска. Азербайджанская обезьяна, прежде убиравшаяся в секции, окончательно заселилась сюда (после переезда из той секции 19 июня ее сюда поселили как бы временно, с надеждой попозже вернуться на свое старое место, в следующий проходняк. Теперь надежда эта утрачена, место занято новопривезенными с “девятки”, а ее друга по бывшему СДиПу, с кем они в соседнем проходняке и жили, вчера перевели на 2–й барак). Теперь из–за этой обезьяны еще больше, чем из–за шныря–дауна, тут постоянно толпится народ: приходят то земляки–азербайджанцы, то русские друзья со 2–го (вот этот, вчера переведенный, плюс еще один, тоже раньше был на 11–м), то с 6–го – и чифир заваривается и пьется заново с каждой новой порцией гостей, они засаживают все шконки, болтают, проливают свое пойло на тумбочку, уже заставленную их кружками, банками, самодельными ситечками и серебристыми пакетами с чаем... Не верится, что еще 2 месяца назад я жил в этом проходняке практически один, спокойно пил чай по вечерам, а единственный сосед, беззлобный молодой пацаненок (он есть и сейчас), приходил только ночевать – долго спустя после отбоя, часов в11...
