Наступило молчание. Реднеки сидели неподвижно, не смотря особенно ни в чью сторону.

– Сдается мне… – начал один. Второй потянул его за рукав. Они встали и пошли к выходу. У самой двери первый притормозил и вернулся к стойке.

– Мы здесь проездом, – начал он, понимая, что говорит что-то не то, что уже говорил это… Вместо слов он развязал кожаную поясную веригу, пропахшую потом и коровником. Треснувшие по всей длине черные пальцы считали золото. На стойку упало двадцать монет. Одна за одной. – Пусть ниггер выпьет. Пусть нажрется в хлам.

– Может, отдашь ему сам? – сказал хозяин.

– Пусть полежат у тебя. Он сумасшедший, а они никогда не знают цену деньгам.

Ковач спрыгнул с дрезины и отряхнул рукав. Не сходя с насыпи, оглядел в бинокль оранжевую накипь сросшихся сосен. Пески до самого горизонта. Спускал пары прокопченный локомотив с единственным вагоном. Его Бертой. Она стояла на платформе, перехваченная тросами и блекло-зеленым брезентом от усыпанного заклепками лафета до смертно вытянутой шеи.

Полковник провел ладонью по нагретому занозистому борту. Расчехлять до темноты было нельзя, бипланы слишком часто залетали на фланги. Отводная ветка через три километра заканчивалась рудничным тупиком.

Полурота с тремя катушками скрылась в чахлой рощице, и он сразу успокоился. Почти сразу на юго-востоке полыхнула ракета и настала настоящая ночь, сверчковая и звездная.

Полковник Ковач приказал Францу нарубить лапника. Мальчишка восторженно полез в кусты. После исступленных предосторожностей маскировки на местности впервые за трое суток перед сторожкой загорелся весело потрескивавший хвоей костерок.

– Не люблю добровольцев, – говорил Ковач, помешивая в огне стеком. – Надеюсь, вас, Франц, отдали в армию из-за семейных долгов. Скажем, ваш папаша проигрался… То есть у вас конкретные обязательства, а не сифилис от девки, которая казалась вам богиней улиц.

Адъютант беззвучно смеялся. Белые рукава он засучил до локтей, незагорелые обтекаемые кисти были еще безволосы… На тряпке в бликах костра посверкивали упитанные и, пожалуй, слишком замасленные части «смит-вессона».

В половине второго они слышали перестрелку, близился рассвет. Угли были уже совсем серыми, когда в сторожке застрекотала морзянка.

– Штаб вызывает! – поднялся Ковач. – Не думал, что так быстро наладят.

Он поймал кончик ленты и начал читать.

Полковник зпт я позволяю себе представляться зпт потому что учинил сегодня некоторое позволительное на войне насилие над вашими милыми телеграфистами тчк Они частично находятся у меня тчк Честь имею зпт надеюсь на приятное знакомство тчк

Ковач сел за ключ и отстучал:

Кто вы

Лента чуть помедлила:

Халид

– Похоже, связи не будет, Франц. – Ковач вышел из сторожки и подтянул ремень. – Или она будет странной. Вы понимаете меня?

– Так точно, – побледнел юноша.

– Не входите в сторожку, так будет лучше для вас. Спокойнее, мой друг, я с вами. А это, как свидетельствует практика, гарантия.

Вдвоем они расчехлили орудие. Ростовой снаряд скатился в саночки, был подтащен к затвору. Берта открыла свое лоно и приняла его. Когда створ захлопнулся, Ковач вытер лоб платком.

– Когда она голодна, мне не по себе. Сбоку будете стирать нагар. Шомпол снизу, на цепочке. Теперь передохнем.

Он прислушивался к сторожке. Вместо стрекота зашелестел воздух. Их сбросило с насыпи, как кукол. Земляная пыль прошла над их затылками и огладила качнувшиеся ветви.

Ковач поднялся и посмотрел на Франца.

Полковник зпт я был вынужден послать вам свой привет немедленно тчк Мы солдаты и исполняем свой долг зпт не так ли впрс Прошу прощения зпт если потревожил тчк Полковник Халид

Ковач унял руку и отстучал:

Полковник Халид зпт надеюсь зпт у меня будет случай послать вам ответный привет

На карте та сторона была плотно заштрихована перелесками. Извилистые пути подвозов прерывались ручьями и болотцами. Халид был где-то там.

Франц стоял у края воронки, губы его шевелились.

– Да, мой мальчик, теперь вы видите, что может наделать всего один снаряд из нашего орудия. Пятьдесят метров окружности, десять метров глубины, полное выжигание живой силы и неживых пространств. Мощь. Отчего вы не улыбаетесь? Я люблю вашу улыбку, – бормотал Ковач, сгибаясь пополам и проворно обмеряя края. – Юг, Юг, Восток. Двести шесть, тринадцать, восемьдесят два. – Палец полз по планшету. – А мы сделаем шестьдесят два и триста пятнадцать.

– Что?

– У вас нет контузии? Слышите хорошо? Открывайте рот на шелест и держите открытым, пока не грянет. От пыли можете закрыть.

Ковач дернул створный рычаг, Берта кашлянула и полыхнула огнем. За черным снарядом выкрутилась воздушная спираль, и лишь через полминуты за горизонтом грохнуло и сдавленно утихло.

Аппарат молчал. Потом зажужжал и прокрутил катушку.

Прекрасный выстрел зпт полковник тчк Рад возможности общаться с вами накоротке тчк Ваши воспитанность и любезность приводят меня в истинный восторг тчк Артиллерия тр искусство будущего вскл Халид

Халид зпт я тронут вашей любезностью зпт однако мне странно зпт что вы не посылаете своих людей погостить у меня зпт я был в полной уверенности зпт что зная мое местонахождение вы будете настаивать на более коротком знакомстве тчк Ковач

Милейший Станислав зпт мне так редко удается поговорить с достойным противником от имени Аллаха зпт что я предпочту дуэль

Объяснитесь

Только вы и я тчк Стандартные снаряды зпт строгая очередность тчк Война скучна зпт но мы можем развеять скуку приятной беседой

Ковач протер ладони.

Согласен зпт ваш выстрел

– А не закусить ли нам, милейший Франц, вон там, в зарослях?

– Охотно, полковник! – Мальчишка откозырял.

– Зовите меня Станиславом. Тащите провизию, я сам разведу огонь.

…Разрыв полыхнул в роще через полчаса, несколько сосен взлетели в вечереющий воздух, одурело мотая корнями.

– Берегись! – заорал Ковач. Хвойная крона обрушилась, застя свет. Белая кисть дернулась из-под завесы, и, скользя червяком, Франц выбрался из-под завала, сбивая иголки с бриджей.

Вы снова точны зпт полковник Халид зпт однако у меня пока имеется ряд некоторых поправок тчк Искренне надеюсь зпт следующий выстрел принесет вам удачу тчк Ковач

– Франц, сорок-сорок, стопорите. – Малая рукоятка закрутилась, колеса задрали шею Берты почти к небу. – Сто двенадцать к югу. Стоп. – Ковач помедлил. – Огонь!

Грохот зажал уши и вышел через нос, раскаленная гильза напомнила ему гигантский безглазый выкидыш. За горизонтом разорвались заревом дождевые облака.

Полковник зпт еще чуть-чуть зпт и я бы не говорил с вами тчк Мне рассказывали зпт что вы по форме воронки можете локализовать стрелка с точностью до ста метров зпт слава Аллаху зпт я увидел это собственными глазами вскл Кажется зпт будет дождь тчк Халид

Лестная оценка зпт полковник тчк Всецело в вашем великодушном распоряжении ткч Ковач

Дождь налетел потоками, настоящий муссонный ливень. Зачехлив орудие под тент, Ковач представлял себе хрупкого носатого мусульманина с крохотной фигурной бородкой, оливковыми маленькими кистями в кольцах, в феске, плетеных вязью серебряных петлицах. Вот он сидит в своем купе на венском стуле, похожий на чертика из табакерки, вытянув ноги в точно таких же кожаных, по икре, ременных сапогах, и ждет. Чего?