Нервы были напряжены так невыносимо, что где–то минут в 15 или 20 десятого я не выдержал и пошел сам к окошку в “курилке” напротив входной двери в барак, – следить за “большим продолом”, не появятся ли “мусора”. Грея руки о горячую батарею, простоял там до 9–50 – никого! С каждой прошедшей минутой, понятно, вероятность шмона уменьшается, и без 10–ти 10 я пошел, лег и с удивлением стал думать, как это они вдруг, почти накануне Н.г., пропустили целый будний (!) день, не прошмонав еще все бараки...
И в 10 или в самом начале 11–го – “Шмон–бригада на большом!”!!! Вот оно, долгожданное, начинается... 18 “мусоров” на наш “продол” и дальше по “продолу”, потом еще 10, потом еще 8, потом еще 7, и так без конца. Нашествие... На этот раз у окошка я уже не стоял, хватило и того, что “пробивали” в секцию.
Короче, они все дальше по “продолу”, на тот “продол” я не слышал, чтобы кто–то шел; a после них – Палыч и еще какой–то “мусор” “на большом”. И вот эти – к нам, “в отряд”!
Короче, они зашли, сказали всем выходить на улицу. Разбудили даже спящих “ночных”, которых здесь полно. Но вещи брать не сказали – что ж, это уже легче, хоть не таскать тяжести...
Великое дело продумывать все заранее, меня это сколько раз выручало... В большой красный пакет с надписью “Реалист” (реклама магазина мужской одежды), заранее приготовленный, я быстро запихнул одеяло из–под матраса, пакет с конвертами, марками, открытками и пр., большую охапку писем в драном пакете, фотоальбом и – главное – достал из баула пакет с дневником и стихами и сунул туда же. Оделся – и с этим пакетом пошел на улицу.
У самого выхода, перед лестницей, выходящих шмонали 2 “мусора”. “Ну что, будем шмонать?” – сказал я одному, когда предыдущий шмонаемый вышел. “Будем”, – беззлобно ответил он и полез ко мне в карман телогрейки. Вынул оттуда несколько сложенных пустых пакетов, посмотрел их, сунул обратно. Охлопал меня по рукам, ногам, спине, груди, остановился было на блокноте во внутреннем кармане, но, поверив, что это блокнот, вынимать не заставил. Не потребовал, как обычно, расстегнуть телагу, снять шапку, размотать шарф, вынуть все из карманов брюк... А про пакет даже не спросил и не попытался заглянуть туда. Уже из этого его отношения я понял, что шмон и на этот раз будет “туфтовый”.
Так и вышло. Народу на улицу они выгнали не так много, явно не всех; “мусоров” в бараке тоже было всего несколько человек. Потусовались по двору, я поставил пакет в угол, на снег; еще не было 11–ти, когда народ стал потихоньку подниматься обратно в барак.
Я пошел туда не сразу, а погодя еще какое–то время, – с пакетом обращать на себя внимание начальства было нежелательно. Да, забыл еще: только вышли и встали у забора – гляжу, по “продолу” прошествовал мимо нас, вглубь, Макаревич, нахмуренный, как всегда бровастый. Чем–то похожий на филина или сыча, в сопровождении еще какого–то “мусора”. Пока еще мы стояли, он с тем же сопровождающим прошел обратно, – к нам, к счастью, не зашел.
Поднялся в секцию – “мусоров” уже нет, подметают. Подождал, зашел. Особого погрома и впрямь нет, шконки все на местах, лишь из соседнего проходняка вытащена тумбочка – одна на всю секцию. У нас – тумбочки открыты, ящики выдвинуты, один валяется на шконке. Как я оставил свой матрас откинутым, доставая одеяло и пр. – так и лежит, больше там не рылись. Да еще у соседа–сапожника из–под шконки достали баул, расстегнули, вынули оттуда коробку с инструментами, открыли ее – и ничего не взяли! Ни крючки, ни резаки, ничего! В общем, нестрашный был шмон, и длился меньше часа. Навели порядок, и я успел еще полежать до проверки.
На 8–й, как сказал мне один знакомый оттуда (наследник запасного варианта), они тоже заходили (я только слышал, что они уже возвращаются с того “продола”), но шмонали тоже поверхностно. А вот на 5–м, как услышал потом, недавно только, в бане, – вывернули и разгромили все так, как будто “ящик гранат взорвался”.
Да, сегодня после обеда опять “не в свой день”, контрабандой, поперся в баню. Но с каждым разом эти вылазки удаются все хуже и приносят все меньше удовлетворения. Сперва не хотели пускать через посты – на нулевом пришлось показывать бумажку на свободный ход (не дать читать, а просто показать, что она есть); ну, а на 1–м теперь собирают с обеих сторон калитки большие толпы постоянно. Пришел в баню, – хотя труба дымит вовсю, – воду включат только в 14–30 вместо 14–00; хорошо, что уже было минут 25 3–го. Пришлось ждать. Народу – полно, и все прибывает и прибывает, не как в те разы (особенно первый). Включили, разделся, пошел, – естественно, толпа, свободных “леек” нет и не предвидится. Ждал (и не я один) довольно долго, пока удалось – трое под одной “лейкой” – помыться. Да еще – расположился в раздевалке на скамейке в самом дальнем углу, где еще было свободно; вышел – а там уже тоже полно рядом чужих пакетов, все плотно занято, сесть вообще некуда, а на полу, как раз около меня – выбоина, и в ней приличная такая лужа грязной воды с обуви – как раз окунать в нее штанины, когда одеваешь брюки... Тьфу, мерзость, проклятый этот Буреполом, будь ты трижды неладен!..
24.12.09. 9–10
Местные “козлы” – просто буйные психи, полоумные злобные отморозки, постоянно ищущие, на ком сорвать душащую их злобу, над кем (безответным, естественно, кто заведомо не даст отпора) покуражиться. С утра двое были в бане, один занимался какими–то своими делами; за это время я беспрепятственно успел позавтракать, а двое “обиженных” подмели и вымыли секцию, как положено (причем мыльной водой). 2 полоумных “козла” пришли из бани, посмотрели – и заорали на этих “обиженных” бедолаг, почему ничего не убрано?!! Начали орать, беситься, злобно поносить и угрожать (основная тема и ругани, и угроз, и всего прочего глумления над ними и друг над другом – злобная, глупая, примитивная гомофобия). Пораскрывали все форточки, – по секции сразу понесло холодом, ноги начали мерзнуть. Один сказал закрыть – второй закрыл. Третий через минуту пооткрывал снова. Несчастных уборщиков заставили перемывать все еще раз, с мылом. Каких–то двух парней, зашедших в секцию, один из которых никак не мог найти свою шапку, полоумно–злобный новый предСДиП (уже не цыган, тот теперь в помощниках у нового) избил – нанес несколько мощных ударов кулаками в живот, выгоняя из секции. Хождение по ней “козлы”, естественно, тут же перекрыли: “Уборка идет!!!”. Это священный лозунг, мантра, великий девиз командования и всемогущества “козлов”!.. Цыгана они взяли в подручные, на него тоже орут и угрожают, а он служит цепной собакой для “обиженных” и всех остальных, кто не входит в число командующих “козлов”. Сейчас вот они, как надсмотрщики, стоят и ходят взад–вперед по секции, а несчастные “обиженные” – молодой пацан и постарше – елозят на коленях: один мыльной тряпкой моет пол, а второй подтирает за ним...
9–59
Всё моют и моют – уже не проходняки, а “взлётку”, как говорит один из “козлов”, т.е. центральный проход. На “большом” уже шмон–бригада, – куда она пошла, неизвестно, видимо, на тот “продол”. Двое избитых СОПиТовцев пошли на 10–й – видимо, к “положенцу”, жаловаться. “Козлы” до сих пор бурно обсуждают, ЧТО теперь может быть с избившим их, правильно или неправильно “черным” решать проблемы “красных”, можно ли жаловаться, если теперь предСДиПа самого будут бить за “распускание рук”, и пр. Настроены они воинственно, даже по отношению к “положенцу”, т.к. – ясное дело – деваться им уже некуда. Цыган настроен менее решительно, чем прочие, – уже имеет опыт, когда на 12–м бараке его били за то, что сам он избил другого “общественника” (того самого Кувалду).
10–25
Безумный спектакль–трагикомедия “Генеральная уборка” наконец–то закончен.
Еще 64 таких спектакля до конца срока?..
25.12.09. 12–32
Новый год, новый год, будь ты неладен!.. Опять – день сплошных повальных шмонов по всей зоне. 25 “мусоров” – на тот “продол”, 25 – на этот. Потом – нашествие каких–то в масках, – среди зэков поднялась паника, что это, мол, приезжий ОМОН и сейчас будут бить. Но это, без сомнения, свои – кто поосведомленнее, говорили, что это “рота охраны” (периметра, те, кто на вышках, и пр.), м.б. – с Шерстков (соседняя “строгая” зона, считается самой мягкой из “строгих” в области). А маски, естественно, ничего им не добавляют – одеты просто “для понта”, для психологического впечатления, чтобы напугать. Завод и Агроном, лазящие по “продолам” вместе со шмонщиками... Бить вроде бы никого не били; 6–й барак, на который выходят окна нашей секции, выгнали весь на улицу и шмонали тоже – 3–й раз за 3 недели. Но без вещей. Нет сомнения, что 7–й шмонали тоже – его шмонают всегда.
