В баню сегодня не пошел, – пока там не вставят стекла, буду ходить через раз, не чаще. Те, кто пошли сразу из столовки, после завтрака, – помылись, а кто пошел позже – вернулись ни с чем: говорят, “нет воды” (типа, насос ее не качает, технические проблемы там какие–то). Когда перевели на 11–й в сентябре, я сперва радовался, что можно ходить в баню сразу после завтрака, потом весь день свободен. Но если и дальше будут такие вот погромные “генеральные уборки” под командованием “козлов” и с угрозой потери всех вещей в баулах – то в это время надо сидеть тут, на шконке, и охранять их. А позже, – кончается вода. И как быть, как выйти из этой ситуации – неизвестно...
Надо будет попробовать сегодня после обеда зайти в штаб, к этому их “юристу”, и все же еще раз попытаться оформить доверенность на Глеба Эделева.
17–26
Ну ж был денёк! Обед – дикое, немыслимое унижение (для того, кто способен его понимать и чувствовать). На второе давали картошку, и я пошел за тарелкой, чтобы взять поесть. Но – идут и идут заготовщики с разных отрядов, берут и берут огромными стопами, забирают всё, что успевает намыть какой–то дряхлый старикашка, которого поставили на эту мойку. Прошу раз за разом: дай мне одну, одну! ОДНУ!!! тарелку, – нет, не реагирует, упорно складывает их, чистые, в стопы – и отдает все заготовщикам. На меня – ноль внимания.
Минут 20, наверное, стоял, ждал, уже несколько отрядов успели за это время получит свои миски. Унизительно же так вот стоять – ждать и ждать бесконечно эту несчастную, по закону тебе положенную миску баланды. Плюнул, ушел. Так и не поел я сегодня столовской картошечки, – не судьба!.. :)
Пошел сразу в ларек. Накупил всего, потратил слишком много денег, но – все на себя. Возвращаюсь – звонит (!) по телефону “телефонист” и говорит, что умирает без чая (чифира), пойди, мол, хоть пачку чая купи, пока открыто, до 4–х часов. Но уже понятно было, что пачкой чая тут не обойдется... Да еще один, сосед напротив, у окна, за грабежи и убийства сидящий уже почти 30 лет, но – по виду и обращению – хотя бы мало–мальски интеллигентный, – тоже стал просит пачку чая и карамели, – мол, д/р у него послезавтра, а нет ничего. Вдруг еще что понадобится мне, а обратиться вокруг ну совсем не к кому, – пусть хоть этот будет, хоть с кем–то какие–то более–менее человеческие отношения (хотя какие они люди, конечно, грабители эти...). “Телефонист” прислал своего дружка–соседа – конечно, тот просит 100 рублей! Пошли с ним, потратил я на этого и на того еще 151 рубль – в сумме за день, значит, 582 р.! Охренеть...
Пришел в барак, полежал, хотел уже собираться в штаб к “юристу” – вдруг звонит из штаба Палыч, вызывает срочно на комиссию по УДО. Вот это да, как все совпало. Одеваю под телогрейку робу, иду.
Юриста, узнал там, сегодня не будет (почему, неизвестно. Не утруждают они себя работой, с ног не валятся от перегрузок...), только через неделю. Весь коридор штаба забит зэками в робах, вызванными на комиссию, и – отрядниками. Чуть не всех отрядов начальники тут, и все они, кроме отрядника 6–го, – в синем новеньком камуфляже с ног до головы и в “меховых” офицерских шапках. По фильмам ли каким, по теленовостям, и пр. – но сразу при виде людей в камуфляже и тельняшке под ним приходит мне на ум Чечня, как будто я сам там был и их там видел – вот этих палачей и садистов в камуфле и тельняшках, проводящих “зачистку” женщин и детей в разрушенном селе... Такая глухая, утробная, инстинктивная ненависть к ним от одной этой мысли поднимается со дна души, – ей–богу, своими руками, лично расстреливал бы их, косил бы очередями... А тут как раз они кругом, в камуфле – отрядники эти. Ладно, стою.
Прекрасно я понимал, идя туда, что все это – и их “комиссии”, и их “суды”, ходатайства, характеристики, все их бумажки и процедуры, – все это чистая туфта, комедия, фарс с заранее расписанными ролями и заранее же известным результатом. Понимают это прекрасно и они, тем более – во главе комиссии и стола сидел Макаревич. Он встретил меня достаточно нелепым (сказать, что ли, нечего больше было?...) замечанием, что я несколько похудел с тех пор, как он видел меня последний раз. (Ну да, если в столовке кормить перестали, миску картошки – и ту получить не могу, – так и не удивительно!..) Мразь Одинцов, опер, сидевший тут же, моментально, как только я оттарабанил “доклад”, спросил, почему это я небритый, вид такой неопрятный. Бриться я собирался только через 4 дня, 16–го, да и вызвали “срочно”, все равно бы не успел, – и, посмотрев там, в штабе, в зеркало, не сомневался, что они к этому придерутся. И срезал заранее подготовленным вежливым контрвопросом: “Извините, а станки кто–нибудь выдавал?”. И не только станки, а всю эту несчастную “гуманитарку” – “гигиенические наборы”, положенные по УИК и не выданные в этом году уже 2 раза – в апреле и в октябре. “Я вам завтра из дому принесу”, – стандартно ответил Одинцов, но другие (“Макар” в том числе, кажись) зашушукались между собой на мое замечание, что 2 месяца уже не выдают, – мол, надо будет начальнику по тылу сказать... Что ж, и то польза от моего посещения их “комиссии”. :)
Сам же разговор по существу был очень коротким. “У вас есть непогашенные взыскания?” – то ли сообщил, то ли спросил “Макар”. “Есть”, – подтвердил я. – “Поэтому администрация не поддерживает ваше ходатайство”. Дальше несколько ритуальных фраз, что, дескать, остальное все зависит от суда и решать будет суд. И все. Finita la comedia. Можно идти в барак. :)
13.11.09. 9–15
Свет вырубили еще до всякого подъема, в 5–15 утра. Зарядки, естественно, не было, но завтрак был, пришли даже блатные, которые никогда не ходят. Я позавтракал, как обычно, бутербродами с колбасой, только вместо чая пришлось пить вчерашний ларьковский сок, “мультифрукт”. Обновил, кстати, новый нож – большой, из гибкой металлической полосы, с деревянной толстой ручкой, – и пользоваться неудобно, и прятать; барахло, короче. Света не будет – кто говорит, до часу дня, а кто – до вечера. Во дворе уже жгут костер, загородив его от ветра двуручной дворницкой снеговой лопатой и фанерными листами.
15.11.09. 8–54
Воскресенье. Прошла 71–я неделя до конца. Отмечена она была 2–мя событиями: смешным отказом “комиссии” насчет УДО и – исчезновением кошки Маньки. Вот уже 3–й или 4–й день ее нет, и это неспроста. Позавчера, в пятницу (ее не было весь день, с ночи четверг/пятница, кажись) наиболее злобный “козел”, бесноватая мразь, закатил тут чуть ли не целую истерику – искал Маню по секции, под шконками, в “фойе” и т.д., чтобы убить. Настроен он был очень решительно, если бы она в этот момент попалась ему в руки – он убил бы ее, сомневаться в этом не приходится. Все его подголоски, включая другого злобного “козла” (обещавшего мне “месяцок” в ШИЗО :), дауна–уборщика в соседнем проходняке и даже мелкого злобного пропитого старикашку, моего соседа по шконке, – конечно же, активно поддерживали идею убийства несчастной Маньки и даже помогали ее искать. Предлог был выбран очень простой: утром того же дня эта “козлиная” братия получила посылку, там была и колбаса; а вечером 1 батон колбасы оказался (якобы) погрызен кошкой.
Логическими рассуждениями и поиском реального виновника они себя не утруждали. Кошка сожрала?! Погоди, какая кошка?! Ага, стомахинская!!! Убить ее!!!!! И начались поиски и остервенелая ругань по адресу не столько кошки, сколько меня самого. Типа: я ее выброшу отсюда; и его самого бы выбросил с удовольствием!.. Только вот ручонки коротки; приходится отыгрываться на кошке.
Но нельзя не подивиться природе, ее возможностям, – в частности, тем, что она заложила в обычную кошку, в Мусю. :) Еще вечером накануне этого скандала, точнее, в ночь, она ушла – и вот не появляется 3–й день. Бывали у нее загулы и раньше, но все же не такой длительности, да и то чаще весной. (А если за ней гнались коты, так она именно ко мне на 13–й, на шконку, под мою защиту, и прибегала.) Вчера вечером старый алкаш, иногда еще носящий ей “грев” из столовой, пришел с известием, что Маня живет на 10–м, ее видели там. Теперь я уже не сомневаюсь, что каким–то своим чутьем, кошачьим “6–м чувством” она заранее почуяла опасность для себя – и ушла, и не появляется, пока эта опасность остается. Жаль только будет, если получится так, что она ушла насовсем и больше нам с ней не быть вместе. :)
