Но это еще не все. Это пошло уже к концу разговора (разошлись, когда “мусор” с проверкой был уже на 5–м). А до этого, только сев на скамейку, это чмо стало объяснять мне, что если я не прекращу подвергать опасности “положение”, то ко мне тут придется применить жесткие меры, а потом, мол, можешь писать, сколько хочешь. Я сказал опять же, что не боюсь и что если меня кто пальцем тронет в этой зоне – вот тогда уж точно проблемы будут у всей зоны, и большие, ибо человек я достаточно известный, просто так избитого и покалеченного меня тут не забудут и не оставят. Тогда этот бандит заявил, что, мол, вон сколько смертей зэков происходит (в день?) по зонам, и т.д. Короче, неприкрытая угроза уже не просто физической расправой, а убийством, да еще при толпе свидетелей. Но фамилию этого блатного чма я не знаю, и узнать ее здесь может оказаться очень непросто.
Побежали на проверку, а там, пока стояли, “общественник” вдруг говорит мне, что прямо сейчас, после проверки, срочно вызывают в 9–й кабинет. Т.е., к Демину. Идем. Выходим из калитки – то самое, уже якобы в штаб вызывавшееся блатно чмо орет на “козлов”. Ну как же – блатных не предупредили, что я пошел в штаб! Они желают меня сопровождать! Чуть не полчаса ждем еще и их. Выходят этот же и еще один с ним – главный (теперь) ларьковый вымогатель. Первый по дороге опять говорит мне, что теперь я с матерью и пр. по телефону общаться не буду, а только в письмах.
Заходим в штаб, я иду в 9–й кабинет. Там сидит Демин, и не сразу я замечаю еще какого–то хмыря в штатском. Блатная харя заглядывает вслед за мной, и Демин, ласково ее встречая, выходит к ней. Штатский садится на его место, начинает задавать мне вопросы, но на мой вопрос – отказывается представиться и назвать, откуда он и зачем. Заходит издалека, общими вопросами подводя к чему–то. Я нервничаю, жду самого худшего: ФСБ–шник, следователь, опять новое дело какое–[…]
18–23
Прервали: дозвонилась (с 3–го раза) мать, так что телефоном я все–таки пока пользуюсь. :)) Я рассказал ей о последних событиях, исключая только “наезды” и угрозы блатных, ибо говорил как раз в “маленькой секции”, в присутствии некоторых из них. Только закончил говорить с ней – новая суматоха: притащили новые тумбочки! Последняя комиссия увидела, что тумбочки в бараке есть не у всех (в том числе нет у меня) – и заказали их 12, что ли, штук. Бегали за ними на хоздвор, как я понял, и тащили на руках оттуда. До сих пор грохот по бараку: таскают их и перетаскивают, двигают и т.д., – меняют свои старые тумбочки (в том числе большие, широкие) на новые (совсем маленькие и узенькие). А ко мне в проходняк – померил полублатной сосед – она не влезает, совсем чуть–чуть не хватает ширины.
Так вот, этот в штатском у Демина – он оказался всего лишь каким–то сотрудником областного УФСИНа. К ним пришло представление прокурора по жалобе матери о книгах – вот он и приехал разобраться. Но свою фамилию, а в начале разговора и место работы он назвать отказался, так что я уж думал – серьезные проблемы.
Спрашивал он, что какую–то женщину, журналистку (Е.С.?) якобы не пустили ко мне на свидание (но такого не было), и еще какую–то мелочь. Прозрачными намеками угрожал мне, что в случае дальнейших жалоб начальство зоны может “перекрыть мне кислород”. “Т.е. поступить со мной не по закону?” – спросил я прямо. Нет–нет, что вы, все строго по закону. Но по закону – это трудно, и у них есть еще средства воздействия на меня. Не помню сейчас уже точных выражений, но был весьма прозрачный, тонкий намек и на то, что начальство может натравить на меня блатных. Боюсь, правда, что я спровоцировал эту угрозу сам, рассказав ему сперва о “наездах” блатных только что в бараке, а потом – как Демин использует местного “подложенца” для пресечения жалоб на себя и т. п. вещей, т.е. явно рулит этими блатными как хочет.
Под конец неизвестный начальничек этот выразил желание как–то договориться, чтобы жалоб больше не было, и я решительно потребовал, чтобы он добился от администрации возобновления свободного приема книг и прессы. Он обещал “поговорить с ними” а я – что если книги будут приниматься свободно, то исчезнет повод для жалоб и их не будет. (Правда, он упоминал и возможность жалоб по другим поводам.)
Пришли в барак за 20 минут до обеда. А после обеда случилось уж неожиданное и самое, пожалуй, забавное за весь день. Только снял обувь и хотел поесть – прибегает наиболее агрессивный сейчас в бараке блатной с телефоном. Я подумал – мать, но почему вдруг на его номер? А это оказалось – шимпанзе!! Из–под “крыши” оно регулярно созванивается с местными властями и как ни в чем не бывало командует и решает внутрибарачные вопросы, приказывает, кого карать, а кого миловать, – это я знал и раньше. Оно спросило, как у меня дела, я рассказал про сегодняшний отказ суда; спросило, сколько мне осталось; а потом – что за жалобу я писал. Я сказал, что писал не я, но т.к. мне полностью перекрыли книги и прессу, то другого выхода не оставалось. И тут – я никак не ожидал! – оно сказало, что я написал все правильно, что я молодец, и т.д.!! Вот уж действительно – не знаешь, где найдешь, где потеряешь!.. Спросило оно и про то, что за угрозы мне были, и я кратко сказал и об этом. Оно сказало, что никто меня не тронет, а если что – чтобы я сразу звонил ему.
Вот так вот. И смешно, и грустно, ей–богу. Чувство усталости, но и облегчения, спокойствия и уверенности на душе. Похоже, мне повезло еще раз, из еще одной острой ситуации судьба меня вытащила буквально за волосы. Не так давно приходил один полублатной – совершенно ненормальный, полоумный и крайне агрессивный отморозок, примитив, животное, но со странными попытками порой нелепо “философствовать” (с позиции “мужика”, т.е. уголовника, конечно). Надо мной это чмо глумится постоянно и весьма злобно, причем с активным использованием антисемитских мотивов, что очень для столь низкого уровня развития странно, – где уж набралось? В своей чувашской глухомани? Но тут оно вдруг пришло, этак кривляясь и актерствуя, как обычно – и пожало мне руку! (Вопрос, зачем я дал свою, как не побрезговал; но обострять отношения и опять выслушивать его безумные “наезды”, угрозы м хамство мне не хотелось – проще и спокойнее было подыграть). Сказало, что я так яростно отстаивал свою точку зрения, что оно меня хоть немного :))) зауважало. :))
29.4.09. 16–21
На короткой свиданке сегодня эти мрази опять не пропустили ничего – ни книги, ни журналы. Так вот “договорился” по этому поводу приезжавший из Нижнего 27.4. уродец, не назвавший даже своей фамилии. А на заявлении с просьбой передать книги, написанном по совету Эделева, Милютин наложил издевательскую резолюцию: только в случае передачи книг в библиотеку. Пусть, мол, читает там (а там чуть ли не у всех книг шибко культурным “спецконтингентом” выдрано по половине страниц).
Поговорили довольно долго и подробно с Мишей Агафоновым, приехавшим вместе с матерью. Увы, он в апатии, работать активно вместе со мной (если б я вот сейчас был в Москве) явно не склонен, отделывается уклончивыми фразами типа: “Ну, посмотрим”. Хотя, конечно, ситуацию 2011 года мы сейчас, загодя, не знаем, в этом он прав со своей осторожностью и выжидательностью.
Мать привезла новый костюм–“робу”, а формально – спецодежду из спецмагазина на эту тему. Она черная – это единственное ее преимущество, т.к. прежний такой же костюм был коричневый и на солнце сильно выгорал. Этот, впрочем, тоже выгорит, сомнений в этом нет. В нем слегка изменили количество и размер карманов, – к худшему, разумеется, хотя и весьма, на 1–й взгляд, незначительно.
Сижу и думаю, ищу и не нахожу решения, – что делать с книгами, как пробить этот хамский, безумный запрет. Информации тоже очень не хватает (Агафонов все говорит, что “The New Times” по событиям в Кишиневе в начале апреля сделал целый номер, благо у них там собственный корреспондент, – Наталья Морарь, уже прославившаяся отказом ФСБ впустить ее в Россию. Но без книг тут можно за оставшиеся почти 2 года просто сойти с ума. Да и времени очень жалко, – все равно тут делать нечего; сколько уже я перечитал тут всего такого, до чего никогда не добрался бы на воле. И вдруг – такой облом! Взять их за горло, заставить отменить это дурацкое распоряжение – адски трудно, и столь же адски необходимо. Как и чем их взять, какими еще юридическими средствами, раз уж гранатомета у меня нет? Е.С. дозвонилась вчера после отбоя, в 12–м часу (я уже спал), спрашивала, как прошел суд, но про книги я – не то что даже забыл спросить, но все же очень надеялся, что их сегодня пропустят...
