– Ты в порядке? – спросила она, отступая назад.

Его взгляд бродил по ее лицу.

– Что… Почему ты так на меня смотришь?

– Я… я…

Короткое мгновение его взгляд задержался у нее на губах… потом он покачал головой и выругался.

– Кто-то был с тобой? – спросила она, пытаясь не заглядывать в его комнату. Пытаясь не… чувствовать что-то… из-за такой возможности.

До нее никогда не доходило, что у него могла быть личная жизнь.

– Нет. – Его голос был хриплым. – Я один.

– Без обид, но ты плохо выглядишь.

Но симпатично.

Не то, чтобы ей стоило думать об этом… тем не менее, Джим принял душ, от него пахло чистым мылом, и он был невероятно привлекательным мужчиной… темно-русые волосы и горы мускул…

О, Боже, она действительно думает об этом.

– Ты рано встала, – пробормотал он, возвращаясь в комнату и расхаживая кругами так, будто у него были силы на тренировку.

Она заглянула внутрь, хоть ее это и не касалось.

Кровать была разобрана, простыни спутались… но подушки лежали у изголовья кровати, своя на каждой половине… и на обеих были отпечатки от голов.

Он спал там с кем-то?

Она обхватила себя руками с мыслью, что, вау, только она решила, что хуже быть не может. Потому что, так или иначе, ее не должно было заботить это.

Но ее заботило.

Остановившись у бюро, он оперся на массивные руки и опустил голову.

– Джим? – Он не ответил. – Ты меня пугаешь.

– Прости, просто выдалась тяжелая ночь.

– Что происходит в этом раунде?

– Ничего особенного.

Она не знала, как это было связано с тяжелой ночью. С другой стороны, наверное, он ненавидел ожидание. И все же… ожидание не может стать причиной того вида, с которым он открыл ей дверь.

– Так, ты не можешь уснуть? – спросил он, уставившись на пол.

– Нет. – Она нахмурилась. – Я могу помочь с чем-нибудь?

– Спасибо, но я в норме.

– Неужели?

Он выпрямился и повернулся к ней спиной. Потом, казалось, мысленно взял себя в руки. Потом снова обернулся, более собранный.

– Хочешь позавтракать? – неожиданно спросил он.

– Да, конечно. Наверное, я приготовлю? – Судя по тому, как мало еды было в доме, когда она пришла сюда, можно предположить, что они с Эдрианом – не любители постоять у плиты.

– Отличная мысль. Слушай, мне придется съехать с этой спальни.

Почему? – задумалась она. И почти спросила вслух… но выражение его лица, когда он проходил мимо, быстро выбило из нее решимость.

Пока они спускались на первый этаж, напряжение между ними стало осязаемым, и она начала дергаться.

– Я сделала что-то не так? – выпалила она. Может, Эдриан рассказал ему о книге?

Джим остановился, рука замерла на перилах. Спустя длинную паузу, он посмотрел через плечо и тихо сказал: – Я должен перед тобой извиниться.

Она отшатнулась. – За что?

– Долгая история.

– Сейчас пять тридцать утра. Сколько именно времени тебе нужно?

– Слушай, я просто хочу, чтобы ты знала… – Он выругался. – Не знаю, что несу.

На этом он продолжил спускаться, оставляя ее в смятении, с ощущением, что она снова блуждает во тьме.

– Мне пора.

Так, это самые печальные слова английского языка, по мнению Кейт. Но Дьюк был прав. Уже шесть утра, и, похоже, ему действительно пора домой.

Они лежали на своих половинах кровати, головы – каждая на своей подушке, смотрели друг на друга, завернувшись в простыни. Давно она не испытывала этого, давно не было у нее подобной ночи. Хорошее напоминание причин, по которым люди мирятся с трудностями отношений… это единение было намного важнее самой физической близости.

– Когда мне вернуться? – требовательно спросил он.

Она не могла не улыбнуться. Не в его природе стелить сладкие речи или ходить вокруг да около… и на удивление она чувствовала себя спокойней, всегда зная, как развиваются их отношения.

– Когда ты хочешь?

– Сегодня вечером.

Вместо ответа она наклонилась к нему и поцеловала.

– Звучит идеально… о, секунду.

– Что такое?

– Эм… Сегодня я должна быть на похоронах. Не знаю, в каком состоянии вернусь.

Дьюк нахмурился и пригладил ее волосы.

– Кто-то близкий тебе?

– Мой студент. Смерть… неожиданная. – Да, никто же не планирует собственное похищение и убийство. – Все пройдет слишком эмоционально.

– Черт. Она или он, наверное, был слишком молод?

– Она. И ей было девятнадцать. Это трагедия. Наверное, ты читал о ней в газетах… Сисси Бартен?

– Я не слежу за новостями, на самом деле. Но я соболезную.

– Она была слишком молода, чтобы умирать. Просто… не хочу наводить жуть, но это серьезное напоминание о том, как легко судьба человека может сойти с рельсов без нашего участия. Она усердно училась и была чертовски талантливой девочкой… все шло так хорошо. А потом, в один вечер она уезжает по делам, и все обрывается. У меня это в голове не укладывается, и я даже представить не могу, через что проходит ее семья. Жизнь так коротка.

Какое-то время Дьюк молчал. – Ты права.

– В любом случае, я не знаю, в каком состоянии буду. Может, лучше завтра вечером?

Он покачал головой.

– Я приму тебя любую. Если ты не захочешь никого видеть, это одно. Но если тебе кажется, что ты должна быть в хорошем духе для меня? Не обязательно.

– Спасибо. – Она улыбнулась ему. – Давай решим по ходу дела? Так сойдет?

– Конечно.

– Ты… чудесный, ты в курсе?

– Нет, на самом деле, но раз ты так думаешь? Только это имеет значение.

На этом Дьюк поцеловал ее в своей особенной манере, доминируя, овладевая ею невероятным образом. Но потом он выбрался из кровати, его обнаженное тело блестело в свете из коридора…

Блин, мужчина одевался обезоруживающе.

Она бы наблюдала подольше за шоу.

И, наверное, он был прав. Может, хорошая идея – встретиться после похорон, удержать ее мозг от раздумий…

Слишком мало прошло времени, а он уже стоял у подножия ее кровати, огромное тело нависало над ней, он надел то, что она сняла с него ранее.

– Я сделаю тебе кофе на выходе? – спросил он.

– Наверное, я еще поваляюсь.

– О, блин, я всю ночь не давал тебе уснуть?

– По голосу не кажется, что ты сильно сожалеешь об этом.

Он подошел к ней и наклонился. – Потому что я не сожалею.

Поцелуй был долгим, сообщая больше слов о том, как много значила для него прошлая ночь… и ночи, которые ждут их впереди, сколько бы им ни было отпущено.

– Первый раз за долгое время… – она помедлила.

– Что?

– Я просто… на самом деле, раньше я не ждала ничего от будущего. – Когда до нее дошел возможный смысл ее слов, она быстро добавила: – Подожди, я не думаю ни о чем ненормальном… клянусь. Просто… не знаю. Мне нравится моя работа и моя жизнь, на самом деле. Просто очень давно я не была в восторге от чего-либо.

Дьюк очень долго смотрел ей в глаза.

– Я тоже.

***

К девяти солнце уже спешило заступить на пост, поднимаясь над линией деревьев, испуская тепло, предполагавшее, что с зимой покончено, и лето перестало быть понятием гипотетическим.

Заехав на работу, Дьюк припарковал грузовик на своем обычном месте на парковке рядом с Ангаром… но вместо того, чтобы выйти из машины и отметиться о приходе на работу, он просто уставился через забор из рабицы на огромный поднимающийся огненный шар.

Медленным, намеренным движением он описал рукой круг по рулю, хотя он не просто припарковался, а заглушил двигатель: никуда не собираясь ехать, но все равно уезжая.

Уехав от Кейт, он направился домой, где обнаружил Ролли на диване, замерзшего, но живого. Затем прослушал сообщение, оставленное начальником прошлым вечером, и узнал, что выходит на полную смену сегодня утром – хорошие новости. А потом Алекс Хесс написала ему, что ставит его в график «Железной Маски» со следующей недели… новости еще лучше.