Каджик обдумал слова Маккайв. Да, её объяснения звучат вполне разумно, более того, они совпадают с предположениями, которые появились у него самого. Пожалуй, даже слишком разумно. Если она лжет, то уж очень убедительно.

— И откуда должен поступить закодированный сигнал? — спросил он, подводя разговор к заключению. — И кто принимает решение: послать его или нет?

— Можно предположить, сэр, что решение принимает офицер высокого ранга. Возможно, не тот, кто станет новым капитаном, — быстро добавила она, — однако он должен знать всю правду и иметь доступ к капитанскому мостику.

— Таким образом, это может быть любой из старших офицеров, — сказал Каджик. Или техник, отвечающий за систему жизнеобеспечения. То есть тот, кто владеет доступом к задней двери. Он — или она — вовсе не обязательно имеет высокий чин.

Маккайв кивнула: — Именно так.

— Тем не менее, — продолжал Каджик, — кто бы ни отдал эту команду, какой-то другой офицер станет капитаном «Аны Верейн». — Моего корабля.

Его немигающий взгляд впился в глаза Маккайв, не давая ей отвернуться. Моего.

Она кивнула: — Да, сэр. Похоже, я являюсь самым подходящим кандидатом.

— Тогда скажите мне, Аталиа, — холодно проговорил он, — вы тот предатель, который ждет первой возможности, чтобы нанести мне удар в спину?

— Если я буду все отрицать, вы мне поверите?

Каджик улыбнулся. Он вдруг начал получать удовольствие от разговора.

— Вполне возможно. Но я все равно не стал бы вам доверять. — Каджик отвел взгляд, и улыбка исчезла с его лица, когда он вновь посмотрел на круговую диаграмму. — Возможно, мне не следовало задавать вам этот вопрос.

— Возможно. — Маккайв расправила плечи и сделала глубокий вдох. — Единственный способ выяснить, кто получил право включить аварийный рубильник, — постоянно наблюдать за всеми старшими офицерами. И посмотреть, кто из них ведет себя подозрительно.

— Пожалуй, — согласился он. — Однако я ничем не отличаюсь от любого другого Древнего человека: могу делать только одно дело одновременно; мои возможности ограничены. И…

…приоритет «золото-один».

— И мне необходимо сосредоточиться на решении более серьезных «проблем, нежели спасение собственной жизни.

Она выслушала его молча — возможно, с облегчением, — а он внимательно за ней наблюдал. Он сказал правду: сведения, в которых он нуждается, быть может, находятся совсем рядом, но он не может заняться их поиском. Каджик чувствовал, что его мысли постоянно возвращаются к необходимости выполнить приказ командования. Даже в такой критический момент он не в состоянии сделать несколько важных шагов, направленных на спасение собственной жизни. Для изъятия проклятого устройства пришлось бы нарушить волю Военного совета Этнарха.

— Аталиа, — сказал он после долгой паузы, — содержание нашего разговора должно остаться между нами. Мы будем продолжать исполнять свои обязанности так, словно ничего не произошло.

«А что ещё я могу сделать?» — задал Каджик себе вопрос.

То, что Совет не до конца ему доверяет — и никогда не доверял, — не должно помешать ему выполнить свой долг. В противном случае ему конец — вполне возможно, что Маккайв рассчитывала именно на такой исход, когда рассказала об аварийном рубильнике, — если, конечно, предатель именно она. Впрочем, она могла бы с легкостью солгать, защитив тем самым себя. Вместо этого она вывела его из равновесия, посеяв в душе зерна сомнений…

— Я согласна, сэр, — сказала она, выключая экран. — Когда мы захватим ИИ и выполним нашу миссию, возможно, мы вернемся к обсуждению данной проблемы.

«Да, — подумал Каджик, — а пока на кону стоит моя жизнь.

Малейшая ошибка — и…»

— Аталиа?

— Сэр?

— Пожалуйста, доведите до сознания майора Гиори, что его задача состоит в том, чтобы захватить ИИ и курьера. Коммандер Рош следует взять живой.

Каджик надеялся, что в этом случае, когда «Ана Верейн» вернется домой, командование будет им особенно довольно.

— Есть, сэр. — Маккайв отдала честь и повернулась, чтобы уйти.

— И ещё одно.

Маккайв остановилась и снова посмотрела на мерцающее изображение Каджика.

— Расследование следует провести с максимальным соблюдением секретности. Техник, который участвовал…

— Уже… переведен, сэр, — ответила Маккайв. — Никто никогда не узнает правду.

И снова Каджик внимательно посмотрел на своего помощника, пытаясь определить, не лжет ли она ему, — и на сей раз ему показалось, будто он кое-что заметил. Слабая улыбка играла на её губах, казалось, она хочет добавить: Если только…

Каджик промолчал; пусть уж лучше держит его за болвана, чем думает, что страх сделал его слабым.

— Благодарю вас, сэр. — Маккайв повернулась и вышла из рубки.

Оранжевое солнце поднялось над горизонтом, озаряя косыми рассветными лучами Порт Парвати. Они медленно ползли по просыпающемуся городу, заглядываясь на торговцев, которые уже расставляли свои прилавки. Свет уверенно перемещался по пыльным улицам и усыпанным мусором переулкам, прогоняя ночные тени и заставляя открыть глаза тех, кто спал под открытым небом.

Даже в столь ранний час дела шли бойко. Шум двигателей заглушали громкие споры торгующихся покупателей и продавцов. Впрочем, все остальные звуки тонули в грохоте грузовика, на котором мчались по улицам города Рош и её спутники.

Сначала Рош равнодушно смотрела по сторонам, но когда они проезжали мимо множества самых разнообразных рынков, она вдруг ощутила, как её охватывает глубокая меланхолия, отражение которой читалось на лицах куда-то спешащих людей.

Если бы Порт Парвати находился на любой другой планете, его снесли бы много лет назад: просто сровняли бы с землей, и все, на большее он не годился.

Кроме того, Рош преследовал неприятный запах — к обычной вони мусора, свалок, малоэффективной дренажной системы и гниющих фруктов примешивалось нечто едва уловимое, какое-то гнетущее ощущение, окутывающее улицы, по которым они проезжали. Даже вонь метана, используемого в качестве топлива, казалась не такой сильной. Неожиданно Рош охватило отвращение — она наконец поняла, чем здесь пахнет: болезнью.

— Уничтоженный, — пробормотала она себе под нос, — и сожженный.

Эммерик наклонился к ней и спросил: — Что ты сказала? — Он постарался перекричать рев двигателя.

Рош покачала головой.

— Еще далеко?

— Около пяти минут.

Мбатан поднял руку, чтобы защитить глаза от солнца, и постучал по кабине водителя.

Грузовик неожиданно свернул в узкий переулок. Эммерик громко выругался и подхватил едва не упавшую Рош. Сервомеханизмы бронекостюма не успели вовремя среагировать на крутой поворот. Рессоры следовало заменить лет двадцать назад, подумала Рош; впрочем, сейчас состояние машины занимало её меньше всего.

Она внимательно смотрела по сторонам. Квартал, через который они проезжали, показался ей ещё более запущенным, чем все остальные. Низкие дома нуждались в ремонте.

Из-под широких веранд вслед грузовику опасливо поглядывали грязные малыши. Дети постарше играли в узких проходах между зданиями, и их грустные лица только усилили мрачное настроение Рош.

Большинство людей, отметила Рош, принадлежали к Древней расе — но не все. На планете содержались нарушители закона, не склонные к насилию — от клептоманов до специалистов по промышленному шпионажу, которых доставляли на Сиакку из самых разных уголков галактики, от Олмахоя до Гурна. Однако они казались похожими друг на друга — у всех одинаковые дешевые одеяния и широкополые шляпы. Одежда здесь определялась суровым климатом и скудными ресурсами, а вовсе не модой. Сама Рош накинула поверх бронекостюма свободный балахон и надеялась, что издалека её примут за худого мбатана.

Она провела ладонью по изношенной одежде и нахмурилась: — Как, черт подери, люди могут существовать в таких условиях?

Несмотря на шум, Эммерик расслышал её слова.