– Все равно, наверняка расти было сложно.

Он пожал плечами и снова сел.

– На самом деле, я оптимист. И верю, что человек сам творит свою судьбу. Нельзя ждать, пока вселенная преподнесет тебе желаемое, ты должен взять это.

Кейт пыталась представить, каково это – не иметь семьи…кстати о вреде. Ее родители могли иметь пунктики, но они любили ее по-своему.

На секунду она вспомнила Джи Би в кафе, разговаривающего с фанатами, улыбающегося и такого искреннего в своей благодарности. Много любви лилось на него в той ситуации.

Понятно, что ему хотелось заполнить детскую пустоту исполнением.

– Что? – сказал он с улыбкой. – Ты забавно на меня смотришь.

– Прости.

– Не извиняйся… мне нравится, что ты на меня смотришь. Ох, поглядите, ты краснеешь. – Он положил руки на стол и наклонился на них. – Скажи правду. Ты чувствуешь ко мне жалость?

– Совсем нет. Но твоя жизнь заставляет меня еще больше уважать тебя.

И было кое-что еще. Ей не стоило удивляться тому, что за певцом, которого так обожала Тереза, скрывался настоящий человек… но было сложно не возвести его на пьедестал из-за его голоса и представить, что все в жизни так и плыло к нему в руки. Забавно, крушение иллюзий было не таким уж плохим. Пока он говорил с ней, сидел с ней, делился с ней, становился трехмерным, чем-то гораздо большим, чем красавчиком с прекрасным талантом.

– Разрешишь мне тебя нарисовать, – выдала она. Осознав сказанное, Кейт махнула рукой. – Прости, это просто…

– Да, – сказал он, медленно, чувственно улыбаясь. – С удовольствием.

Кейт потянулась в свою сумочку, не отводя от него взгляда, и взяла свой блокнот.

– Не двигайся… погоди, ты хмуришься.

– О, я наделся… неважно. Это тоже хорошо. – Когда его улыбка вернулась, он снова расслабился, сидя на стуле. – Не могу дождаться, чтобы взглянуть на твое видение меня.

Карандаш Кейт нашел ее правую руку, когда она открыла чистую страницу и начала яростно делать наметки на бумаге. Быстрые штрихи по белому пространству, проявляя его черты из пустого листка, вылепляя его лицо и плечи, его чудесные волосы, неотразимые, глубокие глаза…

– Джи Би! Какого черта? – В комнату заглянул мужчина. – Я тебя полчаса ищу. На такие мероприятия нельзя опаздывать.

Джи Би соскочил со стула и посмотрел на часы.

– О, Боже, Дэйв, прости меня…

– Ох, давай без этого, ладно? Просто тащи свой зад в Третью Репетиционную, сейчас же. Мы перебрались туда, потому что на сцене справа устанавливают новое освещение, и шум просто невозможный.

Когда парень ушел, Кейт закрыла блокнот и неуклюже попыталась убрать его в сумку.

– Мне так жаль.

– Нет, все нормально, он просто нервный. – И все же Джи Би выглядел расстроенным, расслабленность исчезла. – Мне, наверное, пора. Понятия не имею, сколько времени прошло.

Кейт встала на ноги и в процессе вывалила на пол половину содержимого сумочки.

– Проклятье. Нет, нет, я сама… тебе лучше идти… я смогу найти выход.

– Уверена?

– Абсолютно…

Когда она подняла взгляд, он быстро приблизился и прежде, чем она поняла его намерения, запечатлел поцелуй на ее губах. Быстрый, нежный, однако он твердо давал знать о предпочтительном развитии событий: и дружба им не была.

Выпрямившись, он тихо сказал:

– Я позвоню тебе вечером.

– Да, ладно, конечно…

И затем он ушел, побежал, звук его шагов затихал по мере его удаления по коридору.

Оставшись одна, Кейт осмотрела комнату, будто автоматы или холодильник, доступ в который Чаку был запрещен, могли дать ей совет, ответы, силу.

Долгое время на ее горизонте никого не было, а после появились два парня сразу.

Что ж, один был отличным. Другой – водоворот.

Если подумать, собрать их воедино, и получишь идеального мужчину.

Природа, однако, так не делала. Как и она. Она не могла встречаться с обоими, это просто было не в ее духе.

Вопрос в том, кого она выберет?

Давненько Эдриан не бывал внизу… и нет, речь не об Австралии. При виде стены, уходившей в бесконечную даль, его желудок сделал сальто, и он сто раз пожалел о своем обещании занять Девину, данному Джиму.

Разумеется, она устроилась на своем рабочем столе так, будто хотела, чтобы он посмотрел туда.

– Итак, – протянула она глубоким, бархатным голосом. – Соскучился по мне?

Посмотрев в сторону демона, Эдриан ощутил всплеск ненависти. Она сидела, скрестив ноги, выставив грудь на показ, очевидно наслаждаясь его метафизическим звонком. Да-да. Что бы он хотел всадить ей – так это кинжал в спину… как поступил ее засланец с Эдди.

– Ничуть, – услышал он свой ответ.

– Оу, Эдриан. – Девина спрыгнула с насиженного места и направилась к нему, покачивая бедрами. – Все еще скорбишь по своему приятелю?

– Нет. Сделанного не воротишь.

Надутые губки слегка смягчились.

– Так флегматично. Ты случайно не собираешься к терапевту? Мне он очень помог.

– С чем? Примириться с поражением в игре?

Она остановилась в футе от него и сказала весьма серьезным тоном:

– Не будь так уверен, ангел. Этот раунд закончится в мою пользу.

– Кажется, о трех предыдущих, проигранных, ты говорила так же. – Он наклонился к ней, несмотря на дополнительное давление на больную ногу. – Столько поражений – должно быть, ты обескуражена.

– У меня в руках два флага.

– И только один ты заработала сама.

На этом она улыбнулась, ее полные губы приподнялись, обнажая белые зубы.

– Они все равно мои. – Она указала на крепкую дубовую дверь с железными укреплениями. – Взгляни на мой декор.

Ну конечно, у выхода, в косяки вбиты два игровых флага.

Блин, это взбесило его.

– Ты злишься на Джима, ведь так? – протянула демон.

– Нет.

– Лжец. – Поднявшись на носочки, демон облизнула его губы, задерживаясь языком на коже. – Разве не поэтому ты пришел? Отомстить ему?

– Нет. – Будь дело в этом, он бы просто оставил парня.

– Да ладно? – Она скользнула руками по его груди, а бедрами потерлась о его бедра. – Думаю, дело именно в этом.

Все его тело взбунтовалось против близости, кожу покалывало, плечи напряглись, словно стальные канаты, желудок свело еще сильнее. И стало только хуже, когда он посмотрел поверх фальшивого красивого лица демона на ее стол.

Невозможно не вспомнить, что она делала с ним на том столе.

Внезапно он задумался, что, возможно, Эдди и был прав. Очень давно, когда Эдриану удалось вырваться отсюда, лучший друг предупредил его, что пережитое насилие поселится не только в мыслях, на эмоциональном уровне, но и в душе, костях, в крови.

Эд от всего отмахнулся, но сейчас…

Смотря на этот стол, он думал, что Эдди, наверное, оказался прав.

– Знаешь, – сказала Девина, скользя руками вниз по его телу, – Если переспишь со мной, он будет разбит. Он сильно ревнует меня, такой собственник… буквально проходу мне не дает.

Эдриан сосредоточился на черных как смоль, блестящих глазах демона. – Что?

– Джим одержим мною. Отчаянно. На самом деле, так приятно это осознавать. И лучшая возможность отомстить ему – трахнуть меня. Он этого не переживет… лучший друг поимел его девушку. Да ладно, в фильмах так и бывает, разве нет?

Когда до него дошел смысл ее слов, брови Эдриана взмыли до небес. Умереть-не-встать. За тысячелетия совместного общения он много чего узнал о Девине, но никогда бы не подумал, что она свихнулась в общепринятом смысле слова.

Чокнутая, как Стэйси из «Мира Уэйна»[131].

Вот те раз.

– Ты сказала, что занимаешься терапией? – Эдриан покачал головой. – Речь о медикаментах или ты предпочитаешь натуропатию[132]?

– Не верю в анти-депрессанты. От них путаются мысли.

Да лаааадно.

Она снова прижалась к нему.

– Так, на чем мы закончили?