Дьюк кончил во второй раз спустя несколько минут после первой разрядки, казалось, его член обладал неутолимым аппетитом к этой расслабленной, полуобнаженной женщине под ним.

Ее стоны сводили его с ума, как и прикосновения, чувство того, как ее лоно крепко, словно кулак, сжимало его член, ее плоть была жаркой и влажной, когда он входил в нее снова и снова, продлевая их оргазмы так долго, насколько он мог.

Но он не мог больше рисковать. Презервативы были для одноразового использования, и он хотел позаботиться о ней подобающим образом.

В своем стиле, он не стал тратить время: когда у него перестало двоиться в глазах от того, как сильно он стискивал челюсть, он протянул руку между ними и придержал презерватив, выходя из нее. Да, два раза подряд – далеко не безопасно… и учитывая его настрой? Дайте ему полминуты, и он бросится в бой третий раз.

Он вообще не хотел останавливать это… и у него был второй «Троджан», но, будь все проклято, он был слишком нетерпелив для этого.

Опустив голову, он нашел ее сосок и описал круг языком, меняя при этом позу, его колени оторвались от надувной подушки, становясь на настил палубы. Держа Кейт чуть жестче, чем ему хотелось, он сдвинул ее, продолжая выцеловывать свой путь вниз, по ее телу… и, словно, она прочитала его мысли и хотела того же, что и он, ее колени раздвинулись шире, бедра раскрылись, когда она выгнулась навстречу его рту.

Обхватив внутреннюю поверхность ее бедер, он скользнул руками вверх, пока не коснулся ее жара пальцами. Лаская ее, он сверху наблюдал, как она выгнулась на подушках, роскошные изгибы ее тела извивались в темноте, и от того, что она была не до конца раздета, Дьюк заводился только сильнее.

Когда он больше не мог ни секунды дразнить ее, он накрыл ее лоно своим ртом, втягивая плоть, протянув при этом руки вверх и обхватив ее груди. Словно издалека он услышал, как она выкрикнула его имя, но все звуки фильтровала, почти что, нечестивая одержимость обладать ею, войти в нее, потеряться в ее жаре.

Ее влажная плоть была гладкой под его губами, когда он лизал ее, а потом вошел в нее языком. И потому, что он хотел, чтобы она снова кончила, он пальцем потирал вершину ее лона, подгоняя ее, а потом сбрасывая с восхитительного обрыва.

Она кончила у его лица.

И Дьюку это охренеть как понравилось.

Но на этом он не остановился. Он объезжал ее еще жестче, даря очередной оргазм, и рукой обхватил свой член, двигаясь вверх-вниз по стволу. Кончая, он выдохнул «Кейт» у ее лона…

Позади них раздался громкий хлопок, за шкирку возвращая его в реальность, он подскочил с ее бедер и вывернулся, положив при этом руку на ее живот, удерживая на месте.

Просто дверь.

Торопясь наброситься на нее, он не потрудился проверить, закрылась ли дверь, и ветер сейчас широко распахнул ее, а потом снова запер их.

– Все в порядке, – сказал он Кейт. – Я разберусь.

Вытерев рот и подбородок ладонью, он подошел и плотно захлопнул деревянные панели. Пора уходить. Ему было плевать, если их застукают, но сто процентов, Кейт придерживалась иного мнения.

– Я испугалась, – сказала она, когда он вернулся к ней.

Она поправила рубашку и согнулась пополам, очевидно, натягивая трусики. Когда она выпрямилась и встала, он подумал, что ношение одежды должно быть приравнено к преступлению.

– В следующий раз я хочу трахнуть тебя на кровати, – услышал он себя.

Отмой руки, сказал себе Джи-Би. Просто отмой свои гребаные руки.

Все будет хорошо.

Он стоял у раковины в подвале театра «Дворец», сердце бешено стучало в груди. По крайней мере, прояснилось зрение, и он четко видел промышленный кран перед собой, глубокую раковину и простую лампочку, висевшую на цепи над головой.

– Отмой … руки.

Он снял плотные перчатки, которые использовал… но все равно чувствовал себя так, будто должен отмыться.

Он закрыл глаза, что оказалось плохой идеей. Ни для его мозга, ни для равновесия. Он снова поднял веки – только для того, чтобы перестать заваливаться в бок. Образы в его голове? Они были настойчивыми, незамутненными, со звуками и запахами.

Потерев мыльные руки, он взглядом поискал что-нибудь еще из чистящих средств, что-нибудь по-серьезнее…

Хлорка. В пыльной бутылке под раковиной была хлорка, наряду с другой химией.

«Клорокс» обжег руки, сначала левую, потом правую. Поднялась отвратительная вонь, но эта часть огромного подвального помещения театра – не цветочный магазин… и слава Богу.

Меньше людей, больше кислорода.

– Просто возьми себя в руки, – сказал он. – Ты должен взять себя в руки.

Джи-Би локтем выключил воду, и решил вытереть руки о… дерьмо. Его рубашка.

Он разделся и свернул хлопок, затолкав его в трехдюймовый зазор между раковиной и обитым шкафом. Ему придется вернуться за ней; сейчас нужно разобраться с другим… по крайней мере, в рюкзаке лежала чистая рубашка.

Потом он вымыл лицо, шею и грудь. Тоже с хлоркой.

Наконец закончив, он быстро глянул на часы, убеждаясь, что, скорее всего, он был в полном одиночестве – не считая хозяйственного персонала.

Пройдясь по тесному пространству, он смел паутину на своем пути, радуясь ее наличию. Наряду с плотным слоем пыли на столешницах и этикетках из семидесятых, на средствах на полках – казалось логичным предположить, что сюда давно никто не заглядывал.

Ну, не считая его и Дженнифер. И она осталась в коридоре.

Она никуда не пойдет. Больше никуда.

– Дерьмо, дерьмо, дерьмо.

Сосредоточься. Ему нужно, мать его, сосредоточиться… Боже, он ненавидел это свое состояние. Рассеянный, мутный…

– Привет.

Джи-Би с вскриком повернулся. В дверном проеме стояла та брюнетка, которая приходила к нему прошлой ночью, выглядела она на все сто.

– Я рада, что нашла тебя, – сказала она своим соблазнительным голосом.

– Откуда ты узнала, что я буду здесь?

Она видела…

Женщина отмахнулась наманикюренной ручкой от вопроса:

– Кто-то наверху видел тебя. Они сказали, что ты с женщиной… надеюсь, я не помешала.

Возникнув из ниоткуда, инстинкт самосохранения, всегда спасавший его, вышел на передний план, помогая ему собраться.

– Не знаю, куда она пошла. – Джи-Би почувствовал, как улыбается. – Чем я могу помочь?

Женщина зашла в тесную комнатку, ее парфюм перекрыл вонь хлорки и заплесневелый запах от сырых бетонных стен.

– Я думала о тебе, – прошептала она.

– Правда? – Он схватил старую тряпку и вытер руки, жалея, что она не чистая. – Мне везет.

Она осмотрела служебное помещение. – Что ты делаешь здесь? Полуголый?

– Искал старый реквизит. В итоге вымазал краской руки… и рубашку.

– Плохо, очень плохо. Но ты же разобрался со всем, да?

Что-то в тоне ее голоса заставило его сузить глаза. На короткое мгновение он мог поклясться, что ее взгляд лучился знанием.

– Хлорка помогла? – Она принюхалась к воздуху. – Я чувствую ее. Знаешь, очень важно мыть руки.

Что за… хрень она несет?

– На самом деле, я тоже думал о тебе, – сказал он, беря разговор в свои руки. – И о том, что ты сказала мне.

– Я поэтому и пришла. Уверена, что некоторые вещи нужно делать лично, при встрече.

– Значит, ты послушала мои демо-записи?

– Да. – Женщина сделала шаг вперед.

– И?

Когда она сделала еще шаг в его сторону, Джи-Би остался на месте, позволяя ей сократить расстояние. Он знал, что дальше по темному коридору достаточно всего, что он не может позволить увидеть ей или кому-то другому, поэтому нужно увести ее отсюда… как можно быстрее.

– Они мне понравились.

– Правда? – Он подчеркнуто опустил взгляд к ее бесподобной груди. – Это много значит.

Его музыка понравилась вице-президенту отдела RCA[140] по поиску новых талантов? Черт, ее невероятно горячая внешность отошла на второй план. – Давай пройдем наверх и обсудим…